Филарет Московский - [51]

Такие страшные явления всегда рассматривают как знаки свыше. Через год сей знак оправдается в виде иного наводнения — политического.

Государь император, осматривая последствия наводнения, глотая слезы, услышал, как кто-то сказал в толпе:

— За грехи наши!

— Нет, за мои! — тихо, с болью в голосе, произнес Александр.

Глава двенадцатая СМУТА 1825–1826

В Москве 1825 год ознаменовался открытием Большого театра. Первый такой театр, простояв четверть века, сгорел в 1805 году Затем на Арбатской площади был отстроен новый, но он исчез в пожаре 1812 года. И вот Москва украсилась творением архитектора Осипа Бове, тем зданием, коему суждено было стать одним из главных символов Белокаменной.

Но это — храм муз, скорее языческий, нежели христианский, и увенчан он алебастровой скульптурой языческого божества Аполлона. Проповедям Филарета здесь не место. Им место в храмах единого Бога. Снова год начинается с его проповедей пред гробом святителя Алексея в Чудовом монастыре. Филарет никогда не пропускает без особого почитания дни памяти двух святых друзей — митрополита Алексея и преподобного Сергия Радонежского, именно их считая своими духовными покровителями и образцами для подражания.

На сей раз он говорил о случаях попущений в среде мирян и духовенства, с коими в свое время боролись Алексей и Сергий. Давно миновала гроза Двенадцатого года, когда вспомнили о строгостях христианских установлений и вновь стали их соблюдать. Теперь, особенно под влиянием иностранных учителей протестантизма, появилось мнение о не особой важности заповеди поста: что его можно или не соблюдать вовсе, или укорачивать, или сокращать число запрещенных яств.

— И здесь место совету апостола, если хощете принять оный: не мнози учителя бывайте, братие моя: не пренебрегайте древних, общих, освященных постановлений, не учитесь и не учите друг друга вместо того новым, разнообразным от мирского и плотского мудрования происходящим обычаям, последуйте матернему руководству Церкви с детским послушанием и простотою, — взывал Филарет в проповеди 12 февраля 1825 года.

В том году Пасха была ранняя, 29 марта, Вход Господень в Иерусалим отмечался перед праздником Благовещения, что случается редко.

— Вход Господень в Иерусалим не есть простое изъявление настоящего, но паче пророчество и предзнаменование будущего воцарения Его. Царство Его не есть сей Иерусалим, который вскоре разрушат, или земля Иудейская, которую вскоре поработят и опустошат, но Церковь, которой и врата адовы не одолеют (Мф. XVI, 18), — говорил святитель в неделю Ваий 22 марта.

А через три дня в день Благовещения читал яркую проповедь, благословляя вкупе — и соблюдающих безбрачие, и живущих в браке; и отшельников, и тех, кто любит жить среди множества людей:

— Придите, девствующие, и от Девы Марии примите утверждение вашего подвига, созерцая в Ней беспрекословно высокое достоинство — девство, поелику оно Бога в себе носит. Придите, живущие в супружестве, и обрученной, но не сочетанной примите благословение ваших супружеств: поелику все человеческие супружества рождали бы только чад гнева и наследников ада, если бы Матерь-Дева не родила Сына, Который перерождает их в сынов и наследников Божиих. Придите, любящие уединение, и от размышляющей Марии вразумитесь, что зерно уединения есть смиренное богомыслие; а без сего уединение часто есть пустое упрямство или жестокое человеконенавидение, гнездо лукавых помыслов и виталище духа безумия. Придите пристрастные к сообществу и возьмите себе на замечание, что не в суете мирских дел, не в развлечении многолюдства, не в шуме праздных бесед посещают душу небесные силы и слово Божие сеется в сердце… Христианство не есть юродство или невежество, но премудрость Божия в тайнах сокровенная…

В праздник Пасхи в Успенском соборе Кремля Московский Златоуст вновь находил ярчайшие, понятные и ясные слова о вере и неверии, сравнивая их со светом и тьмою:

— Солнце, когда восходит, отверзает целый мир разнообразных красот… Закоснелый в неверии ум, как ночная птица, видит только во тьме неверия, любит только свои грезы и убегает от света истины, который жжет ему глаза…

Но совсем иное значение слова «свет» считалось главным в так называемом «свете». Только что вышла первая глава пушкинского «Евгения Онегина»:

Вот мой Онегин на свободе;

Острижен по последней моде,

Как dandy лондонский одет —

И наконец увидел свет.

Ведь не свет Христовой истины имеет здесь в виду гений русской поэзии, не к евангельским истинам устремился навстречу остриженный по последней моде вертопрах Онегин! Он, как известно, по замыслу своего создателя, должен был окончить вместе с декабристами. Туда, в эти тайные общества, устремлялись ему подобные.

В противоположном направлении двигался государь, особенно после чудовищного наводнения, унесшего жизни нескольких тысяч его подданных. Летом он получил свидетельства о готовящемся заговоре. Теперь и это подталкивало его к уходу. Давняя мечта стать одним из множества многих и так провести остаток жизни окончательно созрела. Ему хотелось искупить все грехи молодости — равнодушие к Церкви, косвенную причастность к убийству отца, амурные похождения и многое другое. Пред ним открывались два пути к искуплению. Первый: дождаться революции и, возможно, быть вместе с супругой Елизаветой Алексеевной обезглавленным точно так же, как Людовик XVI и Мария Антуанетта. Случайно ли они обвенчались в тот самый год, когда в Париже слетели королевские головы?.. Говорят, заговорщики намереваются жестоко истребить весь царствующий дом. Умереть от их рук с именем Христа на устах — что может быть более искупительным? Вот и Филарет Московский в проповеди от 15 мая призывал не страшиться ненависти христоненавистников, радостно встретить страдания и муки за Христа: