Фантазер - [26]

Однако, сдѣлавъ нѣсколько шаговъ, онъ сжалъ губы и одумался. Вдругъ онъ вернулся назадъ и сказалъ безъ всякихъ предисловій: "Если я пришелъ, то не затѣмъ, чтобы видѣть кого-либо, кромѣ вашего отца; поняли?"

"Приходите позже", сказалъ Фридрихъ.

"И если я пришелъ еще разъ, то только затѣмъ, чтобы сказать, что въ третій разъ я ужъ не приду."

Фридрихъ пожалъ плечами.

"Вотъ идетъ отецъ", сказала Элиза.

Старый Моккъ подошелъ. Онъ нахмурился и съ раздраженнымъ видомъ прошелъ въ контору впереди Роландсена. Тамъ онъ сказалъ: "Прошлый разъ я предложилъ вамъ стулъ, теперь я этого не сдѣлаю."

"Нѣтъ, разумѣется, нѣтъ", сказалъ Роландсенъ. Однако, онъ и теперь не принималъ къ сердцу этого гнѣва.

Но старому Мокку жестокость не доставляла никакого удовольствія. Съ его стороны жесткость по отношенію къ Роландсену была понятна; но у него же было слишкомъ много превосходства, чтобы прибѣгать къ ней. Онъ сказалъ: "Вы, конечно, знаете, что произошло?"

Роландсепъ отвѣчалъ: "Меня здѣсь не было, могло произойти многое, что вы знаете, а я нѣтъ."

"Такъ я сообщу вамъ", сказалъ Моккъ. И въ эту минуту онъ являлъ собою подобіе маленькаго бога, въ рукѣ у котораго судьба человѣка. "Сожгли ли вы на самомъ дѣлѣ мой полисъ?" спросилъ онъ.

"Вѣрнѣе всего то", началъ Роландсенъ, "что, если вы желаете меня допрашивать…"

"Вотъ онъ", сказалъ Моккъ и показалъ бумагу.

"Деньги также нашлись. Все это лежало въ платкѣ, который принадлежалъ не вамъ."

Роландсенъ не возражалъ.

Моккъ продолжалъ: "Онъ принадлежалъ Еноху."

Эта торжественность поневолѣ разсмѣшила Роландсена, и онъ сказалъ, шутя: "Вотъ увидите, что воръ Енохъ."

Но шутка его не понравилась Мокку, это была далеко не почтительная шутка. "Вы оставили меня въ дуракахъ", сказалъ онъ, "и наказали меня на четыреста талеровъ."

Роландсенъ, стоявшій передъ нимъ со своими драгоцѣнными телеграммами, все-таки не хотѣлъ быть серьезнымъ. "Давайте разберемтесь въ этомъ немножко."

Тогда Моккъ заговорилъ рѣзко: "Прошлый разъ я простилъ васъ, теперь я этого не сдѣлаю."

"Я пришелъ уплатить вамъ деньги."

Это взорвало Мокка: "Эти деньги не имѣютъ для меня больше значенія. Вы обманщикъ, знаете ли вы это?"

"Позволите вы мнѣ дать вамъ объясненіе? Нѣтъ? Но вѣдь это же ужъ слишкомъ неразумно. Чего же вы въ такомъ случаѣ отъ меня хотите?"

"Я хочу преслѣдовать васъ судомъ", сказалъ Моккъ.

Вошелъ Фридрихъ и занялъ свое мѣсто у конторки. Объ услыхалъ послѣднія слова и увидалъ отца въ раздраженіи, что съ нимъ случалось очень рѣдко.

Роландсенъ сунулъ руку въ карманъ за телеграммой и сказалъ: "Такъ развѣ вы не желаете получить ваши деньги?"

"Нѣтъ", возразилъ старый Моккъ. "Вы можете внести ихъ на судѣ."

Роландсенъ остановился. Онъ уже не походилъ на льва; при ближайшемъ разсмотрѣніи онъ былъ въ некрасивомъ положеніи, и его могли схватить крѣпко на крѣпко. Хорошо же! Когда Моккъ бросилъ на него вопросительный взглядъ, словно недоумѣвая, зачѣмъ Роландсенъ все еще стоитъ здѣсь, онъ отвѣтилъ; "Я жду, чтобы меня арестовали."

Моккъ сказалъ въ замѣшательствѣ: "Здѣсь? Нѣтъ, вы можете итти домой и приготовиться."

"Очень вамъ благодаренъ. Мнѣ еще нужно послать нѣсколько телеграммъ."

Эти слова смягчили Мокка; вѣдь не людоѣдъ же онъ былъ. "Вы можете располагать и сегодняшнимъ и завтрашнимъ днемъ, чтобы собраться и привести ваши дѣла въ порядокъ", сказалъ онъ.

Роландсенъ поклонился и вышелъ.

Внизу все еще стояла Элиза, и онъ прошелъ мимо, не кланяясь. Что потеряно, то потеряно, съ этимъ ужъ ничего не подѣлаешь. Она тихонько окликнула его, и онъ вытаращилъ на нее глаза, смущенный и пораженный.

"Я только хотѣла сказать вамъ, что… это не такъ ужъ опасно."

Онъ не понялъ ни единаго словечка, какъ не понялъ и того, что теперь она сдалась ему. "Мнѣ нужно итти домой послать нѣсколько телеграммъ", сказалъ онъ.

Она подошла къ нему, грудь ея дышала тяжело, она оглядывалась и, казалось, опасалась чего-то. Она сказала: "Отецъ, можетъ быть, былъ ужь очень строгъ. Но это пройдетъ."

Роландсену было досадно. "Это ужъ, какъ отцу вашему будетъ угодно", отвѣчалъ онъ.

Вотъ оно какъ! Однако, она все еще тяжело дышала: "Что вы на меня такъ смотрите? Или вы меня ужъ не узнаете?"

Милость, одна только милость. Онъ отвѣчалъ: "Узнаютъ или не узнаютъ людей, смотря по тому, какъ они сами того желаютъ."

Пауза. Наконецъ Элиза проговорила: "Вы должны, однако же, признаться, что то, что вы сдѣ… Ну, да вы сами больше всѣхъ отъ этого страдаете."

"Пусть, пусть я страдаю отъ этого больше всѣхъ. Я только совершенно не желаю вмѣшательства всѣхъ и каждаго. Отецъ вашъ только долженъ арестовать меня."

Не говоря ни слова, она отошла отъ него.

Онъ ждалъ два, онъ ждалъ три дня, но никто не являлся за нимъ въ домикъ Борре. Онъ жилъ въ величайшемъ напряженіи. Онъ приготовилъ свои телеграммы и хотѣлъ отправить ихъ въ тотъ самый моментъ, когда его схватятъ; онъ хотѣлъ принять наиболѣе выгодное предложеніе и продать патентъ. Тѣмъ временемъ онъ не оставался празднымъ: онъ сносился съ иностранными домами относительно того — другого, велъ переговоры о покупкѣ водопада противъ фабрики Мокка, о страхованіи транспортовъ. Всѣ эти заботы лежали на его плечахъ.