Фея реки Ло - [11]

Шрифт
Интервал

На далеком-далеком Пэнлае.


Там живая вода

Неумолчным потоком струится,


Орхидеи - до неба,

И до неба деревья корицы.


Черный барс под горою,

Над вершиною цапля резвится.


Подгоняемый ветром,

Полетел я в мгновение ока,


И обитель бессмертных

Я как будто узрел издалека.


Над глубоким ущельем

Простираются ветви Фусана,


От корней до макушки

Высота его тысячи чжанов.


Два могучих ствола

В голубые уходят просторы,


И широкие листья

Край небес закрывают от взора.


Поднимается солнце

По Фусана восточному краю,


А на западных ветках

Угасает оно, умирая.


Мне б Си Хэ колесницу -

Изменил бы немедля природу


И заставил бы солнце

Повернуть, не угаснув, к восходу.



Путешествие к небожителям


К столетию

Едва ль мне подойти,


Проходят дни,

А радость так ничтожна.


О, если б крылья,

Крылья обрести


И ввысь умчаться

Было бы возможно!


Отбросив прочь

Земную шелуху,


Пронзив туман,

Я устремился в небо:


Летаю я

Над озером Динху,


Спешу туда,

Где я вовеки не был.


Фусана блеск

В восточной стороне,


Жэшуя воды

В западной округе;


Бессмертные

В пути явились мне,


Живущие

На Севере и Юге.



Летящий дракон


Спешу на Тайшаньские горы,

Едва наступает утро.


Окутаны дали туманом,

Нависли тучи густые.


И вдруг незнакомцев встретил -

Сверкали глаза их мудро,


Окрасил румянец лица,

Чистые и молодые.


Едут спокойно и важно

Куда-то на тиграх белых,


В руках у отроков юных

Линчжи - волшебные травы.


Я сразу узнал бессмертных,

Остановить успел их


И, преклонив колени,

Спросил о великом "дао".


Дворец на западе вижу

Прелести необычайной,


Вот насыпная дорога;

А рядом - башни и стены,


Здесь, у ворот дворцовых,

Снадобье мне вручают -


Его приготовил искусно

Сам император священный.


За грань Девяти провинций

Недаром мечта улетала -


Мой ум и душа возродятся

Уже не в простом человеке.


Я стану подобен камню,

Я буду крепче металла -


Они никогда не стареют,

Не умирают вовеки.



Бессмертие


Открыты мне

Небесные врата,


Из перьев птиц

Я надеваю платье;


Взнуздав дракона,

Мчусь я неспроста


Туда, где ждут меня

Мои собратья.


Я линчжи рву

В восточной стороне,


В краю бессмертных,

У границ Пэнлая;


Ты снадобье прими,

Сказали мне,


И будешь вечно жить,

Не умирая.



На краю облаков


На краю облаков

Небожителей вижу,


К чистоте неземной

Быть хотел бы я ближе.


Я хотел бы взлететь -

В небеса предо мною дорога,


Взять бы молнию-плеть -

Гнать летящего единорога.



Мелодии кунхоу


Я вино приготовил

Во дворцовых покоях,


Все друзья и родные

Веселятся со мною.


Угощение скоро

Принесут повара нам,


Режут тушу коровью,

Жарят жирных баранов.


Как взволнованы струны

Мелодичного чжэна,


А звучание гуслей

Так протяжно и грустно,


И причудливо-дивны

Танцовщицы движенья,


И певицы Лояна

Несравненно искусны.


По три кубка и больше

Я гостям наливаю -


Пояса распустили,

Всю еду уничтожив.


Я друзьям благородным

Долголетья желаю,


И веселые гости

Мне желают того же.


Настоящая дружба -

Это дружба святая!


Не подумай: мол, гостю

Уходить не пора ли?


Я того, кто уступчив,

Совершенным считаю, -


У старинного цина

Он учился морали.


Но порывистый ветер

Налетает внезапно -


И горячее солнце

Убегает на запад.


Нет, цветущая юность

Не является дважды,


Ведь себя исчерпает

И столетье однажды.


Во дворцовых покоях

Незнакомы страданья,


Но могильным курганом

Все живые кончали.


Кто из предков не умер?

Кто не знал увяданья?


Этот путь неизбежен -

И не надо печали.



О бренности


Нет конца земле и небу,

Нет границы и предела,


Нет конца круговращенью

Тьмы и света - Инь и Ян.


Лишь одно подвластно тлену -

Человеческое тело.


Жизнь, как пыль, уносит грозный

Налетевший ураган.


Совершить желаю подвиг

И свое прославить имя,


Государю я навеки

Предан телом и душой.


Жажду трону быть полезным

Я талантами своими


И, взволнованный и пылкий,

Возвышаюсь над толпой.


Земноводные и рыбы

Чтут священного дракона.


Звери чтут единорога -

Он владыка всех зверей.


Если рыбы понимают

Добродетель и законы,


То куда проникнут мысли

Образованных мужей?


Книги древние Конфуций

Исправлял самозабвенно,


И деяния монархов

О величье говорят.


Кисть моя - не больше цуня -

Расходилась вдохновенно,


Передать хочу потомкам

Строк изящных аромат.

x x x



День угасает,

Близок приход луны,


Много веселья -

Хватит его до утра.


Дружеским чувством

Наши сердца полны,


В кухне восточной

Высится яств гора.


Заперты двери,

Слуги разносят вино,


Древние песни

Тоже звучат давно.


Кони пасутся

Где-то у самой реки,


А на колясках

Сняты с колес чеки.


Ныне мы вместе,

Но перейдем порог -


Дальних и разных

Много нас ждет дорог.


Миг - и разлука,

Встреча куда трудней.


Сходятся чаши

В тесном кругу друзей.



Три стихотворения на мотив "Желаю отправиться к Южным горам"

x x x



О Восточное море,

Завершенность бескрайних просторов!


Все же место найдется

Ста потокам в пучине морской;


Пять великих вершин -

Высота, недоступная взору, -


А ведь даже они

Не гнушаются пылью мирской.

x x x



Служат целям различным,

Скажем, нож или острое шило,


И в коляске и в лодке

Ценность разная заключена.


Отказаться от вещи

Непростительной будет ошибкой


Потому лишь, что вещь

Не для всякого дела годна.

x x x



Награждать за добро,

Сострадать не внимающим долгу -


Так мудрейший из мудрых

Поступал в стародавние дни;


Рекомендуем почитать
Мудрецы Поднебесной империи

Китай, Поднебесная империя – родина древнейших, но не утрачивающих своей значимости философских учений и мировых религий, фантастическое царство всепроникающего духа и средоточия мистических сил Земли, центр сакральных знаний человечества и мир, хранящий первозданные тайны природы. И в то же время – духовное и плотское, мудрость и глупость, богатство и бедность, алчность и щедрость, милосердие и жестокость, дружба и вражда – все человеческое оказывается представленным здесь каким-то непостижимо символическим образом.


Китайский эрос

«Китайский эрос» представляет собой явление, редкое в мировой и беспрецедентное в отечественной литературе. В этом научно-художественном сборнике, подготовленном высококвалифицированными синологами, всесторонне освещена сексуальная теория и практика традиционного Китая. Основу книги составляют тщательно сделанные, научно прокомментированные и богато иллюстрированные переводы важнейших эротологических трактатов и классических образцов эротической прозы Срединного государства, сопровождаемые серией статей о проблемах пола, любви и секса в китайской философии, религиозной мысли, обыденном сознании, художественной литературе и изобразительном искусстве.


Макамы

Макамы — распространенный в средневековых литературах Ближнего и Среднего Востока жанр, предвосхитивший европейскую плутовскую новеллу. Наиболее известным автором макам является арабский писатель, живший в Ираке. Абу Мухаммед аль-Касим аль-Харири (1054—1122). Ему принадлежит цикл из 50 макам, главный герой которых — хитроумный Абу Зейд ас-Серуджи — в каждой макаме предстает в новом обличье, но неизменно ловко выпутывается из самых затруднительных положений. Макамы написаны рифмованной ритмической прозой с частыми стихотворными вставками.


Классическая поэзия Индии, Китая, Кореи, Вьетнама, Японии

В сборник вошли произведения таких поэтов как: Калидаса, Хала, Амару, Бхартрихари, Джаядева, Тирукурал, Шейх Фарид, Чондидаш, Мира-баи, Мирза Галиб, Цао Чжи, Лю Чжень, Цзо Сы, Шэнь, Юй Синь, Хэ Чжи-чжан, Оуян Сю, Юй Цянь, Линь Хун, Юри-ван, Астролог Юн, Тыго, Кюне, Син Чхун, Чон Со, Пак Иннян, Со Гендок, Хон Сом, Ли Тхэк, Чон Джон, Сон Ин, Пак Ын, Ю.Ынбу, Ли Ханбок, Понним-тэгун, Ким Юги, Ким Суджан, Чо Менни, Нго, Тян Лыу, Виен Тиеу, Фам Нгу Лао, Мак Динь Ти, Тю Дыонг Ань, Ле Тхань Тонг, Нго Ти Лаг, Нгуен Зу, Какиномото Хитамаро, Оттомо Табито, Нукада, Отомо Саканоэ, Каса Канамура, Оно Такамура, Минамото Масадзуми, Фудзивара Окикадзэ, Идзуми Сикибу, Ноин-Хоси, Сагами, Фудзивара Иэцунэ, Сюндо Намики, Фудзивара Тосинари, Минамото Мититомо, Сетэцу, Басе, Ранран, Сампу, Иссе, Тие, Бусон, Кито, Исса, Камо Мабути, Одзава Роан, Рекан, Татибана Акэми и мн.др.


Услада душ, или Бахтияр-наме

Книга-памятник персидской орнаментальной прозы XIII в. Автор в распространенной в то время манере развивает тему о вреде поспешных решений, щедро украшая повествование примерами, цитатами, риторическими фигурами.


Игрок в облавные шашки

«Дважды умершая» – сборник китайских повестей XVII века, созданных трудом средневековых сказителей и поздних литераторов.Мир китайской повести – удивительно пестрый, красочный, разнообразные. В нем фантастика соседствует с реальностью, героика – с низким бытом. Ярко и сочно показаны нравы разных слоев общества. Одни из этих повестей напоминают утонченные новеллы «Декамерона», другие – грубоватые городские рассказы средневековой Европы. Но те и другие – явления самобытного китайского искусства.Данный сборник составлен из новелл, уже издававшихся ранее.