Федюнинский - [129]
Позвонил в штаб фронта маршалу Рокоссовскому. Обменялись поздравлениями. Там тоже отмечали. Закончили разговором о служебных делах, о ближайших задачах. Война — позади, начиналась служба.
Гости разошлись. Девушки из военторга под присмотром коменданта штаба убирали со столов. А генерал вышел на берег. Долго смотрел на темный залив, на мерцающие в черной, как деготь, воде звезды, похожие на брызги подкалиберного снаряда при встрече с броней, и память вновь и вновь прокручивала перед ним в один миг постаревшую и ставшую тяжким прошлым его военную хронику. С нею он будет жить теперь до посленего своего часа. Как миллионы тех, кто прошел вместе с ним своими дорогами. Мучительное и обескураживающее отступление в Западной Украине, почти бегство, огромные потери, отупляющие сознание и парализующие волю. Первые контратаки и трупы обгоревших немецких танкистов на танках, уничтоженных в ближнем бою пехотой. Ленинград, опутанный колючей проволокой, непрерывные атаки и контратаки, когда в кромешном дыму и огне не понять, где свои, а где противник. Подмосковье, разбитая немецкая техника на обочинах дорог, хмурое низкое небо над полем и монастырем, пленный немецкий офицер, высокомерие в его глазах смешано с недоумением и злобой. Наступление под Брянском, немецкие пикировщики, постоянно висящие над боевыми порядками армии. Снова волховские болота и ленинградский снег, мощный прорыв и спины бегущих немцев. Танненберг. Эльбинг. Грауденц. Старшина Нина Павловна Петрова. Мост через Вислу, вспухший лед переправы, закрытые деревянными щитами пробоины и трещины. Немецкий генерал, осознав, наконец, свое поражение и бессмысленную гибель своих солдат, истерично трясет головой. Хойнице-Кезлинская операция — взятие Диршау и бои на подступах к Данцигу. Кровавый штурм Данцига. Расколотые бетонные колпаки дотов, атакованные с прямой наводки гаубицами большой мощности. Последние бои.
Позже, когда Федюнинский работал над своими мемуарами и читал книгу «Солдатский долг» Рокоссовского, он много думал над тем, что, возможно, прав был Константин Константинович: не следовало торопиться с ликвидацией группы армий «Курляндия» и немецких гарнизонов в Восточной Пруссии. Но у Верховного и Ставки были свои соображения. Уже в Ялте в феврале 1945 года, когда в Ливадийском дворце в очередной раз собрались лидеры «Большой тройки», разгорелась острая дискуссия по польскому вопросу. Всех волновали новые границы Польши. Сталин, думая о послевоенном устройстве мира и предполагая новую Польшу в семье стран социалистической ориентации, настоял на ее западной границе по Одеру и Нейсе. На востоке поляки получали свои компенсации за счет восточных и северо-восточных территорий Германии, включая Данциг и Данцигский коридор. Но договоренности договоренностями, а события на фронтах развивались по своему сценарию и могли в любой момент опрокинуть любые намерения. Сталин торопил своих маршалов, в особенности Рокоссовского: Красная армия должна была как можно быстрее захватить те территории, которые, согласно Ялтинским соглашениям, отходили Польше и СССР. Не допустить возможной высадки англо-американо-канадско-польского десанта на побережье Балтийского моря и на островах. Там должны стоять гарнизоны советских войск!
Вот почему армии 2-го Белорусского фронта так стремительно ломали сопротивление немцев во время наступления в Восточной Померании. Вот почему города брали за два-три дня, а то и за сутки. Вперед! Вперед!
Но дело сделано. Погибших зарыли в землю. Польша увеличилась в своих пределах благодаря им и тем живым, которые стояли гарнизонами и гарантировали своим пребыванием нерушимость достигнутых договоренностей в Ялте и в Потсдаме. Гарнизоны спустя годы ушли на восток. А они, русские солдаты, погибшие во время маршей и штурмов, до сих пор стерегут то, за что воевали и умирали. И в этом смысле современная Польша должна быть благодарна им…
Иван Иванович Федюнинский был из тех генералов Красной, а затем Советской армии, кто звезд с неба не срывал. А боевые звезды доставались ему таким же трудом, каким солдату-окопнику доставалась медаль «За отвагу». Он был хорошим командующим армией. Возможно, это не было его потолком. Какое-то время он командовал фронтом, потом был заместителем командующего войсками фронта. И у него получалось и то и другое. Но так сложилось, что всю войну командовал армиями. Таких генералов было много, и о них помнят как о прекрасных полководцах. Такими были генералы Василий Иванович Чуйков, Павел Алексеевич Белов, Александр Васильевич Горбатов. Честные труженики войны, вынесшие со своими солдатами и офицерами и 41-й год, и 42-й, и погнавшие врага с наших земель в 43-м, и осуществившие ряд блестящих операций в 44-м, и победившие в 45-м.
Глава двадцать четвертая
Служба после войны
«Дела в войсках он передал в надежные руки и уезжал в Москву со спокойной душой…»
Еще в июне 1945 года полевое управление 2-го Белорусского фронта было преобразовано в управление Северной группы войск, дислоцированной на территории Польши. Маршал Рокоссовский теперь постоянно находился в Легнице, бывшем прусском Лигнице. Город, отошедший по новому межеванию к Польше, постепенно заселяли поляки из районов, отошедших по тому же межеванию к Советской Украине и Советской Белоруссии. Но большинство в городе все же составляли русские, и Легницу долгие годы называли «Маленькой Москвой».
Роман «Примкнуть штыки!» написан на основе реальных событий, происходивших в октябре 1941 года, когда судьба столицы висела на волоске, когда немецкие колонны уже беспрепятственно маршем двигались к Москве и когда на их пути встали курсанты подольских училищ. Волею автора романа вымышленные герои действуют рядом с реально существовавшими людьми, многие из которых погибли. Вымышленные и невымышленные герои дрались и умирали рядом, деля одну судьбу и долю. Их невозможно разлучить и теперь, по прошествии десятилетий…
Во время операции «Багратион» летом 1944 года наши войска наголову разгромили одну из крупнейших немецких группировок – группу армий «Центр». Для Восьмой гвардейской роты старшего лейтенанта Воронцова атака началась ранним утром 22 июня. Взводы пошли вперёд рядом с цепями штрафников, которых накануне подвели на усиление. Против них стояли части дивизии СС, которая на девяносто процентов была сформирована из власовцев и частей РОНА бригады группенфюрера СС Каминского. В смертельной схватке сошлись с одной стороны гвардейцы и штрафники, а с другой – головорезы, которым отступать было некуда, а сдаваться в плен не имело смысла… Заключительный роман цикла о военной судьбе подольского курсанта Александра Воронцова, его боевых друзей и врагов.
Новая книга от автора бестселлеров «Высота смертников», «В бой идут одни штрафники» и «Из штрафников в гвардейцы. Искупившие кровью». Продолжение боевого пути штрафной роты, отличившейся на Курской дуге и включенной в состав гвардейского батальона. Теперь они – рота прорыва, хотя от перемены названия суть не меняется, смертники остаются смертниками, и, как гласит горькая фронтовая мудрость, «штрафная рота бывшей не бывает». Их по-прежнему бросают на самые опасные участки фронта. Их вновь и вновь отправляют в самоубийственные разведки боем.
Летом 1942 года на Ржевско-Вяземском выступе немцам удалось построить глубоко эшелонированную оборону. Линия фронта практически стабилизировалась, и попытки бывшего курсанта Воронцова прорваться к своим смертельно опасны. А фронтовые стежки-дорожки вновь сводят его не только с друзьями настоящими и с теми, кто был таковым в прошлом, но и с, казалось бы, явными врагами — такими как майор вермахта Радовский, командир боевой группы «Черный туман»…
Когда израсходованы последние резервы, в бой бросают штрафную роту. И тогда начинается схватка, от которой земля гудит гудом, а ручьи текут кровью… В июле 1943 года на стыке 11-й гвардейской и 50-й армий в первый же день наступления на северном фасе Курской дуги в атаку пошла отдельная штрафная рота, в которой командовал взводом лейтенант Воронцов. Огнём, штыками и прикладами проломившись через передовые линии противника, штрафники дали возможность гвардейцам и танковым бригадам прорыва войти в брешь и развить успешное наступление на Орёл и Хотынец.
Фронтовая судьба заносит курсанта Воронцова и его боевых товарищей в леса близ Юхнова и Вязьмы, где отчаянно сражаются попавшие в «котёл» части 33-й армии. Туда же направлена абвером группа майора Радовского, принадлежащая к формированию «Бранденбург-800». Её задача – под видом советской разведки, посланной с «большой земли», войти в доверие к командующему окружённой армии и вывести штабную группу в расположение немцев для последующей организации коллаборационистских формирований по типу РОА…
Один из величайших ученых XX века Николай Вавилов мечтал покончить с голодом в мире, но в 1943 г. сам умер от голода в саратовской тюрьме. Пионер отечественной генетики, неутомимый и неунывающий охотник за растениями, стал жертвой идеологизации сталинской науки. Не пасовавший ни перед научными трудностями, ни перед сложнейшими экспедициями в самые дикие уголки Земли, Николай Вавилов не смог ничего противопоставить напору циничного демагога- конъюнктурщика Трофима Лысенко. Чистка генетиков отбросила отечественную науку на целое поколение назад и нанесла стране огромный вред. Воссоздавая историю того, как величайшая гуманитарная миссия привела Николая Вавилова к голодной смерти, Питер Прингл опирался на недавно открытые архивные документы, личную и официальную переписку, яркие отчеты об экспедициях, ранее не публиковавшиеся семейные письма и дневники, а также воспоминания очевидцев.
Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.
Необыкновенная биография Натали Палей (1905–1981) – княжны из рода Романовых. После Октябрьской революции ее отец, великий князь Павел Александрович (родной брат императора Александра II), и брат Владимир были расстреляны большевиками, а она с сестрой и матерью тайно эмигрировала в Париж. Образ блистательной красавицы, аристократки, женщины – «произведения искусства», модели и актрисы, лесбийского символа того времени привлекал художников, писателей, фотографов, кинематографистов и знаменитых кутюрье.
Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.
Многогранная дипломатическая деятельность Назира Тюрякулова — полпреда СССР в Королевстве Саудовская Аравия в 1928–1936 годах — оставалась долгие годы малоизвестной для широкой общественности. Книга доктора политических наук Т. А. Мансурова на основе богатого историко-документального материала раскрывает многие интересные факты борьбы Советского Союза за укрепление своих позиций на Аравийском полуострове в 20-30-е годы XX столетия и яркую роль в ней советского полпреда Тюрякулова — талантливого государственного деятеля, публициста и дипломата, вся жизнь которого была посвящена благородному служению своему народу. Автор на протяжении многих лет подробно изучал деятельность Назира Тюрякулова, используя документы Архива внешней политики РФ и других центральных архивов в Москве.
Воспоминания видного государственного деятеля, трижды занимавшего пост премьер-министра и бывшего президентом республики в 1913–1920 годах, содержат исчерпывающую информацию из истории внутренней и внешней политики Франции в период Первой мировой войны. Особую ценность придает труду богатый фактический материал о стратегических планах накануне войны, основных ее этапах, взаимоотношениях партнеров по Антанте, ходе боевых действий. Первая книга охватывает период 1914–1915 годов. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.