Фейтфул-Плейс - [132]

– Ты блефуешь. Хочешь сообщить своей Холли, что убил ее дядю Шая?

– Я ни хрена не собираюсь ей рассказывать. Холли нужно знать только одно: я больше на пушечный выстрел не подпущу ее к этой никчемной блядской семье. Когда она вырастет и почти забудет, кто ты такой, я объясню, что ты оказался поганым убийцей и получил по заслугам.

Кровь из раны на моем виске стекала на Шая, крупные капли пропитывали его свитер, шлепались на лицо. Нам обоим было наплевать.

– Подозреваемый снова попытался ударить меня гаечным ключом, на этот раз успешно, – медицинское заключение и фотографии раны на голове прилагаются, – уж поверь мне, солнышко, рана на голове будет нехилая. От удара я непроизвольно нажал на спусковой крючок пистолета. Я уверен, что если бы не был частично оглушен ударом, то смог бы произвести несмертельный упреждающий выстрел. Однако я также уверен, что в данных обстоятельствах применение оружия было единственной возможностью и, если бы я промедлил хотя бы несколько секунд, моя жизнь подверглась бы серьезной опасности. Подпись: сержант уголовной полиции Фрэнсис Мэкки. И, раз некому будет опровергнуть мою гладкую версию, во что они поверят, как думаешь?

В глазах Шая не осталось ни благоразумия, ни осторожности.

– С души воротит… Лживая свинья. – Он харкнул кровью мне в лицо.

Перед глазами сверкнуло, будто солнце хлынуло сквозь разбитое стекло и ослепило меня. Я понял, что нажал на спусковой крючок. Огромная тишина ширилась и ширилась, пока не накрыла весь мир – не осталось ни единого звука, кроме ритмичного шума моего дыхания. Ничто в моей жизни не могло сравниться с этим мгновением бескрайней головокружительной свободы, похожей на полет, с этими дикими чистыми высотами, готовыми разорвать грудь.

Потом свет начал тускнеть, а холодная тишина дрогнула и треснула, наполнившись гулом очертаний и звуков. Лицо Шая проявилось из белизны, как на поляроидном снимке: разбитое, потрясенное, залитое кровью, но на месте.

Шай издал ужасающий звук, отдаленно похожий на смех.

– А я говорил… говорил тебе…

Когда его рука снова заскребла по полу в поисках бутылки, я развернул пистолет и ударил Шая рукояткой по голове. Раздался неприятный рвотный звук, и брат обмяк. Я туго защелкнул наручники на его запястьях, убедился, что он дышит, и прислонил его к краю дивана, чтобы он не захлебнулся кровью. Потом убрал пистолет и достал мобильник. Набрать номер оказалось непросто: пальцы размазали кровь по кнопкам, а с виска капало на экран; пришлось вытереть телефон о рубашку. Я прислушался, ожидая, что вверх по лестнице вот-вот застучат торопливые шаги, но слышалось только слабое бестолковое бормотание телевизора; оно заглушило все удары и хрипы, которые могли просочиться за дверь. После пары попыток мне удалось вызвонить Стивена.

Он приветствовал меня со вполне понятной долей настороженности:

– Детектив Мэкки?

– Сюрприз, Стивен. Я взял нашего парня. Красавец схвачен, наряжен в браслеты и ни хрена этому не рад.

Молчание. Я нарезал круги по комнате, одним глазом следя за Шаем, другим выискивая по углам несуществующих сообщников; я не мог устоять на месте.

– Учитывая обстоятельства, было бы лучше – во всех отношениях, – чтобы задержание проводил не я. По-моему, ты заслужил право произвести свой первый арест. Если хочешь, конечно.

Стивен заинтересовался.

– Хочу.

– Только учти, малыш, это не вожделенный подарок, который Санта оставляет в твоем чулке на Рождество. Снайпер Кеннеди осатанеет до умопомрачения. Твои главные свидетели – я, девятилетняя девочка и озлобленная лахудра, которая из принципа будет все отрицать. Шансов добиться признания почти ноль. С твоей стороны разумнее всего будет вежливо поблагодарить меня, посоветовать связаться с убойным отделом и вернуться к своим обычным воскресным занятиям. Но если осторожность не твой конек, приезжай сюда, осуществляй свой первый арест по делу об убийстве и постарайся закрыть дело. Потому что этот парень – тот, кто нам нужен.

– Где вы? – быстро спросил Стивен.

– Фейтфул-Плейс, восемь. Позвони в верхнюю квартиру, я открою. Нужно действовать очень деликатно: без подкрепления, без шума. Если приедешь на машине, паркуйся подальше, чтоб никто ее не заметил. И поторопись.

– Буду минут через пятнадцать. Спасибо, детектив. Спасибо.

Малыш был неподалеку и шел по следу. Снайпер, разумеется, не разрешил бы сверхурочную работу по этому делу: Стивен продолжал расследование на свой страх и риск.

– Будем ждать. Кстати, детектив Моран, ты молодчина! – Я нажал на отбой, прежде чем он обрел дар речи и нашелся с ответом.

Пока я висел на телефоне, Шай открыл глаза.

– Твоя новая шавка, да? – превозмогая боль, спросил он.

– Восходящая звезда нашей полиции. Для тебя – только самое лучшее.

Шай попытался сесть прямо, поморщился и снова привалился к дивану.

– Мне следовало догадаться, что ты найдешь нового жополиза. Кевина-то больше нет.

– Тебе станет легче, если мы перегрыземся? А я-то наивно полагал, что мы миновали этап, когда это еще имело значение.

Шай вытер рот скованными окровавленными руками и уставился на них с каким-то странным отрешенным интересом, будто на чужие.