Фея реки Ло - [9]

Шрифт
Интервал


Чувства угасли,

Близости кончен срок,


Тяжко на сердце,

Нечем помочь беде.


Из дому вышла,

Тихий оставив двор,


В роще блуждаю -

Нет мне покоя нигде:


По двое, вижу,

Звери глядят из нор,


А среди веток

Птичья чета в гнезде.


Листьев касаюсь,

Вздох улетает вдаль,


Шелковый ворот

Влажен от горьких слез.


Добрая лошадь

Знает мою печаль,


Тычется мордой

В ладони мои и ржет.


Раньше мы были

Как рыбы в одном пруду,


Ныне - как звезды:

Нас разделил небосвод.


Радость былую

Где я теперь найду?


И одиноко

Горькая жизнь течет.


Небу доверься -

Станет на сердце легко.


Жаль только - Небо

Слишком от нас далеко!



Ряска


Прихотью ветра

Тихо скользя на восток,


Плавно колышется

Ряски зеленый листок.


Время настало,

Я распростилась с отцом;


В доме супруга

Мой настоящий дом.


Труд мой усердный

С рассвета и дотемна;


Ныне укоры -

В чем же моя вина?


В сердце супруга

Была доброта одна,


Цитрой и гуслями

Были мы - муж и жена.


Все изменилось,

Тот не воротится день,


Мы точно звезды -

Далекие Шан и Шэнь.


Перцем душистым

Тянет и тянет с полей, -


Много душистей

Запах в саду орхидей.


Новой любовью,

Бывает, сердца полны -


Ей не сравниться

С нежностью прежней жены.


Могут вернуться

Ушедшие облака.


Милость супруга,

Увы, далека, далека.


Вздох одинокий

Слышит один небосвод.


Сердце больное

Разве участье найдет?


Солнце и месяц -

Неумолим их бег.


Жизнь человека -

Словно в пути ночлег.


Ветер печальный

За полог проник опять.


Слезы-росинки -

Их мне никак не унять.


Новое платье

Умело кроит рука -


Белые, тонкие,

Узорчатые шелка...



Песня


Лак да клей

Крепки, пока сухие,


А размочишь -

Станут мягче ваты;


Белый шелк

Любой покорен краске -


Как узнать,

Что белым был когда-то?..


Я не сам

Жену свою оставил -


Клевета

В разлуке виновата.



Покинутая женщина


Возле дома дерево растет,

Не простое дерево - гранат!


Глянцевиты листья у него,

И оттенок их голубоват;


Превосходны красные цветы,

Лепестки сверкают и горят.


Стайка птиц, испуганно кружа,

Быстро опускается сюда.


Птицы машут крыльями, кричат, -

Может быть, настигла их беда?


На гранате красные цветы

Не сменились завязью плода.


Я гляжу на птичью суету,

А душа печальна и грустна:


Нет детей - отправится навек

В дом отца преступная жена;


Подарит супругу сыновей -

Будто в небе яркая луна,


А бесплодье - худшее из бед:

Не жена - падучая звезда.


Неразлучны небо и луна,

До утра вдвоем они всегда,


А звезда падучая сверкнет -

И мгновенно сгинет без следа.


Мне прогулок радостных не знать,

Отдохнуть - увы! - не суждено,


Горькой и злосчастною судьбой

В жизни предназначено одно:


Опуститься грудой черепиц

К Желтому источнику, на дно.


Сон меня покинул в эту ночь,

Что была прозрачна и тиха.


Тяжкий вздох мятущейся души

Слился с долгим криком петуха.


Выхожу из дома своего

И блуждаю, ко всему глуха...


Замедляю слабые шаги

И одна вхожу в пустынный дом,


Занавески тонкие шуршат,

Я отодвигаю их с трудом,


Струн касаюсь, и певучий чжэн

В сердце отзывается моем.


И звучит взволнованно в тиши

Песнь о созревающих плодах;


Не могу сдержать мою тоску,

Слезы выступают на глазах.


Нет, гранат не может обмануть

Этих птиц, сидящих на ветвях.


У корицы тоже поздний плод,

Ждет корица - иней упадет.


Разве только летом и зимой

Созревает самый лучший плод?


Я прошу супруга моего -

Пусть не знает горя и забот.



Посвящаю Сюй Ганю


На светлое солнце

Набросился сильный ветер -


И солнце на запад

Уводит с лучами вместе.


Луна на ущербе,

Вечер прозрачно-светел,


В небе мерцают

Бесчисленные созвездья.


Пишет ученый

Вслед за отцом сочиненье,


Люди поменьше

Тоже не знают лени.


Ночью брожу я

Возле ворот дворцовых,


Взор обращаю

На каменные ступени.


Тучи коснулась

Светлая крыша Вэньчана,


Башню-громаду

В ночи различаю четко,


Голуби летом

Кружат над ней постоянно,


Ветер небрежно

Колеблет в окне решетку.


Вдруг вспоминаю

Того, кому очень плохо:


Бедный ученый

В темной живет лачуге;


Жалкая пища -

Горькие стебли гороха,


Рваное платье -

Белые-белые вьюги.


Только не этим

Бедный ученый взволнован,


Труд завершает

В тысячи мудрых слов он...


Камень прекрасен, -

Что же отвергнут князем?


Несправедливо

Князь обошелся с Бянем...


Друга зовешь ты,

Верного прежним связям, -


Дружба и верность

Не отвечают молчаньем.


Доброе поле -

Будут года без печали.


Тучные земли -

Ждут урожая крестьяне;


Камень прекрасный

Не распознали вначале,


Время наступит -

Все засверкают грани.


Сильные люди

Близких друзей выручали,


Я же утешил

Только словами преданья.



Посвящаю Дин И


Ранняя осень,

Пора холодов осенних,


Никнут деревья,

Роняют листву устало.


Иней застывший

Лежит на белых ступенях,


Мечется ветер

За окнами светлого зала.


Черные тучи

Никак не уйдут за кряжи.


Долгие ливни -

На них я взираю с болью.


Просо ложится -

Воды непомерна тяжесть!


Нынче крестьянам

Не снять урожая в поле.


Знатный сановник

Бедных людей сторонится,


Редкое чудо -

Милость богатого мужа;


Ходит зимою

В шубе на белой лисице -


Где уж тут вспомнить

Тех, кто дрожит от стужи.


Думаю часто

О благородном Яне, -


Меч драгоценный

Отдал он без сожаленья.


Будь же спокоен

В горестный час испытанья:


Мне незнакомо

Дружеских чувств забвенье!



Посвящаю Ван Цаню


Я сижу, цепенея,

И нерадостна дума моя.


Рекомендуем почитать
Кадамбари

«Кадамбари» Баны (VII в. н. э.) — выдающийся памятник древнеиндийской литературы, признаваемый в индийской традиции лучшим произведением санскритской прозы. Роман переведен на русский язык впервые. К переводу приложена статья, в которой подробно рассмотрены история санскритского романа, его специфика и место в мировой литературе, а также принципы санскритской поэтики, дающие ключ к адекватному пониманию и оценке содержания и стилистики «Кадамбари».


Рассказы о необычайном. Сборник дотанских новелл

В сборник вошли новеллы III–VI вв. Тематика их разнообразна: народный анекдот, старинные предания, фантастический эпизод с участием небожителя, бытовая история и др. Новеллы отличаются богатством и оригинальностью сюжета и лаконизмом.


Лирика Древнего Египта

Необыкновенно выразительные, образные и удивительно созвучные современности размышления древних египтян о жизни, любви, смерти, богах, природе, великолепно переведенные ученицей С. Маршака В. Потаповой и не нуждающейся в представлении А. Ахматовой. Издание дополняют вступительная статья, подстрочные переводы и примечания известного советского египтолога И. Кацнельсона.


Тазкират ал-аулийа, или Рассказы о святых

Аттар, звезда на духовном небосклоне Востока, родился и жил в Нишапуре (Иран). Он был посвящен в суфийское учение шейхом Мухд ад-дином, известным ученым из Багдада. Этот город в то время был самым важным центром суфизма и средоточием теологии, права, философии и литературы. Выбрав жизнь, заключенную в постоянном духовном поиске, Аттар стал аскетом и подверг себя тяжелым лишениям. За это он получил благословение, обрел высокий духовный опыт и научился входить в состояние экстаза; слава о нем распространилась повсюду.


Когда Ану сотворил небо. Литература Древней Месопотамии

В сборник вошли лучшие образцы вавилоно-ассирийской словесности: знаменитый "Эпос о Гильгамеше", сказание об Атрахасисе, эпическая поэма о Нергале и Эрешкигаль и другие поэмы. "Диалог двух влюбленных", "Разговор господина с рабом", "Вавилонская теодицея", "Сказка о ниппурском бедняке", заклинания-молитвы, заговоры, анналы, надписи, реляции ассирийских царей.


Средневековые арабские повести и новеллы

В сборнике представлены образцы распространенных на средневековом Арабском Востоке анонимных повестей и новелл, входящих в широко известный цикл «1001 ночь». Все включенные в сборник произведения переводятся не по каноническому тексту цикла, а по рукописным вариантам, имевшим хождение на Востоке.