Фея реки Ло - [9]

Шрифт
Интервал


Чувства угасли,

Близости кончен срок,


Тяжко на сердце,

Нечем помочь беде.


Из дому вышла,

Тихий оставив двор,


В роще блуждаю -

Нет мне покоя нигде:


По двое, вижу,

Звери глядят из нор,


А среди веток

Птичья чета в гнезде.


Листьев касаюсь,

Вздох улетает вдаль,


Шелковый ворот

Влажен от горьких слез.


Добрая лошадь

Знает мою печаль,


Тычется мордой

В ладони мои и ржет.


Раньше мы были

Как рыбы в одном пруду,


Ныне - как звезды:

Нас разделил небосвод.


Радость былую

Где я теперь найду?


И одиноко

Горькая жизнь течет.


Небу доверься -

Станет на сердце легко.


Жаль только - Небо

Слишком от нас далеко!



Ряска


Прихотью ветра

Тихо скользя на восток,


Плавно колышется

Ряски зеленый листок.


Время настало,

Я распростилась с отцом;


В доме супруга

Мой настоящий дом.


Труд мой усердный

С рассвета и дотемна;


Ныне укоры -

В чем же моя вина?


В сердце супруга

Была доброта одна,


Цитрой и гуслями

Были мы - муж и жена.


Все изменилось,

Тот не воротится день,


Мы точно звезды -

Далекие Шан и Шэнь.


Перцем душистым

Тянет и тянет с полей, -


Много душистей

Запах в саду орхидей.


Новой любовью,

Бывает, сердца полны -


Ей не сравниться

С нежностью прежней жены.


Могут вернуться

Ушедшие облака.


Милость супруга,

Увы, далека, далека.


Вздох одинокий

Слышит один небосвод.


Сердце больное

Разве участье найдет?


Солнце и месяц -

Неумолим их бег.


Жизнь человека -

Словно в пути ночлег.


Ветер печальный

За полог проник опять.


Слезы-росинки -

Их мне никак не унять.


Новое платье

Умело кроит рука -


Белые, тонкие,

Узорчатые шелка...



Песня


Лак да клей

Крепки, пока сухие,


А размочишь -

Станут мягче ваты;


Белый шелк

Любой покорен краске -


Как узнать,

Что белым был когда-то?..


Я не сам

Жену свою оставил -


Клевета

В разлуке виновата.



Покинутая женщина


Возле дома дерево растет,

Не простое дерево - гранат!


Глянцевиты листья у него,

И оттенок их голубоват;


Превосходны красные цветы,

Лепестки сверкают и горят.


Стайка птиц, испуганно кружа,

Быстро опускается сюда.


Птицы машут крыльями, кричат, -

Может быть, настигла их беда?


На гранате красные цветы

Не сменились завязью плода.


Я гляжу на птичью суету,

А душа печальна и грустна:


Нет детей - отправится навек

В дом отца преступная жена;


Подарит супругу сыновей -

Будто в небе яркая луна,


А бесплодье - худшее из бед:

Не жена - падучая звезда.


Неразлучны небо и луна,

До утра вдвоем они всегда,


А звезда падучая сверкнет -

И мгновенно сгинет без следа.


Мне прогулок радостных не знать,

Отдохнуть - увы! - не суждено,


Горькой и злосчастною судьбой

В жизни предназначено одно:


Опуститься грудой черепиц

К Желтому источнику, на дно.


Сон меня покинул в эту ночь,

Что была прозрачна и тиха.


Тяжкий вздох мятущейся души

Слился с долгим криком петуха.


Выхожу из дома своего

И блуждаю, ко всему глуха...


Замедляю слабые шаги

И одна вхожу в пустынный дом,


Занавески тонкие шуршат,

Я отодвигаю их с трудом,


Струн касаюсь, и певучий чжэн

В сердце отзывается моем.


И звучит взволнованно в тиши

Песнь о созревающих плодах;


Не могу сдержать мою тоску,

Слезы выступают на глазах.


Нет, гранат не может обмануть

Этих птиц, сидящих на ветвях.


У корицы тоже поздний плод,

Ждет корица - иней упадет.


Разве только летом и зимой

Созревает самый лучший плод?


Я прошу супруга моего -

Пусть не знает горя и забот.



Посвящаю Сюй Ганю


На светлое солнце

Набросился сильный ветер -


И солнце на запад

Уводит с лучами вместе.


Луна на ущербе,

Вечер прозрачно-светел,


В небе мерцают

Бесчисленные созвездья.


Пишет ученый

Вслед за отцом сочиненье,


Люди поменьше

Тоже не знают лени.


Ночью брожу я

Возле ворот дворцовых,


Взор обращаю

На каменные ступени.


Тучи коснулась

Светлая крыша Вэньчана,


Башню-громаду

В ночи различаю четко,


Голуби летом

Кружат над ней постоянно,


Ветер небрежно

Колеблет в окне решетку.


Вдруг вспоминаю

Того, кому очень плохо:


Бедный ученый

В темной живет лачуге;


Жалкая пища -

Горькие стебли гороха,


Рваное платье -

Белые-белые вьюги.


Только не этим

Бедный ученый взволнован,


Труд завершает

В тысячи мудрых слов он...


Камень прекрасен, -

Что же отвергнут князем?


Несправедливо

Князь обошелся с Бянем...


Друга зовешь ты,

Верного прежним связям, -


Дружба и верность

Не отвечают молчаньем.


Доброе поле -

Будут года без печали.


Тучные земли -

Ждут урожая крестьяне;


Камень прекрасный

Не распознали вначале,


Время наступит -

Все засверкают грани.


Сильные люди

Близких друзей выручали,


Я же утешил

Только словами преданья.



Посвящаю Дин И


Ранняя осень,

Пора холодов осенних,


Никнут деревья,

Роняют листву устало.


Иней застывший

Лежит на белых ступенях,


Мечется ветер

За окнами светлого зала.


Черные тучи

Никак не уйдут за кряжи.


Долгие ливни -

На них я взираю с болью.


Просо ложится -

Воды непомерна тяжесть!


Нынче крестьянам

Не снять урожая в поле.


Знатный сановник

Бедных людей сторонится,


Редкое чудо -

Милость богатого мужа;


Ходит зимою

В шубе на белой лисице -


Где уж тут вспомнить

Тех, кто дрожит от стужи.


Думаю часто

О благородном Яне, -


Меч драгоценный

Отдал он без сожаленья.


Будь же спокоен

В горестный час испытанья:


Мне незнакомо

Дружеских чувств забвенье!



Посвящаю Ван Цаню


Я сижу, цепенея,

И нерадостна дума моя.


Рекомендуем почитать
Мудрецы Поднебесной империи

Китай, Поднебесная империя – родина древнейших, но не утрачивающих своей значимости философских учений и мировых религий, фантастическое царство всепроникающего духа и средоточия мистических сил Земли, центр сакральных знаний человечества и мир, хранящий первозданные тайны природы. И в то же время – духовное и плотское, мудрость и глупость, богатство и бедность, алчность и щедрость, милосердие и жестокость, дружба и вражда – все человеческое оказывается представленным здесь каким-то непостижимо символическим образом.


Китайский эрос

«Китайский эрос» представляет собой явление, редкое в мировой и беспрецедентное в отечественной литературе. В этом научно-художественном сборнике, подготовленном высококвалифицированными синологами, всесторонне освещена сексуальная теория и практика традиционного Китая. Основу книги составляют тщательно сделанные, научно прокомментированные и богато иллюстрированные переводы важнейших эротологических трактатов и классических образцов эротической прозы Срединного государства, сопровождаемые серией статей о проблемах пола, любви и секса в китайской философии, религиозной мысли, обыденном сознании, художественной литературе и изобразительном искусстве.


Макамы

Макамы — распространенный в средневековых литературах Ближнего и Среднего Востока жанр, предвосхитивший европейскую плутовскую новеллу. Наиболее известным автором макам является арабский писатель, живший в Ираке. Абу Мухаммед аль-Касим аль-Харири (1054—1122). Ему принадлежит цикл из 50 макам, главный герой которых — хитроумный Абу Зейд ас-Серуджи — в каждой макаме предстает в новом обличье, но неизменно ловко выпутывается из самых затруднительных положений. Макамы написаны рифмованной ритмической прозой с частыми стихотворными вставками.


Классическая поэзия Индии, Китая, Кореи, Вьетнама, Японии

В сборник вошли произведения таких поэтов как: Калидаса, Хала, Амару, Бхартрихари, Джаядева, Тирукурал, Шейх Фарид, Чондидаш, Мира-баи, Мирза Галиб, Цао Чжи, Лю Чжень, Цзо Сы, Шэнь, Юй Синь, Хэ Чжи-чжан, Оуян Сю, Юй Цянь, Линь Хун, Юри-ван, Астролог Юн, Тыго, Кюне, Син Чхун, Чон Со, Пак Иннян, Со Гендок, Хон Сом, Ли Тхэк, Чон Джон, Сон Ин, Пак Ын, Ю.Ынбу, Ли Ханбок, Понним-тэгун, Ким Юги, Ким Суджан, Чо Менни, Нго, Тян Лыу, Виен Тиеу, Фам Нгу Лао, Мак Динь Ти, Тю Дыонг Ань, Ле Тхань Тонг, Нго Ти Лаг, Нгуен Зу, Какиномото Хитамаро, Оттомо Табито, Нукада, Отомо Саканоэ, Каса Канамура, Оно Такамура, Минамото Масадзуми, Фудзивара Окикадзэ, Идзуми Сикибу, Ноин-Хоси, Сагами, Фудзивара Иэцунэ, Сюндо Намики, Фудзивара Тосинари, Минамото Мититомо, Сетэцу, Басе, Ранран, Сампу, Иссе, Тие, Бусон, Кито, Исса, Камо Мабути, Одзава Роан, Рекан, Татибана Акэми и мн.др.


Услада душ, или Бахтияр-наме

Книга-памятник персидской орнаментальной прозы XIII в. Автор в распространенной в то время манере развивает тему о вреде поспешных решений, щедро украшая повествование примерами, цитатами, риторическими фигурами.


Игрок в облавные шашки

«Дважды умершая» – сборник китайских повестей XVII века, созданных трудом средневековых сказителей и поздних литераторов.Мир китайской повести – удивительно пестрый, красочный, разнообразные. В нем фантастика соседствует с реальностью, героика – с низким бытом. Ярко и сочно показаны нравы разных слоев общества. Одни из этих повестей напоминают утонченные новеллы «Декамерона», другие – грубоватые городские рассказы средневековой Европы. Но те и другие – явления самобытного китайского искусства.Данный сборник составлен из новелл, уже издававшихся ранее.