Федюнинский - [128]
— Ваш покойный муж был, кажется, человеком прогрессивных взглядов и умер задолго до революции. Почему же вы оказались здесь?
Адмиральша печально покачала седой головой:
— Общий психоз. Страх. Непонимание того, что тогда происходило.
Федюнинский сделал несколько комплиментов в адрес баронесс и графинь. Рук, впрочем, не целовал. И вскоре дал понять своему кортежу, что пора удаляться.
Вышли из «русского» особняка, как говорят, не солоно хлебавши. Но не расстроились. Поехали осматривать другие особняки. Их на побережье острова Рюген было предостаточно.
Позже Федюнинский вспоминал не без поэтического пафоса: «Посоветовавшись, мы решили оставить в покое престарелых русских аристократок: пусть доживают свой век обломки старого мира, выброшенные за борт истории. Для дома отдыха выбрали другой особняк».
На 8 мая Федюнинский приказал коменданту штаба подготовить праздничный обед и пригласить на него командиров соединений, начальников штабов, политработников.
— А по какому случаю такое торжество? — удивился комендант.
Ни о какой капитуляции Германии еще не было слышно, хотя в штабах уже поговаривали: мол, вот-вот. А он, командующий, уже точно знал, когда будет подписан акт о полной и безоговорочной капитуляции германских войск на всех фронтах и во всех гарнизонах. Но говорить об этом было пока нельзя.
— По случаю… моих именин, — отшутился Федюнинский.
В тот же день заказал переговоры с Ленинградом. В последнем письме Елена Владимировна сообщила, что заболела. Решил позвонить, справиться о ее здоровье, услышать родной голос. Связь дали только поздно вечером. В конце разговора жена, вздохнув, спросила:
— Ваня, когда же кончится война?
Сколько раз он слышал это вопрос! И от сослуживцев, и от рядовых бойцов, и от гражданских. Он звучал с интонацией надежды. Мол, рано или поздно она закончится, надо просто терпеть и драться дальше. Потом очертания ее стали более определенными. Но все же — когда?
— Леночка, война закончится завтра! — И он засмеялся.
— Я же серьезно спрашиваю, — рассердилась жена.
— А я тебе серьезно и отвечаю. Осталось чуть-чуть, несколько часов…
Елена Владимировна потом рассказывала, что в ту ночь, когда позвонил с фронта муж, у нее была подруга. В три часа их разбудил необычный шум на улицах. Они открыли окна и увидели, что весь город высыпал на улицы. Толпы народа! Все улыбаются, кричат: «Ура! Победа!» Заиграли гармошки. Песни! Пляски!
— Так Ваня мне правду сказал! — спохватилась Елена Владимировна. — Значит, он не шутил!
На острове Рюген в ту ночь тоже никто не спал. Первыми о капитуляции германских войск узнали связисты. Радостную новость тут же стали передавать из уст в уста. Солдаты и офицеры выскочили из домов и палаток, схватили личное оружие и начали разряжать в ночное весеннее небо диски и обоймы. Сотни сигнальных ракет разных цветов несколько минут озаряли побережье.
Всё! Изнуряющий марш длиной в четыре с половиной года завершен! Победа! Как долго и как мучительно ее ждали! И как много людей ее не дождались!
На следующий день состоялся банкет. Столы накрыли в одном из просторных пустующих особняков.
Федюнинский поднял бокал и произнес первый тост. В своих мемуарах он уточняет, что выпит он был «за нашу партию, за нашу победу». Но, как известно, все мемуары военачальников правились в Главном политуправлении. В 1960-е годы, когда в стране начал разрастаться культ Н. С. Хрущева, имя Сталина, в том числе и как Верховного главнокомандующего в годы Великой Отечественной войны, было начисто вычищено из истории. Так что справедливости ради надо заметить, что и с танкистами 8-го гвардейского танкового корпуса перед штурмом Анклама в придорожном доме, и здесь, в богатом особняке на берегу моря, первую рюмку они, победители, скорее всего, пили за своего Верховного главнокомандующего. Так тогда было принято, и никто не отступал от этого правила. Даже в небольших компаниях, среди надежных боевых друзей. За Сталина! За Победу!
Во время застолья, как раз после первого тоста, случился конфуз. Которого, впрочем, никто, кроме командующего и коменданта штаба, не заметил и не принял за таковой.
«Мы выпили, — вспоминал Федюнинский. — И тут бокал случайно выскользнул из моих пальцев и с легким звоном разбился. По моему примеру, но уже намеренно, бросили на пол свои бокалы все присутствующие. Комендант штаба растерялся. Он никак не ожидал, что потребуются дополнительные бокалы. Каким-то образом ему все же удалось выйти из затруднительного положения. Пока убирали осколки хрусталя, новые бокалы уже появились на столах».
Война — это война. А Победа — это Победа. И тут уже, как мы видим и по мемуарам Федюнинского, и по развитию событий, солдаты как бы отступают в тень, и на первое место выходят снабженцы, коменданты… Такова жизнь, мой дорогой читатель!
В тот вечер засиделись допоздна. Вспоминали бои и сражения, однополчан, сослуживцев, фронтовых товарищей, оставшихся в могилах в Подмосковье, под Волховом, в Эстонии, в Польше, в Восточной Пруссии. Выпили за них, поклялись помнить их подвиги и могилы. Генерал свято следовал той спонтанно произнесенной им и его офицерами клятве, и всю жизнь время от времени навещал места сражений, приносил цветы на могилы своих солдат.
Роман «Примкнуть штыки!» написан на основе реальных событий, происходивших в октябре 1941 года, когда судьба столицы висела на волоске, когда немецкие колонны уже беспрепятственно маршем двигались к Москве и когда на их пути встали курсанты подольских училищ. Волею автора романа вымышленные герои действуют рядом с реально существовавшими людьми, многие из которых погибли. Вымышленные и невымышленные герои дрались и умирали рядом, деля одну судьбу и долю. Их невозможно разлучить и теперь, по прошествии десятилетий…
Во время операции «Багратион» летом 1944 года наши войска наголову разгромили одну из крупнейших немецких группировок – группу армий «Центр». Для Восьмой гвардейской роты старшего лейтенанта Воронцова атака началась ранним утром 22 июня. Взводы пошли вперёд рядом с цепями штрафников, которых накануне подвели на усиление. Против них стояли части дивизии СС, которая на девяносто процентов была сформирована из власовцев и частей РОНА бригады группенфюрера СС Каминского. В смертельной схватке сошлись с одной стороны гвардейцы и штрафники, а с другой – головорезы, которым отступать было некуда, а сдаваться в плен не имело смысла… Заключительный роман цикла о военной судьбе подольского курсанта Александра Воронцова, его боевых друзей и врагов.
Новая книга от автора бестселлеров «Высота смертников», «В бой идут одни штрафники» и «Из штрафников в гвардейцы. Искупившие кровью». Продолжение боевого пути штрафной роты, отличившейся на Курской дуге и включенной в состав гвардейского батальона. Теперь они – рота прорыва, хотя от перемены названия суть не меняется, смертники остаются смертниками, и, как гласит горькая фронтовая мудрость, «штрафная рота бывшей не бывает». Их по-прежнему бросают на самые опасные участки фронта. Их вновь и вновь отправляют в самоубийственные разведки боем.
Летом 1942 года на Ржевско-Вяземском выступе немцам удалось построить глубоко эшелонированную оборону. Линия фронта практически стабилизировалась, и попытки бывшего курсанта Воронцова прорваться к своим смертельно опасны. А фронтовые стежки-дорожки вновь сводят его не только с друзьями настоящими и с теми, кто был таковым в прошлом, но и с, казалось бы, явными врагами — такими как майор вермахта Радовский, командир боевой группы «Черный туман»…
Когда израсходованы последние резервы, в бой бросают штрафную роту. И тогда начинается схватка, от которой земля гудит гудом, а ручьи текут кровью… В июле 1943 года на стыке 11-й гвардейской и 50-й армий в первый же день наступления на северном фасе Курской дуги в атаку пошла отдельная штрафная рота, в которой командовал взводом лейтенант Воронцов. Огнём, штыками и прикладами проломившись через передовые линии противника, штрафники дали возможность гвардейцам и танковым бригадам прорыва войти в брешь и развить успешное наступление на Орёл и Хотынец.
Фронтовая судьба заносит курсанта Воронцова и его боевых товарищей в леса близ Юхнова и Вязьмы, где отчаянно сражаются попавшие в «котёл» части 33-й армии. Туда же направлена абвером группа майора Радовского, принадлежащая к формированию «Бранденбург-800». Её задача – под видом советской разведки, посланной с «большой земли», войти в доверие к командующему окружённой армии и вывести штабную группу в расположение немцев для последующей организации коллаборационистских формирований по типу РОА…
Один из величайших ученых XX века Николай Вавилов мечтал покончить с голодом в мире, но в 1943 г. сам умер от голода в саратовской тюрьме. Пионер отечественной генетики, неутомимый и неунывающий охотник за растениями, стал жертвой идеологизации сталинской науки. Не пасовавший ни перед научными трудностями, ни перед сложнейшими экспедициями в самые дикие уголки Земли, Николай Вавилов не смог ничего противопоставить напору циничного демагога- конъюнктурщика Трофима Лысенко. Чистка генетиков отбросила отечественную науку на целое поколение назад и нанесла стране огромный вред. Воссоздавая историю того, как величайшая гуманитарная миссия привела Николая Вавилова к голодной смерти, Питер Прингл опирался на недавно открытые архивные документы, личную и официальную переписку, яркие отчеты об экспедициях, ранее не публиковавшиеся семейные письма и дневники, а также воспоминания очевидцев.
Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.
Необыкновенная биография Натали Палей (1905–1981) – княжны из рода Романовых. После Октябрьской революции ее отец, великий князь Павел Александрович (родной брат императора Александра II), и брат Владимир были расстреляны большевиками, а она с сестрой и матерью тайно эмигрировала в Париж. Образ блистательной красавицы, аристократки, женщины – «произведения искусства», модели и актрисы, лесбийского символа того времени привлекал художников, писателей, фотографов, кинематографистов и знаменитых кутюрье.
Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.
Многогранная дипломатическая деятельность Назира Тюрякулова — полпреда СССР в Королевстве Саудовская Аравия в 1928–1936 годах — оставалась долгие годы малоизвестной для широкой общественности. Книга доктора политических наук Т. А. Мансурова на основе богатого историко-документального материала раскрывает многие интересные факты борьбы Советского Союза за укрепление своих позиций на Аравийском полуострове в 20-30-е годы XX столетия и яркую роль в ней советского полпреда Тюрякулова — талантливого государственного деятеля, публициста и дипломата, вся жизнь которого была посвящена благородному служению своему народу. Автор на протяжении многих лет подробно изучал деятельность Назира Тюрякулова, используя документы Архива внешней политики РФ и других центральных архивов в Москве.
Воспоминания видного государственного деятеля, трижды занимавшего пост премьер-министра и бывшего президентом республики в 1913–1920 годах, содержат исчерпывающую информацию из истории внутренней и внешней политики Франции в период Первой мировой войны. Особую ценность придает труду богатый фактический материал о стратегических планах накануне войны, основных ее этапах, взаимоотношениях партнеров по Антанте, ходе боевых действий. Первая книга охватывает период 1914–1915 годов. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.