Фантазия - [14]

Себастьян пожал плечами.

— Мне тогда тоже досталось, но отец был пьян как свинья, так что мне удалось неплохо обработать его в тот день. Он понял, что ему больше нет резона околачиваться поблизости, так как придется каждый раз иметь дело со мной. Поэтому он исчез, с тех пор мы его не видели.

— Но тем самым вы защитили свою мать.

Именно этим Себастьян и оправдывал себя за потерю отца. Несмотря ни на что, он по-своему любил его и скучал по нему. Поначалу было трудно, хотя со временем он привык к его отсутствию.

— Мать никогда не упоминала о нем и не высказывала своего отношения к тому, что случилось. Но с тех пор она стала чаще улыбаться. Сознание того, что в этом была и моя заслуга, согревало меня, даже когда мой желудок был пуст.

— Мой отец один из самых милых в добрых людей на свете, — тихо сказала Бранди. — Он всегда баловал нас своей любовью и разнообразными подарками. Иногда он сводит нас с ума своими поучениями, но невозможно представить себе, чтобы он в гневе поднял руку на женщину.

— Вам повезло, что у вас такая семья.

— Я тоже так думаю. Вы должны гордиться тем, что так многого достигли, несмотря на своё печальное прошлое.

— Не думаю, что мое прошлое так уж сличается от того, через что приходится пройти большинству. С другой стороны, это помогло мне определить свое будущее и достичь некоторых успехов в моем деле.

— Вы имеете в виду агентство личной охраны?

- Да. — Себастьяна поразило, так легко оказалось разговаривать с Бранди.

Она знала о нем уже намного больше, чем все остальное. — Я решил, что после исчезновения отца мне нужно самому поддерживать семью, хотя теперь уже не нужно было тратиться на выпивку и, во всяком случае, одним ртом стало меньше. К тому времени я уже был высоким, крепким парнем и мог сам позаботиться о себе.

— Вы входили в какую-нибудь уличную банду?

— Я и был бандой в единственном числе. — Он улыбнулся, вспоминая себя в те годы. — Будучи подростком, я считал себя не хуже любого взрослого. Если кто-то нуждался в защите, я обеспечивал ее, даже если для этого нужно было проявить крутость. Но насилие не было для меня самоцелью. Я прибегал к нему, только чтобы защитить кого-нибудь, и неплохо зарабатывал на этом.

— Себастьян… — Она замолчала, но, видя, что он ждет, наконец, решилась. — Похоже, что вы узнали, как жить среди зла, но не как отойти от него.

— Верно. Научился, так сказать, выживать. Но в конце юнцов покончил с этим, после того как имел некоторые неприятности с законом и чуть было не угодил в каталажку. По этой причине я завербовался в армию. Путь в колледж был для меня уже закрыт. Я с большим трудом окончил школу, и не потому, что был туп, а из-за своего строптивого характера. Зато в армии из меня выбили дурь.

— Невероятно, как вам удалось в корне изменить свою жизнь.

Он с удивлением посмотрел на Бранди. В темноте ее голубые глаза казались особенно большими. Время от времени мелькающие уличные огни освещали тонкие черты ее лица. Все еще не в силах оторваться от мучительных воспоминаний детства, Себастьян ничего так не желал сейчас, как осыпать ее поцелуями, дать утешение и получить утешение в ответ. Но едва его взгляд остановился на ее губах, как Бранди тут же сжалась, и ему в очередной раз пришлось смириться с тем, что его отвергает.

Вероятно, эти пять дней окажутся самыми долгими в его жизни. Бранди не принимала его и, возможно, никогда не примет. Тем не менее, каждая минута рядом с ней вызывала в нем все большее возбуждение. И при этом он ощущал некую родственность их душ, чего никогда не чувствовал, общаясь с другими. Это было тем более непонятно потому, что рядом с ним Бранди казалась такой миниатюрной, невинной и милой — полной его противоположностью. И все же он чувствовал ее теплоту, заботливое понимание, внутреннюю самоотверженность…

Никто из его бывших любовниц не вызывал в нем таких эмоций. Никто ещё не ускользал от него с такой легкостью. Быть с ней наедине столько времени — это может оказаться невообразимой пыткой.

Себастьян рассмеялся с видимой беззаботностью.

— Вы считаете то, что мне удалось сделать со своей жизнью, невероятным? Сейчас вы стали похожи на Шэй.

— Боже упаси, — усмехнулась Бранди.

— Что такое? — спросил он, видя, что она с любопытством разглядывает его.

— Вы такой… огромный. Трудно представить вас ребенком. Вы похожи на свою мать?

— Нет, она была небольшого роста, как вы, но более плотной и округлой.

Бранди улыбнулась.

— Шэй все время твердит, чтобы я больше ела. Я могу набрать достаточный вес, но все равно не поправлюсь, по крайней мере, в нужных местах.

— Вы и так прекрасно выгладите. Скажите Шэй, чтобы не лезла не в своё дело.

Последние слова Себастьян произнес в шутливом тоне, но Бранди почему-то смутилась.

— Мне бы хотелось как-нибудь повидать вашу мать. Она, наверное, очень гордится вами.

— Моя мать умерла много лет назад. Но она всегда гордилась мной, даже когда я этого не заслуживал. Она часто говорила, что я единственное, на что она может полагаться в жизни. Теперь, оглядываясь назад на свою бесшабашную юность, я вижу в ней много грустного. — Он вдруг улыбнулся, не желая, чтобы она заметила в нем эту самую грусть, — Родителям свойственно гордиться своими детьми, даже если это не всегда оправдывалось.