Фантастический триллер - [28]

— Я иду с тобой, — решительно заявила Маргарет. — Я просто отправлю няне записку, и она увезет Гая на дачу моих родителей. (Еще один Гай: каждый первенец в семье Рэйнхэмов получает имя Гай при крещении со времен Реставрации).

— Езжай с ним, — попытался уговорить ее я. — Тебе здесь нечего делать.

— Откуда, ты знаешь? Между прочим, я все еще пытаюсь вспомнить, где я видела Роберта Колстона. Я уверена, что это важно.

Маргарет настаивала на своем, и я сдался. В любом случае, я еще задолго до катастрофы удостоверюсь, что она в надежном месте.

В редакцию мы возвращались медленно, движение было еще оживленнее, чем обычно. Эта передышка дала мне время подумать. В этом не было ничего приятного. Я проиграл и был вынужден бежать с поля боя. Мое положение было хуже, чем раньше. Теперь мне требовалось чем-то подкрепить свои соображения, чтобы заставить Рэйнхэма действовать, а где мне было взять доказательства? Оставалась слабая надежда, что Колстон написал мне письмо, но и получив его, что я мог сделать? Разве могло быть в письме что-нибудь такое, что мне было неизвестно и могло сыграть решающую роль? Я ничего не мог придумать. Загадка оставалась, как запертая дверь, от которой потерян единственный ключ.

Когда мы выходили из машины, Маргарет неожиданно сказала:

— Надеюсь, мы ошибаемся. Я надеюсь, что все совсем не так. Я очень хотела бы, чтобы Колстон намеревался сообщить все, что угодно, но не предсказать новое землетрясение. Я люблю Лондон, и мне страшно подумать, что все это… — она взволнованно взмахнула рукой, — все это — да, и промахи, и безвкусица тоже, — сегодня вечером превратится в руины.

Громадный город, по обломкам которого ползают человеческие существа, подумал я. Лунный свет, струящийся через проломы в стенах и льющийся через разбитые окна. Сколько будет потерь? Сколько зданий уцелеет, сколько можно будет восстановить? Сколько людей не успеет спастись, если их предупредят слишком поздно? Сколько неповторимых произведений искусства и исторических памятников будет безвозвратно утрачено? Сколько семей потеряют все свои сбережения?

— Нет, Маргарет, — сказал я, — мы должны надеяться, что мы правы. Не понимаешь? Человечество всегда было бессильно против пароксизмов Природы. Колстон дал нам оружие, могущее свести их последствия к минимуму. Мы можем спасти жизнь, ценности, движимое имущество. Здание из камня и кирпича можно отстроить заново. Кто знает? Может быть, из руин поднимется еще более прекрасный Лондон? Еще более величественный Лондон войдет в двадцать первое столетие.

С этой благочестивой надеждой мы рука об руку вошли в здание «Телеграм», где нас поджидал удар, от которого во мне все перевернулось.

Валери стояла за моим столом. Во всей ее позе чувствовался протест. Она стояла лицом к лицу с человеком, который мог быть только сыщиком. Молодое лицо Джона Холта было крайне напряжено. Он мучительно озирался.

— Я не волнуюсь! — услышал я голос Валери. — Это письмо является собственностью редактора, и вы его не получите до тех пор, пока он вам его сам не даст!

Письмо! Оно пришло!

— Что происходит? — спросил я, входя.

— Этот человек… — начала Валери, но детектив ее прервал.

— Инспектор Специальной Службы Бирнс, мистер Кэртис. У меня есть основания полагать, что в вашем распоряжении находится информация, нарушающая Закон о государственной тайне.

— Это абсурд! — в отчаянии я попытался блефовать.

— Мне известно, что вы получили сведения от лица, подозреваемого….

— Это письмо! — сказала Валери, приоткрывая листок почтовой бумаги, дважды согнутый, с загнутым уголком, как у циркуляров. На письме не было штампа, и оно было адресовано просто: «Редактору газеты «Ивнинг Телеграм», Е.С.Ч.». Как я и предполагал, доплата была произведена.

— Я сильно сомневаюсь, что я нарушил закон. — Я тянул время, пытаясь что-нибудь придумать. — Очевидно, что письмо не находится в моем распоряжении. Оно лежит нераспечатанным на моем столе, и я еще пальцем его не коснулся.

— Я уполномочен настаивать, чтобы вы передали мне отправление под официальную расписку. В случае отказа будет подписан ордер на арест. Последствия могут быть серьезными.

Его помпезность раздражала меня, но я не подал виду.

— А если письмо будет совершенно невинным?

— В этом случае, сэр, оно будет вам тут же возвращено.

— Я предполагаю, — негодующе заявил я, — что это письмо содержит жизненно важные новости, не имеющие никакого отношения к национальной безопасности.

— В этом случае, сэр, — упрямо повторил инспектор, — вы получите его обратно и сможете его напечатать.

Он был неподвижен как скала. Меня опять одолели.

— О, заберите его, ради Бога! — яростно воскликнул я. — Валери, получите от него расписку. И побыстрее — у нас еще много работы.

— Хорошо, мистер Кэртис, — сказала Валери. — Напишите расписку под копирку, — холодно обратилась она к полицейскому.

— Благодарю вас, мисс, — ответил тот, не сдвинувшись с места.

Он склонился над столом. Мы встретились глазами. Валери подмигнула мне. Мое сердце забилось, как двигатель реактивного самолета на взлете. Мне показалось или она действительно слегка подчеркнула слово «копирка»?