Фехтовальщица - [8]

Наконец, мы высадились в подземной бухте. По ощущениям — где–то в центре замковых подземелий. Хагрид вывел нас к подножию огромной лестницы, вновь поднял свой нелепый фонарь, который освещал ступеньки только ему одному, и мы начали ужасно долгий подъем по ступеням, вырубленным в скале.

Маг должен быть физически сильным. Спасибо, думаю, все это уже поняли. А теперь нельзя ли включить магический эскалатор?

Наконец, мы выбрались на лужайку перед замком и… о, нет! снова ступеньки!

Еще один пролет каменной лестницы. Дайте мне лифт!

На последних ступеньках огорченно пыхтели уже почти все юные маги. Основная сложность была даже не в том, что пришлось подниматься на — где–то — десятый этаж по высоченным ступеням, вырубленным «под взрослый шаг», нет. Самым сложным было проделать это, путаясь в полах мантии, в полной темноте, рискуя оступиться и покатиться вниз, прихватив с собой для компании парочку студиозусов, которые не успеют увернуться.

Но вот она, вожделенная дверь. Даже, скорее, замковые ворота. Деревянные, с огромным кольцом вместо дверного молотка. Правда, Хагриду кольцо не пригодилось — обошелся кулачищем. На третьем его ударе дверь распахнулась, явив миру сухопарую ведьму в зеленой мантии. Декан Слизерина? Губы поджаты строго, но глаза добрые. Явно из тех учителей, которые по–тихому потворствуют шпанятам и в любой ситуации защищают своих перед администрацией школы. Не всегда хорошо, но может быть полезно, если попаду на Слизерин.

***

Просторы и размеры замка завораживали. Средневековый антураж немного пугал. Несомненно, все вокруг было создано, чтобы подготовить меня к существованию в мире меча и магии. До чего же страшно иногда быть Избранной. Чувствую себя как перед битвой. Мандраж, да.

С испугу чуть не зарулила в большие двери — судя по шуму, за ними собралась вся школа. Но профессор прошла мимо, и Гарри с Невиллом потянули меня дальше, в комнатенку типа «чулан обыкновенный, часть детей не уместилась, поэтому задние — поднажали, кто уже тут — резко выдохнули».

Пока я таращилась по сторонам, размышляла о том, как бы мне никого не толкнуть и как бы скрыть волнение, профессор МакГонагалл успела толкнуть короткий спич на тему семьи и бра… э–э–э-э, дружбы. Странная, если вдуматься, речь. Фактически, нас вот прямо сейчас настраивают на то, что дружить мы должны только с представителями своего Дома. И вредный рыжик, если попадет на один факультет со мной, мне должен быть ближе и роднее, чем те мальчишки, с которыми я успела сдружиться в поезде… Глупость какая! Тоже мне, Великие Дома. Монтекки и Капулетти. Пффф!

Мое фырканье пришлось как раз на совет профессора привести себя в порядок. Строго посмотрев на меня и еще плотнее сжав губы, профессор нас покинула, «чтобы вернуться, когда все будут готовы к встрече с нами». Занятная формулировочка. Готовится красная дорожка и сводный хор учителей? Или наоборот — натягивают армированную сетку и готовят брандспойты, как при выходе на арену самых опасных хищников? Я вновь оглядела толпу уже что–то оживленно обсуждающих детишек. Да, знала я взрослых, которые предпочли бы войти в клетку к тиграм, чем в класс с одиннадцатилетними чадами.

У рыжика на носу было пятнышко грязи. Странная тетка — наш профессор. Если она и правда хотела, чтобы мы привели себя в порядок, стоило отвести нас не в чулан, а в ванную комнату, где есть вода, полотенца, расчески, наконец! Слабо было наколдовать зеркало, чтобы каждый мог увидеть, где помялся, как растрепался и насколько башмаки и подолы мантий перепачкались во время пешей прогулки через лес? А так, вслепую можно только еще больше растрепаться. Вон, Гарри судорожно лохматит волосы, надо думать, сам он свято уверен в том, что приглаживает прическу.

— Нервничаешь? Если хочешь знать, я буду дружить с тобой, на каком бы факультете ты ни оказался. Разумеется, если ты захочешь со мной дружить, — не особо задумываясь, что говорить, лишь бы отвлечь мальчика от его несчастных, и так уже наэлектризованных — скоро искрить начнут — волос, я неожиданно угодила в болевую точку.

— Ты не знаешь, как они распределяют по факультетам? — вид у него при этом был такой, словно он боялся, как бы грозная профессор МакГонагалл не выставила его прямо сейчас за ворота замка. К моему удивлению, к нам подтянулись и другие дети, и мордахи у них были такие же несчастные.

— Наверно, экзамен какой–нибудь. Фред говорит, что это жутко больно. Шутит, небось, как обычно,[8] — промямлил рыжик. Было видно, что сама идея сдавать экзамен, едва переступив порог школы, ему глубоко противна.

Гарри побледнел, аристократически бледному Драко бледнеть было уже некуда, и цвет его кожи ушел в синеву, хотя он явно сейчас убеждает себя, что отпрыска такого знатного рода не посмеют отчислить. В глазах же бегущей строкой шли мысли о том, что с ним сделает отец, если Драко станет первым студентом, которого отчислили еще до поступления. Пора всех успокаивать:

— Да перестаньте, ничего страшного нас ждать не может, я читала…

— Вот и неправда, в «Истории Хогвартса» нет ничего про распределение, а ведь… — перебил меня какой–то начитанный темнокожий мальчик. Надо уметь слушать, чудушко: