Феи Гант-Дорвенского леса - [49]

Тилли окинула взглядом фей. Убедившись, что они не собираются нападать, она медленно заговорила:

— Простите меня, о добрые, благородные пикси! Я вовсе не хотела причинить вам зла…

— Ври побольше, глазастая шваль! — обиженно прокричал кто-то в толпе, и пикси угрюмо закивали. Это на секунду испугало девочку, но она продолжила:

— Я и моя подруга хотим извиниться перед вами. Конечно, вы злитесь на нас, ведь мы сорвали казнь преступника, напугали ваших жен, детей…

— Проваливай отсюда, дрянь! — раздались крики в толпе. — Не смейте больше нам мешать, человеческие отродья!

— И златовласку свою забери!

— Вообще ты чего сказать-то хотела, глазастая?

— Тупые человеческие дети!

— У меня ребёнок оглох из-за тебя!

— Да под зад им дайте и прогоните ко всем чертям, чего вы медлите-то!

— Дайте нам забрать вашего Имбиря! — прокричала Тилли.

На полянке повисла тишина — отчасти потому, что феи были оглушены громким голосом девочки, а отчасти из-за того, что все безмерно удивились её решению. Даже Имбирь перестал плакать и замолчал: наверняка ещё и голову перестал прятать, и уставился на неё, как баран на новые ворота…

Хотя, будь Тилли на его месте, она бы делала то же самое. Наверное, ещё глупее бы выглядела.

— Зачем он тебе, девочка? — заговорил Амомум: его голос неожиданно стал серьезным и приобрёл решительность, которую Тилли от пикси не ожидала. — Что толку от вора и прохвоста?

— Мы с моей подругой идём в столичный замок, — ответила Тилли, чувствуя невероятное волнение. Ох, только бы не сбиться из-за этого! — Но мы не знаем туда дороги. Нам нужен проводник…

— Это я слышал! — раздраженно топнул ногой Амомум. Странно, но это немного успокоило Тилли: по крайней мере, он злится, а не задумывает что-то плохое — как ей показалось, когда он заговорил с ней по-доброму.

И девочка с уверенностью продолжила:

— Ох, господин пикси, да ведь чтобы попасть в столичный замок, нужно сначала попасть в столицу!

На полянке повисло тяжелое молчание. Тилли почувствовала победу и обрадовалась этому: она знала, что любая фея боится больших городов, а особенно пикси — лесные жители, повелители разных зверушек. Небось и Имбирь сейчас сидит на месте и трясётся от страха, едва только услышав слова Тилли… Ну и поделом ему! Нечего воровать! Пусть радуется, что девочки спасли его от неминуемой казни, а ведь он её заслужил!

Когда пикси начали переговариваться друг с другом, Тилли поняла, что они в нерешительности, и жалобным голосом обратилась к ним:

— Прошу вас, добрые, славные пикси, отпустите нас с ним! Ведь вам от этого ничего не будет. Мы с подругой уйдём и не будем вам больше мешаться, а ещё и предателя с собой в большой город заберём! Ну пожалуйста, о добрые соседи!

Тилли говорила и видела, как её жалостливая речь трогала сердца фей. Они внимательно слушали её, не отрывая глаз, а кое-кто (и Тилли это заметила!) даже уткнулся лицом в платочек из павшего листа. Пикси не были злым народом, и они хорошо относились к детям; вот и Тилли, кажется, сейчас повезёт…

Но тут же, словно из-под земли, выскочил мерзкий Крокус и, скрестив руки-лапки на груди, спросил:

— А откуда славным и добрым пикси знать, что девчонка-глазач не обманывает нас? Вдруг она пытается вызвать жалость, чтобы затем растоптать весь наш народ!

В этот момент Тилли вспомнила весь свой запас бранных слов, а некоторые придумала самостоятельно — вот только сейчас, когда эта мелкая пигалица влезла со своими сомнениями. Девочка едва удержалась, чтобы не посмотреть прямо в наглую морду этого проклятого пикси, иначе всем было бы понятно, что она на него злится. Стараясь говорить так же жалостливо, как и до того (хотя получалось не слишком хорошо), Тилли дрожащим голосом произнесла:

— Да зачем мне врать?.. Я ведь не вру, правда не вру! Милые, славные пикси, хотите, мы придём к вашему королю, и он увидит, что мы — простые и честные дети, и совсем не желаем вам зла!

Феи смотрели то на своего беличьего собрата, то на Тилли, пригнувшуюся к ним и готовую расплакаться, и не знали, чью сторону им принять. Тогда Амомум выпрямился, и Тилли увидела, что он, оказывается, немного больше, чем ей представлялось, хотя всё ещё напоминал хомяка с человеческим лицом (впечатление, честно говоря, это создавало неприятное, хотя Тилли никогда бы в жизни не испугалась хомяка). Он щелкнул пальцами, и тут же выбежало несколько торопливых фей, похожих на лягушек, которые держали небольшой помост, не слишком широкий и при этом достаточно высокий, особенно для феи. Амомум с неожиданной для такого существа ловкостью вскарабкался на него и уставился прямо в глаза Тилли. Ей стало не по себе: она не ожидала увидеть в черных глазах такого маленького существа столько твердости и суровости.

— Я — король пикси, девочка, — решительно произнёс он. — И я не верю тебе.

Глава 13

Даже пикси замолчали, когда их король произнёс эти слова. Маленькие феи смотрели на Амомума с бесспорным уважением: очевидно, они были согласны с ним. Сам Амомум внимательно и сердито смотрел на Тилли, как будто бы ждал, что она раскается в своей лжи и упадёт перед ним на колени. Возможно, девочка и рада была бы так поступить, если бы хоть немного была уверена в том, что это поможет; но Тилли знала такие истории, когда мольбы лишь сердили пикси, а вовсе не помогали завоевать их расположение.