Фантомные боли памяти (Тифлис-Тбилиси) - [30]
Ушёл на войну и мой любимый двоюродный брат (сын тети Анички), умница, красавец. Был ранен, отлежался в госпитале Усть-Лабы, вернулся на фронт и дошёл со своим миномётом до Праги, где и встретил День Победы.
Мы постепенно привыкали, а точнее, приспосабливались к новым реалиям быта, к лишениям, к ожиданию писем с фронта. В город приехали эвакуированные из Киева, Москвы, Ленинграда, Белой Церкви, Ростова, Львова, Кишинёва, и представители почти всех этих городов появились в наших школьных классах. До сих пор с досадой вспоминаю их реакцию на предложение включить в программу обучения хотя бы азбуку грузинского языка: ведь у нас, в русских школах, был обязательный предмет — грузинский язык и литература. В каждой республике Советского Союза изучали её язык, и это было прекрасно, потому что не знать языка страны, в которой живёшь, — на мой взгляд, не только глупо, но и недопустимо. Наши новички наотрез отказывались даже от такого минимума, как грузинский букварь, мотивируя это тем, что они в Грузии всего лишь временно и скоро вернутся домой. Так, «временно», они прожили в Тбилиси четыре года, многие после школы учились в тбилисских вузах и остались жить в Грузии, а сколько девушек повыходили замуж за наших парней! Не знаю, стало ли это уроком для них…
Квартиры в новых домах, которые перед самой войной стали появляться в городе и которых с нетерпением ждали тбилисцы, были предоставлены эвакуированным; даже в старых квартирах уплотняли жильцов, чтобы расселить беженцев. Люди всё понимали и не роптали. Никто из приезжих не остался на улице.
В доме напротив поселили женщину с двумя детьми, позаимствовав у прежних жильцов комнату и застеклённую веранду, которая в Тбилиси зовётся «галереей». Муж этой женщины, лётчик, воевал, а она с большими сложностями добралась до Тбилиси. Однажды та попросила маму, чтобы я посидела с её детьми, пока она сходит по своим делам. Мы согласились. Мальчикам было три и пять лет. Старший оказался озорным, даже агрессивным: поколачивал младшего, швырял игрушки куда попало, всё время норовил ударить меня деревянной башенкой. Я смеялась, шутила, уворачивалась, но он всё-таки сумел ткнуть острой верхушкой башенки мне в глаз. От боли у меня потекли слёзы, и я легонько шлёпнула его по руке. Он обиделся, перестал со мной играть, но не заплакал — я не причинила ему боли. Наконец пришла их мама, я сдала «вахту» и вернулась домой. Не прошло и десяти минут, как эта женщина буквально ворвалась в наш двор и стала кричать, что «взрослая дылда» избила её малыша и он там рыдает, никак не может успокоиться. Наговорив ещё кучу грубостей, она ушла, а мама велела мне немедленно вернуться и извиниться перед мальчиком и его мамой. Никакие мои объяснения мама не хотела принимать — аргумент был «железный»: их папа сражается на фронте, защищая нас всех, его самолет могут каждую минуту сбить, а ты здесь, в тепле и уюте, беззащитного маленького мальчика… и так до тех пор, пока я покорно не вышла из дома, не добрела до «беззащитного мальчика» и его мамы и не извинилась перед ними.
Человек я отходчивый, но это унижение, эта несправедливость гвоздём засели в моём сердце, и я поклялась себе, что никогда, ни при каких обстоятельствах не позволю себя унижать. «Взрослая дылда», которая и сама-то была ещё ребенком одиннадцати лет, сдержала слово: я до сих пор могу пережить обиду, даже предательство, но унижать себя не позволяю никому.
Конечно, были и другие люди. Я познакомилась с милой, скромной молодой женщиной Аней Смирновой, муж которой был на фронте. Она устроилась экономистом в Госбанк, но, чтобы выжить, вынуждена была подрабатывать. За символическую плату Аня перешивала и перекраивала всякое старьё, которое ей приносили, в чудесные туалеты. Лишь случайно от её сослуживицы, моей соседки по дому, я узнала, что Аня — родная сестра Юрия Смирнова, повторившего подвиг Матросова.
В конце 1943 года неожиданно вернулся домой папин друг, Большой Арам: от него больше года не было вестей, и все считали его погибшим. Мы называли его «Большим», чтобы не путать с другим Арамом, полной его противоположностью: Большой был на самом деле крупным, красивым мужчиной, добродушным, улыбчивым и всегда невозмутимым. Он учился с папой в Лесотехническом институте, окончив который, «пошёл в науку», как говорили друзья, и перед самой войной защитил докторскую диссертацию. Вернулся Арам после тяжёлого ранения, с почти полной потерей слуха, но совсем по этому поводу не огорчался:
— Я же не музыкант и даже не настройщик, а всё, что мне нужно, прекрасно слышу! — шутил он.
Оказалось, что Арам несколько месяцев провёл в плену, организовал там небольшую группу, вместе с которой бежал, пробился к своим, воевал, получил две награды и теперь, после ранения, комиссован. Папа в честь друга устроил большое пиршество, какое только было возможно в те годы. В памяти сохранилась ёлка с зажжёнными свечками, которую с большой осторожностью сдвинули в угол комнаты, чтобы разместить гостей. Но радость встречи была недолгой: Большого Арама вскоре арестовали «за измену Родине», и жена одного из общих друзей предположила, что Арам, видимо, не выдержал пыток в плену и выдал военную тайну. Это произошло в присутствии папиной сестры, чей муж тоже был на фронте и долгое время не присылал писем. Ей стало плохо. Тогда мама, человек невероятно деликатный и тактичный, сказала:
Молоденькая учительница Аня — впервые в Италии! В стране своей мечты, в стране, которая для нее упрямо ассоциируется с романтикой и приключениями!И романтические приключения СЛОВНО БЫ ЖДУТ Аню… Вот только — романтики этой, на первый взгляд, вполне невинной, становится для нее ЧТО-ТО МНОГОВАТО!Красавец-итальянец разыгрывает АБСОЛЮТНО ШЕКСПИРОВСКИЕ страсти, а русский поклонник не уступает ему ни на йоту…От такого «полета» невольно хочется спастись, — и, как ни странно, спасение предлагает немолодой, серьезный бизнесмен, — явно «не герой романа» Ани!
«Пигмалион» по-русски…История Алексея, блестящего молодого врача из высокопоставленной семьи, решившего принять участие в судьбе тихой, скромной Юли, молоденькой вдовы, приехавшей в Москву на заработки и чудом вырвавшейся из когтей безжалостных сутенеров, жестокими побоями пытавшихся заставить ее стать «ночной бабочкой»…Поначалу Алексей просто испытывает жалость к Юле, которой намерен помочь пробиться в столице.Но чем сильнее он старается превратить «серую мышку» в уверенную в себе, целеустремленную красавицу, тем больших успехов достигает – и тем сильнее влюбляется в дело своих рук.Однако благодарность Юли к спасителю медлит превратиться в любовь – ведь она по-прежнему верна памяти мужа, погибшего в результате нелепого несчастного случая.Алексею остается только надеяться и ждать…
… Командировка в старинный волжский город.Для блестящей московской переводчицы Кати это — даже не работа, а приятный отдых.Посмотреть на местные достопримечательности…Разобраться, стоит ли продолжать затянувшийся, безрадостный роман…И — главное — ЗАБЫТЬ о том, что на свете существуют какие-то отношения с мужчинами, кроме РАБОЧИХ!!!Но — женщина предполагает, а Бог располагает.И именно в этом старинном городке на Катю обрушивается НАСТОЯЩАЯ ЛЮБОВЬ.Страстная, отчаянная и НЕВОЗМОЖНАЯ любовь к женатому бизнесмену Андрею.
Юная наивная студенточка Таня «залетела» от красавца-каскадера — и с ужасом узнала, что ее избранник ЖЕНАТ — и попросту собирается использовать ее в качестве «суррогатной матери» своего ребенка.Таня с негодованием отвергает предложение «продать» свое дитя — и с гордостью принимает трудную долю матери-одиночки.Казалось бы, молодую женщину ждут только бедность и одиночество… но однажды в ее жизнь входит немолодой, обаятельный иностранец, когда-то безнадежно любивший ее мать…
В книге рассказывается об оренбургском периоде жизни первого космонавта Земли, Героя Советского Союза Ю. А. Гагарина, о его курсантских годах, о дружеских связях с оренбуржцами и встречах в городе, «давшем ему крылья». Книга представляет интерес для широкого круга читателей.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Народный артист СССР Герой Социалистического Труда Борис Петрович Чирков рассказывает о детстве в провинциальном Нолинске, о годах учебы в Ленинградском институте сценических искусств, о своем актерском становлении и совершенствовании, о многочисленных и разнообразных ролях, сыгранных на театральной сцене и в кино. Интересные главы посвящены истории создания таких фильмов, как трилогия о Максиме и «Учитель». За рассказами об актерской и общественной деятельности автора, за его размышлениями о жизни, об искусстве проступают характерные черты времени — от дореволюционных лет до наших дней. Первое издание было тепло встречено читателями и прессой.
Дневник участника англо-бурской войны, показывающий ее изнанку – трудности, лишения, страдания народа.
Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.