Фея реки Ло - [10]

Шрифт
Интервал


Вдруг накинул одежду

И - на запад, в иные края.


Там, на дереве стройном,

Распустился весенний цветок,


И струится-струится

Бесконечный и быстрый поток.


Одинокая утка

В середине потока, грустна,


Слышу крики и стоны, -

Видно, селезня ищет она.


До мятущейся птицы

Поскорей дотянуться бы мне.


Где ты, быстрая лодка

На веселой прозрачной волне?


Я желаю вернуться,

Но дорогу найду я едва ль;


Я вокруг озираюсь,

И на душу ложится печаль.


И тоскующий ветер

Провожает в дорогу меня,


И Си Хэ исчезает,

Колесницу на запад гоня.


Все живущее в мире

Увлажнили водой облака,


Не забыли травинки,

Напоили и листья цветка.


Если милость и благо

Ожидают тебя впереди,


Отчего же, поведай,

Сто печалей теснятся в груди?



Посвящаю Цао Бяо, вану удела Бома


В пятом месяце четвертого года под девизом Хуанчу ван удела Бома, ван удела Жэньчан и я явились на аудиенцию в столицу. В Лояне ван Жэньчэна почил. В седьмом месяце вместе с ваном Бома мы возвращались в свои уделы. Сзади следовали провожающие. Нам с братом было приказано ехать по разным дорогам. Сколько горечи и возмущения испытали мы! Ведь разлука на много дней. Раскрывая душу свою, говорил с ваном Бома и, негодуя, сложил эти строки.


*


Указ в Чэнминлу

Отъезжающим дан:


Наш путь - на границу,

В далекие дали.


Мы утром покинули

Город Лоян,


А ночь подошла -

Шоуян миновали.


Священная Ло

Широка, глубока,


Но моста не видно

Над бурным потоком.


Валы нашу лодку

Несут в облака...


О, как бесконечна

Дорога к востоку!


Назад оглянулся -

На сердце тоска,


Тоска по Лояну

Терзает жестоко.


*


Дика и огромна

Долина Тайгу,


На кряжах - деревья

С густыми ветвями.


По вязкой дороге

Идти не могу -


Размытой дождями,

Изрытой дождями.


А где колея?

Захлестнула река,


И конным и пешим

Пути преградила.


На холм по тропинке

Бредем в облака,


И конь мой теряет

Последние силы.


*


Последние силы...

Но конь добредет,


А я изнемог

От печали и муки.


К чему о грядущем

Я полон забот?


Не видеть мне счастья

С любимым в разлуке.


Когда-то желали

Быть вместе, о брат!


Вот-вот нас разделят

И реки и скалы.


Ушастые совы

Зловеще кричат,


И бегают волки,

И рыщут шакалы,


И синие мухи

Чернят белизну,


И хор не стихает

Злословья и лести.


И преданность

Лжи искупает вину.


Поводья сжимая,

Я замер на месте.


*


Я замер на месте...

Но время не ждет.


Одни только думы

Не знают предела.


Цикада озябшая

Что-то поет,


И ветер ласкает

Усталое тело.


Пустынно-безмолвна

Земли полоса,


И светлое солнце

На западе скрылось.


Торопятся птицы

В родные леса,


Не знают усталости

Быстрые крылья.


Заблудший звереныш

Все ищет родню,


И есть он не станет

Добычу дневную.


Картины природы

Из сердца гоню


И тяжко вздыхаю,

Скорбя и тоскуя.


*


И тяжко вздыхаю...

Спасение в чем?


Высокое Небо

В беде виновато.


И думы напрасны

О сердце родном:


Однажды ушедшему

Нету возврата.


И сиро душа

Над уделом парит,


А гроб и останки

В столице Лояне.


Живущему тоже

Уйти предстоит -


И в тлен обратится

Живое дыханье.


Одно поколенье -

И кончится срок:


Роса выпадает

И тает мгновенно.


Уходит мой век,

И закат недалек -


Расцвета и дряхлости

Вечная смена.


Железо и камень

Не ведают тлена,


А я ведь не камень -

Скорблю неизменно.


*


Скорблю неизменно,

И дух мой смущен.


Но полно терзаться мне

Горечи ядом!


В просторы далекие

Муж устремлен,


И дальний удел

Ему кажется рядом.


Покамест любовь

Не иссякла до дна -


В далеком краю

Помогает усталым.


Ужели тогда только

Дружба верна,


Когда вы укрыты

Одним одеялом?


В груди лихорадка

От мыслей таких.


Да это ведь чувство,

Знакомое с детства!


О, если враги

Разлучают родных,


Нельзя не терзаться

В предчувствии бедствий.


*


Нельзя не терзаться,

Взирая на мир.


Поверишь в судьбу -

Вдруг настигнут страданья.


Я в мире бессмертных

Искал эликсир -


Святой Чи Сун-цзы

Не сдержал обещанья!


Любое мгновенье

Грозит нам бедой.


Столетний старик?

Не встречались такие...


С ушедшим навеки -

Простился живой,


А скоро ли встретиться

Смогут живые?


Быть может, к закату

Мы будем вдвоем,


Храни же себя,

Да исполнятся сроки.


Я слезы смахнул

Перед дальним путем,


И кисть начертала

Печальные строки.



Вновь посвящаю Дин И


Дорогие друзья, -

Нам нечасто встречаться дано, -


Собрались за столом,

И хмельное нам ставят вино.


Разве мог бы вести

Я беседу с чужими людьми?


Мы пируем в тиши,

За прикрытыми плотно дверьми.


Много яств на столе,

Но не тянется к блюду рука,


А зато уж вина

Не осталось у нас ни глотка.


Муж высокого долга

Жемчужине в море сродни;


Это яркое чувство

Ты навеки в себе сохрани.


Лишь ничтожный душой

Добродетелей всяких лишен.


Совершивший добро, -

Даже этим ты вознагражден.


Муж высокого долга

Это гордое чувство постиг.


А от взлета - увы! -

До падения жалкого - миг.


Не стесняться велит

Примирившийся с подлостью век,


Но блюдет чистоту

Совершенной души человек.

x x x



Помогли дракону тучи

Взвиться над водою;


Обопрись на царедворца,

Делая карьеру.


Можно золото расплавить

Злобной клеветою, -


Даже в сына

Мать теряет веру.


Ложь в почете -

Вот какие нравы!


Я раскрыть желаю душу,

Взглядом мир окинув.


На широких реках

Смыло переправы, -


Путь бескрайний

К дому господина.



Поднимаюсь в небо


Я взошел на носилки:

Небожителей видеть желаю,


На горе их обитель,


Рекомендуем почитать
Мудрецы Поднебесной империи

Китай, Поднебесная империя – родина древнейших, но не утрачивающих своей значимости философских учений и мировых религий, фантастическое царство всепроникающего духа и средоточия мистических сил Земли, центр сакральных знаний человечества и мир, хранящий первозданные тайны природы. И в то же время – духовное и плотское, мудрость и глупость, богатство и бедность, алчность и щедрость, милосердие и жестокость, дружба и вражда – все человеческое оказывается представленным здесь каким-то непостижимо символическим образом.


Китайский эрос

«Китайский эрос» представляет собой явление, редкое в мировой и беспрецедентное в отечественной литературе. В этом научно-художественном сборнике, подготовленном высококвалифицированными синологами, всесторонне освещена сексуальная теория и практика традиционного Китая. Основу книги составляют тщательно сделанные, научно прокомментированные и богато иллюстрированные переводы важнейших эротологических трактатов и классических образцов эротической прозы Срединного государства, сопровождаемые серией статей о проблемах пола, любви и секса в китайской философии, религиозной мысли, обыденном сознании, художественной литературе и изобразительном искусстве.


Макамы

Макамы — распространенный в средневековых литературах Ближнего и Среднего Востока жанр, предвосхитивший европейскую плутовскую новеллу. Наиболее известным автором макам является арабский писатель, живший в Ираке. Абу Мухаммед аль-Касим аль-Харири (1054—1122). Ему принадлежит цикл из 50 макам, главный герой которых — хитроумный Абу Зейд ас-Серуджи — в каждой макаме предстает в новом обличье, но неизменно ловко выпутывается из самых затруднительных положений. Макамы написаны рифмованной ритмической прозой с частыми стихотворными вставками.


Классическая поэзия Индии, Китая, Кореи, Вьетнама, Японии

В сборник вошли произведения таких поэтов как: Калидаса, Хала, Амару, Бхартрихари, Джаядева, Тирукурал, Шейх Фарид, Чондидаш, Мира-баи, Мирза Галиб, Цао Чжи, Лю Чжень, Цзо Сы, Шэнь, Юй Синь, Хэ Чжи-чжан, Оуян Сю, Юй Цянь, Линь Хун, Юри-ван, Астролог Юн, Тыго, Кюне, Син Чхун, Чон Со, Пак Иннян, Со Гендок, Хон Сом, Ли Тхэк, Чон Джон, Сон Ин, Пак Ын, Ю.Ынбу, Ли Ханбок, Понним-тэгун, Ким Юги, Ким Суджан, Чо Менни, Нго, Тян Лыу, Виен Тиеу, Фам Нгу Лао, Мак Динь Ти, Тю Дыонг Ань, Ле Тхань Тонг, Нго Ти Лаг, Нгуен Зу, Какиномото Хитамаро, Оттомо Табито, Нукада, Отомо Саканоэ, Каса Канамура, Оно Такамура, Минамото Масадзуми, Фудзивара Окикадзэ, Идзуми Сикибу, Ноин-Хоси, Сагами, Фудзивара Иэцунэ, Сюндо Намики, Фудзивара Тосинари, Минамото Мититомо, Сетэцу, Басе, Ранран, Сампу, Иссе, Тие, Бусон, Кито, Исса, Камо Мабути, Одзава Роан, Рекан, Татибана Акэми и мн.др.


Услада душ, или Бахтияр-наме

Книга-памятник персидской орнаментальной прозы XIII в. Автор в распространенной в то время манере развивает тему о вреде поспешных решений, щедро украшая повествование примерами, цитатами, риторическими фигурами.


Игрок в облавные шашки

«Дважды умершая» – сборник китайских повестей XVII века, созданных трудом средневековых сказителей и поздних литераторов.Мир китайской повести – удивительно пестрый, красочный, разнообразные. В нем фантастика соседствует с реальностью, героика – с низким бытом. Ярко и сочно показаны нравы разных слоев общества. Одни из этих повестей напоминают утонченные новеллы «Декамерона», другие – грубоватые городские рассказы средневековой Европы. Но те и другие – явления самобытного китайского искусства.Данный сборник составлен из новелл, уже издававшихся ранее.