Фараон Хуфу и чародеи - [3]

Действительно, в Древнем Египте только обеспеченные люди могли обучать своих детей письму из-за его сложности и, если так можно выразиться, громоздкости. Писец должен был запомнить сотни буквенных, слоговых, смысловых и пояснительных знаков. Он должен был прочно закрепить в памяти орфографию каждого слова и усвоить сложные обороты, диктовавшиеся правилами хорошего тона и требованием литературного стиля. Разумеется, никаких пособий, грамматических или иных, не имелось, кроме списков отдельных слов и терминов, расположенных в порядке их смыслового значения. Знаки для гласных звуков отсутствовали, знаков препинания и промежутков между словами не существовало. Окончания залогов, времени и т. д. могли не выписываться. Знания приходилось приобретать только путем длительных упражнений. Это заставляло тратить долгие годы на учение и, следовательно, требовало значительных средств. Но кто, наконец, овладевал искусством письма, тот мог стать важным чиновником. Естественно, что простым земледельцам, составлявшим основную массу населения Египта и жившим впроголодь из-за жесточайших поборов, обучиться письму не представлялось никакой возможности.

Существовало три типа письма. Древнейшее из них — иероглифическое, в котором каждый знак тщательно выписывался со всеми деталями. Им пользовались на протяжении всей истории Египта особенно для надписей, которые высекали на каменных стелах, стенах гробниц, храмов и т. д. С распространением в качестве материала для письма папируса появляется иератика. Это те же иероглифические знаки, принявшие более схематическую курсивную форму. Иератикой пользовались начиная с конца Древнего Царства (3000—2400 гг. до н. э.) до Нового Царства (1580—1071 гг. до н. э.). Примерно с конца VIII века до н. э. ее постепенно вытесняет демотическое письмо, где беглость доведена до того, что несколько знаков сливаются в один. Это придает демотическому письму некоторое отдаленное сходство со стенографией. Демотическое письмо особенно распространилось в ту эпоху, когда Египет находился под властью греков и римлян — то есть с конца IV в. до н. э. по III в. н. э. Поздние литературные тексты, например «Сказания о Сатни-Хемуасе» (I в. н. э.), написаны демотикой, чтение которой сопряжено с большими трудностями, ибо требует специальных навыков.

Совершенно ясно поэтому, что люди, монополизировавшие искусство письма — то есть писцы и жрецы, — не могли примириться ни с первоначальной направленностью сказки, ни с той оценкой, которую народ давал окружавшей его действительности, тем или иным историческим событиям или лицам. При литературном оформлении она обычно подвергалась соответствующей обработке. Вот почему далеко не всегда легко и просто установить, какие идеи и мысли были запечатлены в сказках тогда, когда их еще передавали из уст в уста. Очень показателен в этом отношении круг сказок, связанных с фараоном IV династии Хуфу (Хеопс греков). Воздвигнутые им и его преемниками ок. 2800 года до н. э. великие пирамиды, конечно, в значительной степени способствовали возникновению легенд и преданий об их строителях. Одну из этих легенд записал Геродот, посетивший Египет в середине V в. до н. э., то есть спустя более двух тысяч лет после описываемых в ней событий. Еще тогда ему рассказывали о бедствиях, в которые Хуфу поверг всю страну.

Геродот писал:

«Царь Хеопс подверг Египет всевозможным бедствиям… Он заставил всех египтян работать на себя. Одних он заставил перетаскивать камни из каменоломен Аравии до самого Нила. Другие должны были тащить эти камни, переправленные через Нил на плотах, до так называемого Ливийского хребта. Так работало непрерывно около ста тысяч человек в течение трех месяцев каждый. Народу пришлось около десяти лет трудиться только над проведением дороги, по которой тащили камни… Постройка же самой пирамиды продолжалась около двадцати лет… Подлость Хеопса доходила до того, что, нуждаясь в деньгах, он поместил свою дочь в публичный дом и принудил ее зарабатывать ежедневно определенную сумму денег».

И далее, говоря о Хуфу и его преемниках, Геродот добавляет:

«Насчитывают сто шесть лет, в течение которых египтяне терпели всевозможные беды… Из ненависти к этим царям египтяне неохотно называют их имена».

В записанной Геродотом сказке отчетливо запечатлены воспоминания о жестоком гнете и эксплуатации, которым подвергалась основная масса населения страны, принужденная в той или иной форме принимать участие в сооружении царских усыпальниц. Быть может, недовольство непосильным гнетом и привело к смене IV династии. Как протекали эти события — неизвестно. О них можно только догадываться,так как основным источником служат предания, легшие в основу сказок о фараоне Хуфу и чародеях. Видимо, в приходе к власти новой династии, какую-то, быть может даже решающую роль, сыграли жрецы бога солнца Ра. Не исключена возможность, что первый царь новой, V династии Усеркаф сам был верховным жрецом в Гелиополе (древнеегипетский Он), где находился центр культа бога Ра.

В этих сказках отразились и дальнейшие события — социальные смуты конца Древнего Царства и последовавшего за ним периода распада страны; борьба между старой, номовой (то есть областной) знатью и усилившейся прослойкой средних землевладельцев-рабовладельцев, так называемых «простолюдинов» (неджесов), требовавших искусственного орошения высоких полей. Из них комплектовалось основное ядро армии, из них выходили зажиточные ремесленники и торговцы.