Филарет Московский - [50]

Он готов был смиряться и терпеть, как подсказывало ему сердце христианина, но нет-нет да и прорывалась обида. Филолог, редактор «Сына Отечества» Николай Иванович Греч, выпустивший «Учебную книгу российской словесности» и «Опыт краткой истории русской литературы», собирал материалы для словаря российских авторов и прислал письмо святителю Филарету с просьбой дать ему автобиографический очерк, на что владыка ответил: «Простите меня, что я умедлил ответом на сие. Не употреблю обыкновенного извинения делами. Справедливо сказать, меня отталкивала от сего дела мысль, к чему годится моя биография!.. Если Вам угодно иметь мою краткую биографию от меня, то вот она: худо был учен; хуже учился; еще хуже пользуюсь тем, чему был учен и учился; многа милость Господня и снисхождение людей». В этом звучит даже что-то детское, обиженное на всех: сами же говорите, что я плохой, так чего ж вам еще от меня надо!..

Под угрозой оказалось главное дело Московского Златоуста — разъяснение христианского учения пастве. Ему дано было проникать в суть христианских евангельских понятий, и он горел желанием делиться своим пониманием. Он видел, как часто люди, не понимая чего-то в Священном Писании, в некотором роде даже обижаются, если им, как малым детям, дают знать, что им не дано понимать всё. Это мало-помалу подтачивает основы веры, а в итоге может привести и вовсе к отвращению от Церкви.

Не лучше и то, когда люди начинают по-своему и зачастую весьма неправильно, толковать непонятные места Библии. Как в случае с «нищими духом» — ничего не читай, ничего не понимай, будь невежествен, вот тебе и нищий духом. Получается, Царствие Небесное наследуют полные невежды и профаны! Еще хуже, когда толкователями становятся руководители тайных обществ, сект, масонских лож. Нет, необходимо было пастырское объяснение, и Филарет считал бы себя преступником, если бы не давал оного. Почти каждая его проповедь несет в себе евангельское просвещение. Часто он берет темой для проповеди места из Писания, вызывающие недоумение и споры. Так, в канун нового, 1825 года в «Слове на Рождество Христово» он взял на себя ответственность толковать, почему в пророчествах сказано, что мессии нарекут имя «Еммануил», а Христа назвали «Иисусом».

— При сем рассуждении о точном исполнении пророческих слов, относящихся к Рождеству Господа нашего Иисуса Христа, может кто-либо спросить: почему не столь по-видимому точно исполнилось предсказание о Его имени? Поелику пророк Исаия преднарек Ему имя Еммануила: но вместо того ангел повелел нарещи Ему имя: Иисус.

«Иисус», по-еврейски «Йешу’а», означает «Спаситель». Слово «Еммануил» по-еврейски означает «С нами Бог». Евреи много веков ожидали Спасителя, коего называли Мессией. «Мессия», по-еврейски «маши’а», означает «помазанник». Им должен был стать царь из рода царя Давида, который спасет евреев от международного плена. Его явление означает, что с нами Бог и Спаситель. Вот только спасение через Иисуса произошло совсем не такое, какого ожидали иудеи. Они ждали, что явится помазанник, освободит от поработителей и сделает евреев поработителями других народов. Иисус же освободил евреев, а за ними и остальные народы от древних заветов вражды и взаимного порабощения, от закона «зуб за зуб, кровь за кровь», дав новый закон: «Возлюби ближнего», и даже более: «Возлюби врага своего».

И в своей проповеди Филарет проводит филигранную операцию по объяснению всего этого:

— В Сыне Девы сближается с нами Бог, или иначе сказать, что мы Им спасаемся!.. Приведите себе на мысль то, что Еммануил и предсказан, и пришел на землю по предсказаниям для верующих; а где вера, там не все должно быть ясно видимо, но должно нечто предполагать сокровенное, поелику вера, по апостолу, есть обличение невидимых (Евр. XI, 1)… Разлучение от Бога и состояние греховное есть одно и то же. Следственно, приближение к Богу и спасение от грехов есть опять одно и то же. Следственно, Еммануил — с нами Бог, и Иисус — Спаситель от грехов так же есть одно и то же. Следственно, и пророчество точно, и событие верно пророчеству. Еммануил есть Спаситель; Иисус есть с нами Бог… О имени Господа нашего Иисуса Христа с нами Бог, христиане, всегда и во всем, чрез памятование о Нем, чрез молитву к Нему, чрез веру и любовь, чрез непрестанное упражнение в том, что угодно Богу, и что к Богу нас приближает. Аминь.

«С нами Бог» — на это оставалось уповать всей Руси православной, встречая грозный 1825 год, когда страна и народ встали на грань, за которой могла разразиться подобная Великой французской — Великая русская буржуазная революция.

Грозным предвестием грядущих бурь явилось в ноябре 1824 года наводнение в Петербурге, ставшее рекордным за всю его историю. Как нечто апокалипсическое описал эту катастрофу Пушкин в «Медном всаднике». Нева «как зверь остервеняясь, на город кинулась», и «встал Петрополь, как Тритон, по пояс в воду погружен».

Узнав о петербургском бедствии, Филарет тотчас отправил три тысячи рублей князю Александру Борисовичу Куракину — председателю комитета по оказанию помощи пострадавшим, а затем обратился с призывом к московской пастве начать сбор средств. В итоге было собрано и отправлено в Северную столицу около 35 тысяч рублей.