Фальшивые червонцы - [4]
Но прокурор Измайлов исключения из правила не составлял. Разве что был пооткровенней своих коллег, цинично ляпнув вслух изобретенную им формулу уничтожения инакомыслящих.
Придерживались ее и в Америке, где любят хвалиться демократией и всяческими свободами для граждан. На английском языке эта формула звучала мягче, не столь прямолинейно, как у господина Измайлова, хотя существо оставалось неизменным.
Власти штата Висконсин выпроводили Печатника со своей территории, объявив нежелательным иностранцем. Схватили на улице, умело защелкнули на запястьях стальные браслеты и в черной полицейской карете довезли до границы штата. На прощание пригрозили тюрьмой, если опять попадется в их лапы.
В Чикаго он шесть долгих недель отмытарился в каталажке для уголовников. На хлебе и воде, вместе с бандитами и мошенниками. Ни обвинения никакого, ни допросов: на местных скотобойнях шла забастовка, и все подозрительные элементы обязаны были дожидаться ее окончания на казенных харчах.
Ну, а знаменитый калифорнийский поход безработных 1914 года, в котором возглавлял он смешанную русско-мексиканскую колонну, закончился кровавой полицейской расправой над безоружными людьми. Залпами по ним стреляли, точь-в-точь как на Дворцовой площади в 1905 году, патронов было велено не жалеть.
Да, подражателей и ревностных последователей у прокурора Измайлова хватало и за океаном. В держимордах нигде не ощущается недостатка.
На Гороховой Александр Иванович Ланге считался искусным контрразведчиком, умеющим разобраться в самых запутанных и сложных ситуациях. Молодые сотрудники КРО, едва осваивающие азы чекистской службы, смотрели на всегда спокойного и невозмутимого Печатника с искренним восхищением, как смотрят обычно на ветеранов, чьи подвиги кажутся молодежи легендарными. Старый партиец, подпольщик с дореволюционным стажем, награжден орденом Красного Знамени и Значком почетного чекиста, принимал участие в разгроме опаснейшей агентуры Бориса Савинкова. Попробуй-ка сравняться с Печатником!
Мало кто знал на Гороховой, а начинающие товарищи и тем более, какой дорогой ценой расплачивается Александр Иванович за удивительные свои открытия.
Одна лишь Марья Ивановна, верный спутник жизни, могла бы при желании порассказать и о злейшей бессоннице, и о тягостных приступах головных болей, одолевающих ее мужа, да вряд ли захочет она искать сочувствия на стороне.
Марья Ивановна сама работала в контрразведке и давно успела понять, что без тяжелого, самоотверженного труда ничего здесь добиться нельзя. Поднимется среди ночи, увидит, что опять лежит бледнущий, без кровиночки на лице, с широко раскрытыми страдальческими глазами, вздохнет украдкой и молча отправится на кухню смачивать полотенце холодной водой.
Расследование нелегальной деятельности бывших лицеистов досталось Печатнику как раз в пору очередного недомогания. На службу он являлся вялый, невыспавшийся, с тяжелой, будто похмельной головой. Знакомый доктор из медчасти, давний его партнер по шахматишкам, настоятельно советовал просить у начальства внеочередной отпуск, обещая организовать недельку-другую безмятежной райской жизни на сестрорецком курорте.
Соблазнительно было подремонтироваться, отдохнуть чуток, набраться силенок, побродив в одиночестве по берегу залива. Все же пришлось отказаться, сказав спасибо доктору за товарищескую заботу. Не умел он отдыхать, когда есть в нем нужда.
Тайная канитель лицеистов настораживала Александра Ивановича многими своими компонентами. И составом господ, усердно посещающих конспиративные сборища, где что ни фигура, то ярый ненавистник всего советского, и странным заявлением бывшего царского премьера, который числится в активных членах Высшего монархического совета и болтать зря не должен.
Плохо было другое.
Не хватало во всем этом конкретности, уцепившись за которую начинаешь разматывать клубок, докапываясь до сердцевины. Как-никак солидные перед тобой противники, в недавнем прошлом заметные государственные мужи, ворочавшие департаментами и министерствами. Должно у них быть нечто сугубо затаенное, ревниво оберегаемое от посторонних. Но что же именно, кроме фиктивной «кассы взаимопомощи»?
Происшествие в Летнем саду добавило Печатнику новых беспокойств. Он нисколько не удивился, ознакомившись с актом судебно-медицинской экспертизы, который утверждал, что извлеченный из Фонтанки утопленник убит ударом в затылок. Удивило бы его, если бы мужчина этот ни с того ни с сего вздумал кончить самоубийством, бросившись в реку, да еще захватив с собой свидетельство.
Погибшего звали Иннокентием Иннокентьевичем Замятиным. Ему было тридцать три года от роду, проживал он на Лахтинской улице в густонаселенной коммунальной квартире, а работал разъездным экспедитором треста хлебопекарной промышленности.
Ни жены, ни отца с матерью, ни каких-либо родственников и близких друзей Замятин не имел. Жил одиноким холостяком, славился своей нелюдимостью и редкой в его возрасте склонностью к молчанию.
Соседям по квартире и сослуживцам, пытавшимся как-то сблизиться с ним, Замятин неохотно сообщал, что страдает с детских лет эпилептическими припадками и потому, дескать, лучше всего оставить его в покое.
Документальные повести ленинградского прозаика «Битая карта» и «Гороховая, 2» посвящены героическим дням петроградских чекистов.Переиздание произведений приурочено к 70-летию создания ВЧК.
В начале девятнадцатого столетия Британская империя простиралась от пролива Ла-Манш до просторов Индийского океана. Одним из строителей этой империи, участником всех войн, которые вела в ту пору Англия, был стрелок Шарп. В романе «Трафальгар стрелка Шарпа» герой после кровопролитных битв в Индии возвращается на родину. Но французский линкор берет на абордаж корабль, на котором плывет Шарп. И это лишь начало приключений героя. Ему еще предстоят освобождение из плена, поединок с французским шпионом, настоящая любовь и участие в одном из самых жестоких морских сражений в европейской истории. В романе «Добыча стрелка Шарпа» герой по заданию Министерства иностранных дел отправляется с секретной миссией в Копенгаген.
В начале девятнадцатого столетия Британская империя простиралась от пролива Ла-Манш до просторов Индийского океана. Одним из строителей этой империи, участником всех войн, которые вела в ту пору Англия, был стрелок Шарп. В романе «Тигр стрелка Шарпа» герой участвует в осаде Серингапатама, цитадели, в которой обосновался султан Типу по прозвищу Тигр Майсура. В романе «Триумф стрелка Шарпа» герой столкнется с чудовищным предательством в рядах английских войск и примет участие в битве при Ассайе против неприятеля, имеющего огромный численный перевес. В романе «Крепость стрелка Шарпа» героя заманят в ловушку и продадут индийцам, которые уготовят ему страшную смерть. Много испытаний выпадет на долю бывшего лондонского беспризорника, вступившего в армию, чтобы спастись от петли палача.
События Великой французской революции ошеломили весь мир. Завоевания Наполеона Бонапарта перекроили политическую карту Европы. Потрясения эпохи породили новых героев, наделили их невиданной властью и необыкновенной судьбой. Но сильные мира сего не утратили влечения к прекрасной половине рода человеческого, и имена этих слабых женщин вошли в историю вместе с описаниями побед и поражений их возлюбленных. Почему испанку Терезу Кабаррюс французы называли «наша богоматерь-спасительница»? Каким образом виконтесса Роза де Богарне стала гражданкой Жозефиной Бонапарт? Кем вошла в историю Великобритании прекрасная леди Гамильтон: возлюбленной непобедимого адмирала Нельсона или мощным агентом влияния английского правительства на внешнюю политику королевства обеих Сицилий? Кто стал последней фавориткой французского короля из династии Бурбонов Людовика ХVIII?
Новый приключенческий роман известного московского писателя Александра Андреева «Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого» рассказывает о необычайных поисках сокровищ великого гетмана, закончившихся невероятными событиями на Украине. Московский историк Максим, приехавший в Киев в поисках оригиналов документов Переяславской Рады, состоявшейся 8 января 1654 года, находит в наполненном призраками и нечистой силой Збаражском замке архив и золото Богдана Хмельницкого. В Самой Верхней Раде в Киеве он предлагает передать найденные документы в совместное владение российского, украинского и белорусского народов, после чего его начинают преследовать люди работающего на Польшу председателя Комитета СВР по национальному наследию, чтобы вырвать из него сведения о сокровищах, а потом убрать как ненужного свидетеля их преступлений. Потрясающая погоня начинается от киевского Крещатика, Андреевского спуска, Лысой Горы и Межигорья.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.