— Почему «чейсеры»? — немножко чая на донышке пластикового стаканчика еще оставались и Танька периодически разглядывала его, не решаясь выпить мутный осадок.
— Потому, что факторы нужно долго преследовать, прежде чем они в руки дадутся. Тебе Тишь лучше расскажет, он среди аномалий и родился, кажется, — Дед легко рассмеялся. — Эх, тебе бы к нему в ученики попытаться… Но он не берет никого, так-то. Ладно, спать иди, поздно уже.
— А Тишь — это кто? — решительно отставила стаканчик со сладким в сторону.
— Ну как же? Оружейник наш, он же тебя про мачете спрашивал! — уже поднявшись со стула, кивнул на Танькин кукри Старый. — Он из Чернобыльской Зоны кстати, в Припяти раньше жил.
— А эта зона как называется? — поинтересовалась напоследок.
— Фактор Одиночества, — удивился Дед.
* * *
Место в одной из плохо освещенных комнат Таньке досталось на нижней ярусе. Могла выбрать и верхний — пустых коек в большом помещении хватало — но ей было плевать: развернула свой эксклюзивный спальник на грязном матраце — и все обустройство. Дед выделил ей сундучок для оружия и личных вещей, но пользоваться им синеглазая не спешила.
«И правильно! Лагерь — значит все по-спартански должно быть! — поддержало себя Второе Я.
Как?! Ты где нахваталась такого? — чуть не поперхнулась Танька.
А что? Никаких излишеств же: закутались — и спатки? Да?
В нашей „пещерке“? Трехкомнатной? С горой подушек на двуспальном ложе? Ну-ну, аскетка. С диетой только не переусердствуй.
Ка… какой диетой? — в испуге прижало к груди очередную конфетку Альтер Эго.
Так тут всухомятку часто живут: на консервах и без сладкого, — озадачила свое подсознание Танька.»
Хотя Лютый и лежал на мешке в ногах, и отпугивал редких проходящих по комнате тихим урчанием, вечером отдохнуть Таньке спокойно не дали.
Прежде всего, она растянула трофейную «шкурку» на спинке соседней пустующей двухъярусной кровати.
Затем, уже в своей походной пещерке, она вычистила от грязи все, что можно, даже своего защитника. Досушила, наконец-то, одежду, а для себя сотворила маленький душ. И только укуталась с головой в огромное пушистое одеяло, постаравшись одновременно обнять сразу все подушки, как из зала нахлынули волны жутко искаженных мелодий и безголосого хора подпевал. Звуки электрогитары еще можно было терпеть, но отсутствие слуха у некоторых хористов убивало на месте.
Танечка никогда не страдала стеснительностью, но скромность у нее была врожденная. Чтобы не шокировать окружающий мир совершенством собственных форм, она сотворила себе черную футболочку с большим капюшоном от яркого света. Украсила трикотаж вопросом «Ангела вызывали?» под узнаваемым контуром фигурки с косой. На ноги придумала огромные пушистые розовые тапочки. Вынырнув из мешка, но не вылезая из дремы, сонная девочка отправилась наводить порядок.
Столы и стулья были сдвинуты в сторону. Посреди зала ожидания в импровизированном очаге развели настоящий огонь и теперь жарили на вертеле чью-то тушу. Рассевшиеся вокруг кто на чем, чейсеры изображали капеллу любителей панк-рока. От длинноногого явления в черном единственная гитара издала фальшивый писк. От надписи на груди явления ансамбль распался на затихающие звуки. А капюшон, грозно наброшенный на глаза явления, заставил мигнуть от страха лампочки под потолком местного бара.
«Они совсем петь не учатся? — приоткрыв один глаз, интересовалось Второе Я.
Они жрать хотят, — на окружающую действительность Танька глядела тем же приоткрытым глазом. — А пение — так, время в ожидании убить.
А что это у них так аппетитно жариться?
Мутант здешний, что непонятно-то? — рискуя окончательно проснуться, пожала плечиком Танька.
И как это есть? Оно ж радиоактивное, наверное! — окончательно проснулось Альтер Эго.»
— Простите, вы долго еще? Я спать хочу, — из глубины надвинутого на глаза капюшона спросила вежливая Танька. Её тихий нежный голосок не обещал ничего хорош…
— А тебе сейчас главное не вечером заснуть, а утром проснуться, — посмел пригрозить кто-то.
— Рискни, если Лютого не боишься, — зевнула в ответ. — Ну, так как? Поспать мне дадут или где? — она зябко поежилась и потерла правой рукой левое плечико, при этом неловко сведя от вечернего холода голые коленки.
— Тащи сюда своё животное, — поднялся со своего места высокий тип с огромным ножом в руках. — Тебя трогать нельзя, пока без оружия, а про кошек в правилах ничего не сказано. Сумеет меня поцарапать — будешь спать в тишине, так и быть, — вокруг засмеялись. — Ну, а не сумеет — будет из него добавка на ужин, не обессудь, — он оглянулся вокруг, собирая поддержку у разом оживившегося местного населения.
«Если не хочешь — я сама их утихомирю, — предложила защитнику синеглазая.»
«Как же! Веселье пропускать нельзя, — спрыгивая с мешка, подумал в ответ маленький леопард.»
— Лют, ко мне! — подала для виду команду, сбрасывая с глаз капюшон.
— О! Крутняк, он еще и лют! — пошутил отважный обладатель ножа.
— Ты бы шла спать, а? — посоветовал сзади знакомый голос. — Зверь — лучший охотник на мутантов, учти…
— А ты можешь пари принять, если хочешь, — не оборачиваясь, ответила Танька любителю шерстяных носков и домашних тапочек. — Победит Лютый — с тебя бесплатное оружие. Или подарю тебе классный клинок.
