Ф. В. Булгарин – писатель, журналист, театральный критик - [92]
Вероятно, роль Булгарина в крахе издательского проекта осталась Полевому неизвестной. Постепенно начали меняться содержание и тон публикаций «Московского телеграфа». Наряду со статьями Вяземского и эпиграммой Баратынского[745] в журнале были напечатаны рецензия на книги Греча, в которой тот был признан «отличным прозаиком», в сдержанной рецензии на «Сочинения» Булгарина Полевой заявил, что «не может отказать автору в должной похвале», позднее положительно отозвался о булгаринской повести «Падение Вендена» («отлично отделаны сцены, где является Иоанн Грозный»)[746]. Восстановилась и переписка между бывшими оппонентами. В письме к Полевому от 19 января 1828 г. Булгарин выразил благодарность за прием, оказанный в «Московском телеграфе» его сочинениям, и назвал бывшего врага «первым журналистом московским»[747]. Весной 1828 г., после приезда К. А. Полевого в Петербург, отношения укрепились окончательно[748], начался новый этап во взаимоотношениях Полевого и Булгарина.
Союз враждующих изданий был радостно встречен московскими и петербургскими журналами, но вместе с тем отмечалась его недолговечность. С. П. Шевырёв, рассматривая выдающиеся события в русской литературе 1827 г., писал: «К числу замечательных явлений в “Телеграфе” прошлого года принадлежит торжественное его примирение с “Северною пчелою”, “Сыном Отечества” и “Северным архивом” после двухлетней, беспрерывной, неутомимой войны, славной в летописях русской журнальной полемики, но пятнающей историю русского журнализма как часть истории нашей словесности»[749]. Журнал «Галатея» на союз журналистов откликнулся эпиграммой:
Это событие нашло отражение в водевиле П. А. Каратыгина «Знакомые незнакомцы», в котором выведены журналисты Сарказмов (Булгарин) и Баклушин (Полевой). Премьера пьесы состоялась 12 февраля 1830 г.[751]
Подводя итоги полемики между двумя массовыми изданиями, имевшими большое значение для журналистики первой половины XIX века, Булгарин писал: «Такой полемики не бывало у нас и верно уже не будет. Но это оживило литературу и обратило на нее общее внимание. Публика стала привыкать к чтению; она, по крайней мере, имела свое новое!»[752].
В ходе полемики формировалось представление о ценности критики для воспитания в читателях эстетического вкуса. Она способствовала укреплению литературной репутации журналистов как опытных издателей. Предшественница грандиозных журнальных баталий последующих периодов русской публицистики, когда в русской журналистике определилась тенденция к образованию журнальных союзов, основанных на соображениях издательской конъюнктуры, коммерции и сиюминутной тактике литературной борьбы, она во многом отвратила читателей от мелочных нападок, личных претензий, нелепых выходок создателей «Северной пчелы» и «Московского телеграфа».
Ф. В. Булгарин – редактор «Репертуара русского и пантеона всех европейских театров»
А. С. Федотов
1
В 1842 г. два ранее конкурировавших ежемесячных театральных журнала – «Репертуар русского театра» (далее – «Репертуар»), выходивший с 1839 г., и «Пантеон русского и всех европейских театров» (далее – «Пантеон»), выходивший с 1840 г., – соединились и образовали издание под названием «Репертуар русского и Пантеон всех европейских театров» (далее – «Репертуар и Пантеон»). Старый «Пантеон» издавался В. П. Поляковым и редактировался Ф. А. Кони. «Репертуар» и «Репертуар и Пантеон» 1842 г. издавался И. П. Песоцким, имя редактора неизвестно и на обложку журнала не выносилось. Вопрос о том, кто редактировал «Репертуар» до слияния, не слишком интересен: издание представляло собой ежемесячный сборник новых пьес и в профессиональном редакторе, видимо, не слишком нуждалось[753]. В 1842 г. ситуация изменилась: «Репертуар и Пантеон» стал выходить раз в две недели и включать, соответственно, большее количество материалов, которые нужно было отбирать, рубрицировать и редактировать. В этой статье мы попытаемся показать, что функцию редактора в 1842 г. негласно принял на себя Ф. В. Булгарин.
В рецензии на нашу книгу о «Репертуаре и Пантеоне»[754] А. И. Рейтблат указал на не учтенные нами воспоминания Булгарина, в которых, кроме прочего, говорится о соперничестве и последующем слиянии журналов Песоцкого и Полякова: «Наконец оба журнала, “Пантеон” и “Репертуар”, соединились и, слитые в один, поступили в собственность книгопродавца В. П. Печаткина, а редактором остался тот же Ф. А. Кони. Странное дело, что у нас, в России, ни одно повременное издание не посчастливилось господам книгопродавцам, решительно ни одно! Той же участи подвергся и “Пантеон”, и кончил тем, что перешел в собственность Ф. А. Кони и стал журналом литературно-художественным, не отвергая, однако ж, программы “Репертуара” и прежнего “Пантеона”!»[755]
В отношении сообщаемых здесь Булгариным сведений вполне закономерен скепсис, хотя бы потому, что Кони совершенно точно не мог стать редактором «Репертуара и Пантеона» после объединения журналов. Из-за выхода из дела издателя Полякова в 1841 г. Кони был вынужден вести издание «Пантеона» в одиночку, и журнал стал хронически опаздывать. Недоданные подписчикам книжки «Пантеона» за 1841 г. выходили на протяжении всего 1842 г. Это сильно запутывало ситуацию, потому что одновременно выходили два журнала с очень похожими названиями – «Репертуар русского и Пантеон всех европейских театров» Песоцкого и «Пантеон русского и всех европейских театров» Кони. На эту путаницу жаловалась «Северная пчела»
