Эйзенхауэр - [137]
Во время первого президентского срока Эйзенхауэр был инициатором или активно содействовал реализации ряда других важных экономических и социальных мер, в первую очередь сокращению федеральных расходов. Он неоднократно выражал удовлетворение тем, что в 1956 году удалось свести государственный бюджет без дефицита, а план следующего финансового года предусматривал профицит, который решено было направить на частичное погашение государственного долга.
Преодолев в основном послевоенные трудности, Соединенные Штаты в первой половине 1950-х годов начали постепенное продвижение к тому социальному устройству, которое позже будет определено как общество всеобщего благосостояния — с сочетанием основ капитализма, демократии, равенства возможностей и ответственности за содержание тех, кто по объективным причинам не в состоянии обеспечить себе минимально приемлемые жизненные условия>{710}. Дуайт Эйзенхауэр, при всей его сдержанности и осторожности, приверженности традиционным ценностям объективно оказался во главе сил, двигавших общество в этом направлении.
Болезнь и раздумья о перспективах
Три года пребывания в Белом доме пролетели для Дуайта почти незаметно. Он научился распределять свое время, чтобы чересчур не переутомляться, загружал работой помощников и министров, ограничил число выступлений перед широкой аудиторией в пользу встреч с журналистами, которые, как правило, продолжал проводить еженедельно.
Эйзенхауэр позволял себе почти праздные уик-энды, несколько раз в году выезжал в гости к членам «банды» и другим хорошим знакомым. Порой приходилось во время отдыха возвращаться к срочным делам, однако сотрудники Белого дома старались его в эти дни не беспокоить.
Обычно вместе с ним на отдых выезжала Мейми, а из личного штата президента — один-два помощника и личный секретарь Энн Уитмен, а также лечащий врач, старый знакомый Эйзенхауэра еще со времен войны генерал-майор медицинской службы доктор Говард Снайдер.
По мере приближения 1956 года Дуайт всё чаще задумывался, следует ли баллотироваться на второй срок или же уйти с поста в ореоле славы президента, сумевшего сохранить мир и добиться повышения благосостояния.
Вскоре после Женевской конференции в верхах Эйзенхауэр решил в очередной раз отдохнуть в окрестностях Денвера, столицы штата Колорадо, где были отличные условия для рыбной ловли и охоты и прекрасные поля для гольфа.
День 23 сентября прошел как обычно. Дуайт играл в гольф. Ему пришлось дважды уйти с поля в здание клуба, чтобы ответить на телефонные звонки государственного секретаря Даллеса. Оба раза разговор прерывался из-за помех на линии, и Эйзенхауэр был слегка раздражен, что ему не дают спокойно заниматься любимым спортом. Вечером немного поиграли в бильярд, и Дуайт рано отправился спать.
Около половины второго ночи он почувствовал резкую боль в груди. Дуайт не хотел будить Мейми, но она проснулась. Немедленно был вызван находившийся неподалеку доктор Снайдер, который дал пациенту успокоительные и обезболивающие средства>{711}. Дуайт заснул и спал до полудня, а проснувшись, вновь чувствовал себя очень плохо.
Понимая, что со здоровьем серьезные проблемы, Эйзенхауэр попросил Уитмен позвонить министру юстиции Браунеллу с просьбой начать оформление передачи президентских полномочий вице-президенту Никсону.
Кардиограмма показала инфаркт наружной стенки сердца. Необходима была немедленная госпитализация. Лестница на второй этаж, где находилась спальня, была узка для носилок, и Эйзенхауэру пришлось спускаться самому. Более того, он настоял, чтобы ему разрешили дойти до автомобиля; правда, с обеих сторон его поддерживали. Он был помещен в военный госпиталь Фитсимонс в Денвере. Окружающие удивились, что президент попросил положить в карман его брюк, а затем переложить под подушку бумажник, в котором находилась небольшая денежная сумма, однако просьбу выполнили. Когда на следующий день к больному зашел сын, он достал бумажник и попросил передать деньги партнеру, выигравшему у него накануне.
Врачи объяснили Мейми и Джону, что инфаркт хотя и обширный, но средней тяжести; однако потребуется значительное время для выздоровления и полного восстановления сил>{712}.
Президентский инфаркт был событием не только медицинским, личным и семейным, но и государственным. Речь шла о том, сможет ли Эйзенхауэр продолжать руководить исполнительной властью до окончания срока полномочий (до президентских выборов оставалось еще более года). Более того, в различных кругах ставилась под сомнение возможность его выдвижения на второй срок.
В этих условиях с положительной стороны проявил себя вице-президент. Не будучи инициативным и изобретательным, Никсон в то же время продемонстрировал преданность, не стремился получить от шефа высшую власть, точно выполнял его указания. 29 сентября Никсон провел заседание Совета национальной безопасности, а на следующий день — правительства. Ни на одном, ни на другом собрании не обсуждались принципиальные вопросы. Цель состояла в том, чтобы дать понять общественности, извещенной о болезни президента, что исполнительная власть работает дружно. Были приглашены репортеры, фото заседаний и отчеты о них появились во многих газетах. Особенно подробно о вице-президенте как надежном помощнике Эйзенхауэра писала авторитетная «Нью-Йорк таймс»
