Фантомные боли - [5]
ДМИТРИЙ. Ну.
ОЛЬГА. Нет. Это-то еще ерунда. А вот, как тетя Галя тогда, когда мы у нее гостили… в комнату-то она к нам забежала. Ну когда мы это… а я кричать стала. А она забегает и давай тебе высказывать: «Ты чего ее истязаешь, паразит. Интеллигент еще называется! Очки еще напялил». Смешнучая такая, вообще. (смотрит на него, перестает улыбаться). Ты что забыл?
ДМИТРИЙ. Нет. Почему? Помню.
ОЛЬГА. А чего не смеешься? Раньше-то вон как смеялся. Как только скажу тебе: «Тетя Галя», так ты сразу со стула летишь.
ДМИТРИЙ. Ааа… точно, точно. Вспомнил. (пытается смеяться).
ОЛЬГА. А она тебя потом, после этого все чикатилой называла. У нее же все мужики почти Чикатилами были. А ты у меня не Чикатило никакой, а гигант просто в этом деле. Вон, какой. (ущипнула его за щеку). Пошли, котик, спать.
ДМИТРИЙ. (покраснел). Это… попозже давай.
ОЛЬГА. Повспоминать решил?
ДМИТРИЙ. Что? Ну.
ОЛЬГА. И я вот тоже. Нахлынуло что-то так, да? Всякое-всякое вспоминается. Так хорошо раньше было, оказывается. Господи, даже не верится. Столько всего, мама родная. Столько всего. Вообще, воспоминания — хорошая штука, да? И грустно вроде так, а все равно радуешься. Что бы мы без них делали? Ой, дурочка я у тебя такая, вообще. Наивнучая, ужас. Глупости такие, говорю, стыдно даже. Глупая я, да Вов?
ДМИТРИЙ. Да нет… Я вот да.
ОЛЬГА. Ну скажешь тоже. Ты у меня вон какой — одна голова сплошная. Давай я тебе массаж сделаю.
ДМИТРИЙ. Чего?
ОЛЬГА. Ну массаж. Как раньше. После свадьбы. Помнишь?
ДМИТРИЙ. Ааа…
ОЛЬГА. Сделать?
ДМИТРИЙ. Ну давай.
ОЛЬГА. Сейчас. (довольная встает у него за спиной, начинает массировать ему шею). Не разучилась хоть?
ДМИТРИЙ. Потянет.
Ольга щиплет его за ухо.
Ай!
ОЛЬГА. Вот. Не говори так. Говори, что лучше стала делать. А ну говори.
ДМИТРИЙ. Лучше.
ОЛЬГА. Вот… Вредина я у тебя, да?
ДМИТРИЙ. Есть маленько. Ай!
ОЛЬГА. Забыл как говорить надо?
ДМИТРИЙ. Нет, не вредина. (смеется). Хорошая.
ОЛЬГА. Вот. Теперь говори, что я лапочка.
ДМИТРИЙ. Лапочка.
ОЛЬГА. Теперь, что любишь.
ПАУЗА.
ДМИТРИЙ. Ай! Люблю.
ОЛЬГА. Теперь, что жить без меня не можешь.
ДМИТРИЙ. Не могу.
ОЛЬГА. Вот. Молодец… Что бы еще у тебя такое спросить?… ну ка вот… (нагибается, целует его в висок). Давай возьмем, все-таки, девочку. Вдруг у меня детей больше не будет, а? Давай?
ДМИТРИЙ. (перестает улыбаться)… Ладно.
ОЛЬГА. Правда?
ДМИТРИЙ. Ну.
ОЛЬГА. (заплакала, смеется). Вова! Господи! Ты такой… такой. Тогда, знаешь, не надо вещи отдавать. Пускай будут. Чтоб как Криська она была. Те же кофточки, те же ленточки — все чтоб такое же было. И еще знаешь, что можно сделать? Похожую на нее выбрать. Сейчас можно так. Сейчас детей много оставляют. Выберем, да ведь? Выберем?
ДМИТРИЙ. Угу.
ОЛЬГА. Вот. А потом… потом…
Стук в дверь.
ДМИТРИЙ. (бледнеет). Тихо. (убрал ее руки со своих плеч). Спрячься пока за щкаф.
ОЛЬГА.(смотрит на дверь). Ты чего, котик? Кто это?
ДМИТРИЙ. Тихо, спрячься.
ОЛЬГА. Вова?
Стучат.
ДМИТРИЙ. Ну спрячься. Господи! (идет к двери)
Ольга заходит за шкаф. — Проверка это что ли?
ДМИТРИЙ. Ну. (открывает)
Появляется голова Глеба. Он пьянее прежнего.
ГЛЕБ. Ну че, Димон, как успехи?
ДМИТРИЙ. Какие?
ГЛЕБ. С Олей.
ДМИТРИЙ. Аааа. Она не пришла.
ГЛЕБ. Да не ври. Я ж слышал ее голос.
ДМИТРИЙ. Это… потом давай. (хочет закрыть дверь).
ГЛЕБ. (ставит ногу). Я замерз уже, как цуцик. Ты че? Я уж до бабки, прикидай, сбегал. На разлив у нее взял. Давай, щас я пойду.
ДМИТРИЙ. Я еще это… (оглядывается) не успел.
ГЛЕБ. Ни фига, ты затяжной какой. Давай, я по-быстрому, и домой побегу. А ты потом хоть всю ночь можешь. (пытается протиснуться в вагончик).
ДМИТРИЙ. (держит дверь). Нет.
ГЛЕБ. Че?
ДМИТРИЙ. Нет.
ГЛЕБ. Я не понял.
ДМИТРИЙ. Я же сказал, нет. Не пойдешь ты.
ГЛЕБ. (смеется). Вообще, что ли?
ДМИТРИЙ. Вообще.
ГЛЕБ. Ну ты, Димон, даешь. Дак ты, че это… решил ее в единоличное пользование себе забрать, так что ли?
ДМИТРИЙ. Так.
ГЛЕБ. Ну ты борзой, оказывается.
ДМИТРИЙ. Какой уж есть. Мама такого родила.
ГЛЕБ. Нет, я не понял. Ты че серьезно, что ли?
ДМИТРИЙ. Вполне.
ГЛЕБ. И че?
ДМИТРИЙ. Все. Домой иди. Бай-бай. Завтра твоя смена, по идее, кажется. Вот завтра и приходи.
ГЛЕБ. Ни фига ты.
ДМИТРИЙ. Вот так вот. Жизнь жестокая штука.
ГЛЕБ. Ты че, сучара, борзеешь? (кинулся на дверь)
ДМИТРИЙ. Руки!
ГЛЕБ. Очки тогда давай. Не твои.
ДМИТРИЙ. И не твои.
ОЛЬГА. Кто там, Вова?
ДМИТРИЙ. Никто. Так это… Все. Если ты сейчас не испаришься, я завтра про твои проводки начальнику настучу, понял?
ПАУЗА.
ГЛЕБ. Ладно…
ДМИТРИЙ. Не ладно. Ей помочь как-то надо, а вы пользуетесь, стервятники. Ничего про нее не знаете и пользуетесь. Устроили тут.
ГЛЕБ. Вот ты давай и помоги. Почеши ей там.
ДМИТРИЙ. Пошел отсюда, мразь.
ГЛЕБ. (смеется). Ладно…
ДМИТРИЙ. Ну все. Давай. (закрыл дверь, подпер ее лопатой). Сука! (закрыл лицо руками). Мне-то, в принципе, больше всех нужно, что ли? Лезу куда-то. У нее мать есть. Вот она и пускай… А мое дело вон — трамваи эти. Это мое дело.
Ольга вышла из-за шкафа.
А я лезу… идиот…
ОЛЬГА. Котик, ты чего?
ДМИТРИЙ. (злобно) Че?
ОЛЬГА. Неприятности у тебя, да?
ДМИТРИЙ. Неприятности.
ОЛЬГА. Из-за меня это?
ДМИТРИЙ. Да нет. Из-за другого. Ты это… где живешь?
ОЛЬГА. Что?
ДМИТРИЙ.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Этот спектакль о непростом моральном выборе молодой женщины, который она совершает не по законам общепринятой нравственности, а по велению своего сердца. Но люди оказываются неблагодарны, и Элизабет Руссе, подобно Орлеанской Деве, принимает страдания за свой подвиг.
«Божьи коровки возвращаются на Землю» — история о молодых людях, которые живут на окраине Города. По соседству с их домом находится Кладбище. Молодежь свой дом называет в шутку «пристанищем живых и мертвых». Судьба собрала здесь воедино обитателей «дна жизни», так хорошо известного нам еще по пьесам классиков (достаточно вспомнить бессмертное произведение Горького «На дне», ставшее хрестоматийным). В одном месте собраны воры и наркоманы, алкоголики, проститутки и барыги. Кажется, что ничем не вытравить отсюда тяжкий прикладбищенский смрад — таким рисует нам автор современное жизненное «дно».
«История одного убийцы» рассказывает о жизни человека, чья «гениальность и феноменальное тщеславие ограничивалось сферой, не оставляющей следов в истории — летучим царством запахов».
Драма о браке Джорджа Оруэлла с 30-летнему помощницей редактора журнала Соней Браунелл. Лондон, 1949 год. В больнице «Юнивесити колледж» находится Джордж Оруэлл с тяжелой формой туберкулеза…
В пьесе «Голодные» Сароян выводит на сцену Писателя, человека, в большой степени осознающего свою миссию на земле, нашедшего, так сказать, лучший вариант приложения душевных усилий. Сароян утверждает, что никто еще не оставил после себя миру ничего лучше хорошей книги, даже если она одна-единственная, а человек прожил много лет. Лучше может быть только любовь. И когда в этой пьесе все герои умирают от голода, а смерть, в образе маленького человека с добрым лицом, разбросав пустые листы ненаписанного романа Писателя, включает музыку и под угасающие огни рампы ложится на пол, пустоту небытия прерывают два голоса — это голоса влюбленных…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В основу сюжета пьесы легла реальная история, одним из героев которой был известный английский писатель Оскар Уайльд. В 1895 году маркиз Куинсберри узнал о связи своего сына с писателем и оставил последнему записку, в которой говорилось, что тот ведет себя, как содомит. Оскорбленный Уайльд подал на маркиза в суд, но в результате сам был привлечен к ответственности за «совершение непристойных действий в отношении лиц мужского пола». Отсидев два года в тюрьме, писатель покинул пределы Англии, а спустя три года умер на чужбине. «Поцелуй Иуды» — временами пронзительно грустная, временами остроумная постановка, в которой проводятся интересные параллели между описанной выше историей и библейской.
Есть такие места на земле – камни, деревья, источники, храмы, мечети и синагоги – куда люди всегда приходят и делятся с Богом самым сокровенным. Кто еще, в самом деле, услышит тебя и поймет так, как Он?..Поначалу записывал занятные истории, как стихи – для себя. Пока разглядел в них театр.Наконец, возникли актеры. Родились спектакли. Появились зрители. Круг замкнулся…Четыре монопьесы о Любви.