Философия, порно и котики - [24]

Итак, представляю вашему вниманию своего рода открытку из дотрамповских времен: сагу о нашем великом путешествии через всю страну.

Мы покидаем Калифорнию и въезжаем в Аризону. Придорожные знаки гласят: «Добро пожаловать в Штат Большого каньона». Мы решаем проигнорировать эту двусмысленную расщелину, по которой струится влага, и вместо этого сразу направляемся в Тумстон[59]. Завтракаем в «Айхопе»[60] с их коричневыми столиками, слегка липкими от остатков полузасохшего сиропа.

Выехав на шоссе номер 80, проезжаем мимо съемочной площадки (или вроде того): в паре метров от обочины стоят огромные прожекторы и запыленные трейлеры. Интересно, это документалка или инди-фильм?

Тумстонский корраль О-Кей с легкой руки Голливуда считается местом легендарной перестрелки между братьями Эрп, Доком Холлидеем и какими-то бандитами, которые именовали себя Ковбоями. Это буквально суть вестернов: это событие отложилось в общественном сознании благодаря фильму 1957 года «Перестрелка у корраля О-Кей».

Стычка на самом деле произошла в нескольких зданиях от корраля, но «Перестрелка на пустыре за Фремонт-стрит» звучит так себе.

Я наспех крашу ресницы, смотрясь в зеркало заднего вида, и вылезаю на тротуар. Встав рядом со знаком «Историческая достопримечательность», я задираю рубашку, сверкнув голой грудью. У нас нет времени на реконструкции, и хотя этот сеанс эксгибиционизма приятно щекочет нервы, я спешу оттуда убраться, пока нас никто не поймал. Нам придется развернуться и отступить, чтобы выехать на федеральную трассу номер 10.

Когда мы снова подъезжаем к прожекторам, я понимаю три вещи: во-первых, это не съемки, а КПП у мексиканской границы, во-вторых, мы в грузовике для переезда, а в-третьих, в его бардачке — щедро врученная нам на дорожку калифорнийская марихуана. Мы сбавляем скорость, я выкидываю травку в окно и поспешно прикуриваю сигарету в надежде замаскировать запах.

Офицер интересуется, откуда мы, куда направляемся и кем приходимся друг другу. Ситуация стремительно ухудшается: чем больше я пытаюсь ему объяснить, тем больше у него округляются глаза. Чем больше он теряет нить разговора, тем больше деталей я на него вываливаю.

В итоге он тяжело вздыхает и велит нам проезжать. Стив говорит, что я Принцесса-Единорожка-Которая-Слишком-Много-Болтает, и рекомендует задуматься о карьере контрабандистки. Я отшучиваюсь, что и так снимаюсь в порно и однажды сбежала с цирком. «Тебе что, этого мало?»

Из переносок с котами доносится дикий вой и скрежет, как на нойз-концерте.

По краям дороги периодически попадаются лавки, торгующие украшениями с бирюзой. Мы проезжаем знаки, приветствующие нас в «завороженном краю». Пейзаж и правда мистический: посреди бескрайней пустыни стоят огромные валуны, устремленные в небо.

Полагаю, завороженность — это когда тебя похищают инопланетяне или когда ты в принципе веришь, что это возможно.

Розуэлл, штат Нью-Мексико, находится неподалеку от места падения неопознанного летающего объекта. Это случилось в 40‑е, до сих пор подпитывает разные конспирологические теории и манит всех, кто верит в инопланетян. Многие местные предприниматели охотно наживаются на этой тяге к внеземным цивилизациям, научной фантастике и китчу.

К Розуэллу можно добраться по извилистой горной дороге. Внезапно каменистый пейзаж сменяется яркой зеленой растительностью. Ближе к ночи начинает накрапывать. А потом начинает лить дождь.

Утром мы пытаемся найти гигантскую летающую тарелку (не ту, где «Макдональдс»), чтобы сделать на ее фоне отменные кадры с голой задницей. Впрочем, погода отвратительная, и, прочесав пару чересчур широких розуэлльских улиц, мы бросаем идею сделать эпичную съемку на пленэре и гуглим список крытых достопримечательностей.

В итоге мы решаем устроить сеанс эксгибиционизма в библиотеке Международного музея НЛО — единственной части здания, где нет камер видеонаблюдения. Поскольку тут нет экспонатов, в которые можно залезть, а тереться о книги мне кажется негигиеничным, я делаю вид, что краду досье с заголовком «Подробности похищения». Выходит умеренно автореферентная[61] немая сцена, Стив хихикает.

Мы останавливаемся пообедать в «Денниз»[62], где все официанты ведут себя так, будто их накануне уволили. Их невозможно поймать, они не в состоянии ни посадить нас за столик, ни принести меню. Какое-то время мы угораем от мысли, что они инопланетяне, засланные на Землю, чтобы выяснить всякую бытовуху — например, чем кормятся местные обитатели. Мы представляем, как они отчитываются о соотношении поданных и съеденных вафель и добросовестно подсчитывают все порции содовой, высосанные посетителями.

Коты к этому времени начинают вести себя как анархисты на марше, всем телом бросаясь на прутья клеток и переворачивая миски с водой.

Дождь наконец-то прекратился, и я чувствую, как мои кожаные шорты снова начинают прилипать к ягодицам. Я закинула ноги в кедах на приборную панель. На коже выступила испарина, из-под коленки течет тонкая струйка пота.

Я начинаю ерзать: последние несколько дней я в основном сижу, скрючившись на пассажирском сиденье. Мы останавливаемся на привал, чтобы я могла побегать и полазить по столам для пикника. Какое счастье слегка размяться на солнце. Меня обдувает горячий ветер. Стив достал свой скейт и гоняет кругами, а потом говорит, чтобы я попозировала ему на фоне забора.