Фехтовальщица - [111]

– Кристоф… – попыталась взять мушкетера за руку фехтовальщица.

– Не нужно, – отвел ее руку де Белар. – И прощайте. Мне необходимо вернуться на пост.

– Вы не хотите меня видеть?

– Не хочу, – сказал королевский мушкетер и ушел.

Женька предполагала такой исход, но не ожидала, что ей будет настолько больно. Наклонив голову, чтобы луврский пост не заметил ее повлажневших глаз, она выскочила на улицу и, одним махом оседлав Саломею, поскакала на квартиру. Там она, совершенно как девчонка проревелась в подушку, а в воскресенье, ополоснувшись холодной водой, снова вернулась в дом де Санда, чтобы поговорить с ним о деле д’Ольсино.

Де Санд был рад ее приезду и опять приобнял за плечи, но на этот раз девушка отстранилась.

– Я приехала по делу, сударь.

– По делу?

– По моему делу.

– Ах, вот что! Тогда пойдемте в кабинет. Там нам никто не помешает.

В кабинете де Санд обычно уединялся с управляющим, когда решал вопросы, касающиеся школы. Тяжелые двери здесь прикрывались плотно, и можно было беседовать, не опасаясь чужих глаз и ушей.

– Вы хотите говорить о человеке, с которым у вас какие-то счеты? – спросил фехтовальщик, когда он и Женька остались одни.

– Да.

– Его имя.

– Граф д’Ольсино.

– Однако-о, – протянул де Санд. – Сторонник де Неверов и брат епископа из Реймса… Вы решительно настроены с ним драться?

– Решительно.

– Чем граф вас обидел?

– Он обидел не меня… я расскажу, но потом… если останусь жива.

– Попробуйте только не остаться!

Даниэль достал из бюро лист бумаги, и они стали составлять вызов. Место было выбрано сразу – павильон де Жанси в Булонском лесу.

– Дом этот давно пустует. Хозяин его когда-то убил свою жену и сам после этого повесился. Никто толком не знает, как было дело. Теперь павильон принадлежит короне. Уголок глухой, рядом пруд. Туда редко заглядывает полиция.

– Почему?

– Место далекое, а может, побаиваются призрака бедного де Жанси. Говорят, его видели в окне.

– Вы тоже в него верите?

– Я? Бог с вами, Жано! – расхохотался Даниэль. – Этот призрак, скорее всего очередной луврский бездельник, справляющий там свою любовную нужду! Я слышал, они втихую покупают ключи от дома у Хранителя королевского имущества.

Когда место было выбрано, назначили время – шесть утра.

– В это время свежо и малолюдно, – сказал де Санд.

Дело осталось за текстом, где надо было учесть все тонкости в слоге и обращении, которые соблюдались при вызове на дуэль столь знатного лица.

– А нельзя ли проще, сударь? – спросила девушка. – Без этих «извольте», «будьте любезны», «бесконечно обязан»?

– Тогда как?

– А вот так, например: «Жду вас такого-то числа в шесть утра в Булонском лесу у павильона де Жанси. Хочу поговорить о цветах в вашем доме и вспомнить покойного де Барбю. Жанен де Жано. Оружие – шпага и дага. Полное молчание и два секунданта с каждой стороны».

– Это слишком вольный слог, сударыня! Граф не придет.

– Придет.

– Он посчитает такой вызов оскорблением!

– Тем более!

Вдруг в прихожей раздался какой-то шум и громкий раздраженный голос. Дверь резко открылась, и, оттолкнув с дороги Жакоба, честно пытавшегося держать оборону, в кабинет решительным шагом вошел Генрих де Шале[43].

– Какого черта?! – поднялся со стула де Санд.

Женька тоже встала, ожидая сейчас всего, чего угодно.

– Вот именно, какого черта?! – ответно воскликнул фаворит короля. – Ваш слуга наглец, де Санд! Он не желает докладывать обо мне и врет, что вас нет дома!

– Это я ему приказал! Я занят. Что вам нужно, де Шале?

– Мне нужен один из ваших учеников! Я слышал, что он совершенно особенный! – сказал маркиз и уставился на фехтовальщицу. – Это он?

– У меня все ученики особенные. Зачем вам нужен господин де Жано?

– Господин де Жано? Превосходно! Я хочу сразиться с этим наглым мальчишкой!

– Сразиться? Он вас обидел?

– Он меня оскорбил!

– Чем же? Отказал вам в дружбе?

– Не ваше дело!

– Как раз мое, сударь! Я не разрешаю ученикам затевать дуэли на площадке.

– Господин де Жано, вы отказываетесь со мной драться? – посмотрел на Женьку де Шале.

– Да, раз господин де Санд запрещает это.

– С какой стати вы слушаетесь господина де Санда?

– Он мой учитель.

Женька говорила внешне спокойно, будто разговаривала с совершенно посторонним человеком, но взгляд ее, как и взгляд фаворита короля, уже трепетал тем веселящим огоньком игрока, который, наконец, нашел своего старого партнера.

– Учитель? Интересно, чему вас учит здесь этот учитель? Или ваши мужские штаны только прикрытие?

– Господин де Санд, разрешите, я покажу господину де Шале, чему вы меня учите? – не выдержала фехтовальщица.

Де Санд потер шею.

– Черт с вами! Покажите!

– На боевом оружии! – добавил де Шале.

Хозяин фехтовальной школы посмотрел на девушку немного дольше, потом кивнул.

– Хорошо, но у вас будет только одна минута. Жакоб, принесите песочные часы и позовите Лабрю. Сдается мне, что у него сейчас будет работа.

Однако, несмотря на то, что шпаги были боевые, фаворит короля и фехтовальщица дрались не на поражение. Де Шале выплескивал свой гнев и обиду, а Женька в очередной раз доказывала, что имеет право находиться на фехтовальной площадке вовсе не ради прикрытия. Минуты, данной де Сандом на выяснение их отношений, вполне хватило, чтобы высказаться, и в азарте этих высказываний невольно причинить друг другу абсолютно реальную боль – маркиз задел Женьке левое предплечье, а она проколола ему плечо. Де Санд кивнул лекарю, и тот бросился к де Шале.