Фантасмагория и другие стихотворения - [4]

Все то, что знал я назубок,

Я в форму аксиом облек

И начал путь сначала.

Со слова «сле-до-ва-тель-но»,

О строгости радея,

Я начинал все фразы, но

В своих сужденьях все равно

Блуждал, не зная, где я.

Он молвил: «Что еще за вздор!

Речь ваша бестолкова!

Остыньте! Кончен разговор!

Нет, не встречал я до сих пор

Посмешища такого.

Я знал субъекта вроде вас

Как раз такого склада.

В разгаре спора как-то раз

Швырял он туфли в гневе». «Да-с, —

Сказал я, — Это ж надо!»

«Еще бы! Даже вы могли б

Решить, что я ошибся.

Но мне известен этот тип,

Как то, что ваше имя Тиббс».

Я проворчал: «Не Тиббс я».

«Не Тиббс?» — Ответ его поблек

На тон или полтона.

«Что здесь такого? — Я изрек. —

Я Тиббетс». «Тиббетс?» «Лишний слог!»

«Так вы НЕ ТА ПЕРСОНА!»

Он в подтвержденье этих слов

Чуть не разнес мой столик.

«Вы, повелитель всех ослов,

Мне не могли в конце концов

Сказать все раньше, что ли?

Пройти четыре мили сквозь

Дожди во мраке ночи,

Выходит, даром мне пришлось?

И все сначала? Гнев и злость

Мне застилают очи!

Молчите!» — Крикнул он, когда

Я начал извиненья.

«Разве такой, как вы, балда,

Столь бестолковый иногда,

Достоин снисхожденья?

Меня в неведеньи держать

Почти что час?! И вы не

Могли мне сразу же сказать,

Что дом — не тот? И шли бы спать!

Закройте рот, разиня!»

«Речь о моей идет вине? —

Вскипел я. — Что такое?

Ты почему, скажи-ка мне,

Сюда явившись, даже не

Спросил сейчас же, кто я?

Никто не спорит — ты устал

От длительной дороги.

Но в чем вдруг я виновен стал?»

«Да, да, вы правы, — он признал, —

Мои сужденья строги.

Ведь вы мне дали кров и стол,

И херес самый лучший!

А я себя так дурно вел.

Простите, сэр. Произошел

Весьма досадный случай!

Вы — мой родной Головотяп!

Я каюсь, вашу руку!»

Из глаз слеза упала: кап, —

И тут же духом я ослаб,

Предчувствуя разлуку.

«Прощайте, милый мой лопух!

Покину вас едва я,

Вас посетит тлетворный дух,

И станет он ваш чуткий слух

Тревожить, сна лишая.

Чтоб он визжал поменьше здесь,

Потребуйте сначала;

Затем возьмите трость и… (есть

У вас потолще?) сбейте спесь

С подобного нахала.

Затем скажите смело: «Шут!

Не знаешь ты, похоже,

Здесь эти шутки не пройдут!

А за устройство всяких смут

Я накажу построже!»

Уже светает! Так и знай,

Что лучший вид приема —

Устроить духу нагоняй!

Головотяпушка, прощай!»

И след простыл Фантома.

Песнь VII Горькие воспоминания

Казалось, было все во сне, —

Настолько эфемерно.

Подкралась тихо грусть ко мне,

Я сел и плакал в тишине

Час или два, наверно.

Куда же призрака влекли

И что за побужденья?

— Зачем спешить? — я думал. — И

Кто этот Тиббс? И стоит ли

Такого привиденья?

А если Тиббс, как я, пуглив,

Что вероятно, кстати,

Мой призрак был бы сверхучтив,

В три тридцать Тиббса навестив,

Подняв его с кровати.

Издавши скрежет, визг и стон

Раз десять — двадцать кряду,

Тем обслужил бы Тиббса он,

Я в этом просто убежден,

По высшему разряду.

Не мог слезами я вернуть

Фантома, а иначе

Мне оставался скорбный путь

Налив стаканчик, затянуть

Такую Песню Плача:

«Ушел мой призрак, мой кумир!

Где ты, мой друг дражайший?!

Какого духа прерван пир!

Прощайте, тосты, джем и сыр,

Мой чай, прощай, крепчайший!

Жизнь безотрадна и скучна,

Стакан последний выпит.

Уже испита грусть до дна.

Вернись скорее, старина!

Мой Параллелепипед!»

Не стал слагать я новых строф,

Утешившись вполне тем,

Что после столь роскошных слов

Нельзя найти в конце концов

Слов, даже равных этим.

С тех пор скучал я о былом,

Одну мечту лелея,

Что дружно явятся в мой дом

И Эльф, и Гоблин, и Фантом,

И Полтергейст, и Фея.

Но нет, не скрасил мой досуг

Дух ни одной породы…

Лишь эхом трогательный звук:

«Головотяп, прощай, мой друг!» —

Звучал все эти годы.

Перевод М. Матвеева

Эхо

Леди Клара Вер-де-Вер

Молвит (восемь ей весной):

Если покачнуть колечко — звонко катится оно.

   Как кашку есть, подав пример,

   Сказала: «Не узнавши славы,

Те упадут, скатившись вниз, в ком от природы нрав лукавый.

   «Сестры, братья! Он неправ,

   Надзиратель наш настырный,

Ловящий тех, кто не знает то, что дважды два — четыре!»

   «Лучше злата добрый нрав, —

   Молвит, словно невзначай, —

Эта ночь мертва, печальна, а меня ждут дома — к чаю».

Перевод С. Головой

Морская болезнь

Я нечисть и зонтик, один на троих,

Налоги и всякие хвори

Терпеть не могу, только более их

Я ненавижу море.

Рискните соленую воду разлить.

(Противно — скажу априори.)

А если ту лужу на мили продлить?

Похоже — не так ли — на море?

Побейте собаку хорошим кнутом

(Жесток сей поступок — не спорю),

Но именно так воют ночью и днем

Холодные ветры с моря.

Я нянюшек вижу, ведущих ребят,

С недетским упорством во взоре

Несущих снопы деревянных лопат,

Конечно, по берегу моря.

Кто столько древесных истратил пород

На эти лопатки? О горе!

То был вероятней всего идиот

Или любитель моря.

Влечет вас стихии манящая песнь

Поспорить с волной на просторе.

А если вас скрутит морская болезнь?

Ну как? Привлекательно море?

Вам нрав насекомых прибрежных знаком?

Нет? Тот, кто не слишком проворен,

Узнает немедленно, взявши внаем

Жилье подешевле у моря.

Вы любите кофе с приморским песком,

А в чае соленую горечь?

И яйца по вкусу вам с рыбьим душком?

Выходит, вы выбрали море.

И если тех лакомств изведав сполна,

Вы в лес не запроситесь вскоре,

Пусть мочит вам ноги морская волна.

Вам рекомендовано море.

Люблю я на море живущих друзей,