Фантариум - [4]

Шрифт
Интервал

Грешница Клавка

Игоря-монтажника, на которого налетела Чеснокова, Клавка Шапкина воспринимала вполне реально, но не без доли фантазии, хотя внешне он совсем не располагал к иллюзиям. На строительстве жилого дома в Барнауле, где работал Игорь, ему на правую ногу свалилась балка, и теперь он заметно прихрамывал. Невысокий, тщедушный, он и вовсе был непригляден со своей хромотой, но Клавке почему-то сразу понравился, втайне она была даже довольна, что судьба вроде бы как обделила его и она, Клавка Шапкина, может сделать этого человека счастливым. Уж очень ей опостылели летучие летние романы, в которых она оказывалась нужной лишь на фоне морского пейзажа, фикусов и олеандров. Сердце Клавкино было таким же отчаянным, как ее шевелюра, на огонек его летели многие, но не сгорали в нем, даже крылышек не подпаливали, зато Клавка часто обжигалась собственным пламенем. И ведь каждый раз надеялась, что жизнь ее обретет устойчивость, перестанет швырять лодчонкой от одного причала к другому, но вновь и вновь попадала впросак.

Работала Клавка массажистом в санатории «Ласточка», через ее руки проходили многие, однако на своем рабочем месте она вела себя строго, по-деловому, лишь вечерами на танцах позволяла себе расслабиться.

Не сразу выдала она свое расположение к Игорю, старательно массируя его высохшую больную ногу, которую хотелось ей почему-то как малое дитя укутать и прижать к груди.

Пристально глядя в ее рыжее лицо, Игорь улыбчато щурил блескуче-синие глаза, и, сталкиваясь с этим взглядом, Клавка недовольно хмурилась, а свое смущение выдавала чересчур энергичными пришлепываниями, щипками и поглаживаниями.

— Ты, наверное, жаркая, — беззастенчиво сказал Игорь на одном из массажей. Клавка вспыхнула и обрушила на его худущую ногу такой шквал хлопков, что он заохал, однако понял это как возможность изведать Клавкиного огня и вечером явился к ней. Потому-то Чесноковой и пришлось до конца лета околачиваться на чердаке с подзорной трубой. Когда же у Игоря закончился срок санаторной путевки, он попросился у Клавки пожить в Фантариуме до холодов — мол, южный климат и ежедневный Клавкин массаж полезны ему. И в Шапкиной загорелась надежда на то, что навсегда прибьется к ней Игорь, поженятся они по-законному, и будет у них мальчишка, рыжий и быстроногий, как она, с синими Игоревыми глазами. Выберется наконец-то она из холостяцкого Фантариума, и заживут они нормальной семьей. Устроился Игорь на Клавкино полное обеспечение, и это не нравилось Чесноковой. Однако, видя сияющее каждой веснушкой лицо подруги, она сдерживала недовольство, помалкивала и даже помогала Клавке деньгами — несмотря на худосочность, ел монтажник за троих. Целыми днями он валялся на пляже, прихватив какую-нибудь книжку из библиотеки Чесноковой, что ей тоже не нравилось, потому что книги на пляже обтрепывались и пачкались и еще потому, что единственным чтением Игоря были переводные романы о любви. И уж совсем отталкивало то, что он ни разу не полюбопытствовал, как выглядят из подзорной трубы Луна и звезды. Зато, когда вдруг приспичивало уединиться с Клавкой, нахально кивал Чесноковой на трубу — мол, бери ее и сматывайся. В такие минуты Чесноковой хотелось трахнуть его по голове этой трубой, но, сдерживая себя, хватала ее, забиралась на чердак и лишь там, прикоснувшись вооруженным глазом к небу, успокаивалась. Нечто высокое, бесконечное вливалось в нее тайной надеждой, и на душе становилось спокойно и мудро.

Но вот как-то приходит Клавка с работы на два часа раньше обычного что-то голова разболелась — и застает своего монтажника со студенткой-художницей Викой со второго этажа, которая не уехала на каникулы, так как готовила серию работ для выставки, посвященной труженикам города. Сидит Игорь перед студенточкой на табурете и вроде бы позирует, а та вроде бы малюет его на ватмане, а в комнате художественный беспорядок, и оба смущенные и растерянные.

Бросилась кровь в лицо Клавки — сразу сообразила, что к чему. Этак бочком, виновато, Игорь подскочил к ней и стал что-то лепетать насчет того, что с него хотят сделать портрет и вот приходится терпеть. Тут он выразительно кивнул на свои голые цыплячьи ноги.

— Плохую натуру выбрала, — усмехнулась Клавка художнице, все еще не давая прорваться наружу гневу. — Не Геркулес и не труженик города вовсе.

— Может, я с него беса хромого рисую, — огрызнулась художница, складывая этюдник. И так не понравился Клавке этот ответ, что взорвалась она, выхватила из рук девчонки этюдник и вышвырнула в распахнутое окно. Потом сгребла их обоих в охапку и вытолкала из дому.

В тот злополучный день наблюдалось не столь уж редкое в здешних краях природное явление — мираж. Слишком знойное стояло лето, и вот там, где море смыкается с небом, четко проступили, отразились, как в зеркале, городской вокзал, купольная мечеть, акации набережной. Минут пятнадцать длилась эта фантасмагория, а когда стала таять, рассеиваться, перед изумленными горожанами и курортниками возникла новая картина: на горизонте ясно пропечаталось здание под теремковой крышей, в котором многие узнали Фантариум с его лесенками-крылечками, жмущимися к стенам. И весь черноморский курорт был свидетелем того, как на одном из крылечек появилась рыжая деваха Клавка Шапкина, взашей выталкивающая с крыльца монтажника со студенткой, как вслед им летели коробки, листы ватмана, башмаки и тарелки. Гигантски увеличенная стеклами природных линз, Клавка еще долго стояла на крылечке, с достоинством откинув назад курчавую пламенную голову и, прикусив губу, зачем-то потрошила подушку, перья из которой превращались в золотистые облака.


Еще от автора Светлана Владимировна Ягупова
Твой образ

В книгу украинской писательницы вошли три повести, написанные в жанре социально-психологической фантастики. Внимание автора направлено на земной духовный космос. Обыденная реальность замешивается на фантастике не с развлекательной целью и не с замыслом чем-то изумить читателя, а для того, чтобы заново взглянуть на вечные ценности и проблемы нравственности.


В лифте

Ответственность перед природой и обществом, необходимость единения людей в самых необычных условиях — тема повести «В лифте».


Мутанты Асинтона

В книгу украинской писательницы вошли три повести, написанные в жанре социально-психологической фантастики. Внимание автора направлено на земной духовный космос. Обыденная реальность замешивается на фантастике не с развлекательной целью и не с замыслом чем-то изумить читателя, а для того, чтобы заново взглянуть на вечные ценности и проблемы нравственности.


Берегиня

Без навязчивой морали автор касается проблем духовного мира человека и сохранения окружающей среды в повести «Берегиня».


А вы не верили...

В 27 лет Рада Севернюк доказала, что микросущества, составляющие структуру почвы и есть те зёрна, из которых со временем восстанут все жившие на Земле поколения. Это открытие легло в основу новой науки — террорепликации.А началось всё в далёком детстве, когда Рада встретила в парке странного старика…


Контактер

Человечество ведет непрерывную экспансию, порабощая или уничтожая новые планеты. Главный герой, пойдя против власти, становится перед выбором: смерть или стать штрафником в этих войнах…


Рекомендуем почитать
Закон обратимости

В лесной сторожке молодой человек дважды увидел один и тот же сон о событиях времен войны, которые на самом деле происходили тогда на этом месте. Тогда он выдвинул гипотезу: природа записывает и хранит все события. В местах пересечения временных потоков наблюдатель может увидеть события из другого временного потока. Если найти механизм воспроизведения, станет действовать закон обратимости.


Время действовать

Сигом прилетел исследовать планету, очень похожую на Землю. Здесь есть море и берег, солнце и небо. Надо было работать, действовать, но сигом только сидел на берегу, смотрел на море и размышлял. Такое с ним случилось впервые.


Возвращение олимпийца

Несколько лет назад Владимир Левицкий сильно пострадал при пожаре. Он получил ожоги и переломы, а кроме того, ему раздробило рёбра, и врачам пришлось удалить у него правое лёгкое и часть левого. Теперь же он — неоднократный чемпион Европы по лёгкой атлетике и представляет СССР на международных соревнованиях. Возможно ли это?


Учитель

К воспитателю пришел новый ученик, мальчик Иосиф. Это горбатый калека из неблагополучной семьи, паралитик от рождения. За несколько операций медики исправили почти все его физические недостатки. Но как исправить его тупость, его дикую злобу по отношению к взрослым и детям?


Ученик

К воспитателю пришел новый ученик, мальчик Иосиф. Это горбатый калека из неблагополучной семьи, паралитик от рождения. За несколько операций медики исправили почти все его физические недостатки. Но как исправить его тупость, его дикую злобу по отношению к взрослым и детям?


У лесного озера

Об озере Желтых Чудовищ ходят разные страшные легенды — будто духи, или какие-то чудища, стерегут озеро от посторонних и убивают всякого, кто посмеет к нему приблизиться. Но группа исследователей из университета не испугалась и решила раскрыть древнюю тайну. А проводник Курсандык взялся провести их к озеру.