Эйсид-хаус - [60]

.

Я читаю только биографии. Не знаю почему, дело вовсе не в том, будто я получаю от них особенное удовольствие. Я просто, похоже, не могу заинтересоваться чем-нибудь другим. Джим Моррисон, Брайан Уилсон[31], Джеральд Форд[32], Ноэль Гордон[33], Джойс Гренфелл[34]. Вера Линн[35], Эрнест Хемингуэй, Элвис Пресли (две разные), Деннис Нильсен[36], Чарльз Крэй (брат Реджи и Ронни)[37], Кирк Дуглас[38], Пол Хегарти[39], Ли Чепмен[40] и Барри Макгиган[41] – все эти биографии я проглотил с тех пор, как начал работать в парке. Но понравилась, наверно, только биография Кирка Дугласа.

Иногда я спрашивал у себя, было ли решение взяться за такую работу хорошим карьерным ходом. Мне она нравилась, потому что я наслаждался собственным обществом, а от перебора социального контакта делался немного раздражительным. Мне она не нравилась, потому что я не мог перемещаться, а я не выносил долгого сидения на одном месте. Наверно, я мог бы научиться водить машину и тогда получить работу, которая сочетала бы два важных качества – одиночество и мобильность. Но машина меня свяжет – нельзя будет принимать наркотики. А так не пойдет, ни в коем разе.

Мистер Гарленд, парковый начальник, был добродушным человеком, довольно либеральным по меркам этой работы. Он хорошо понимал состояние парки. Гарленду пришлось наложить достаточное количество дисциплинарных взысканий, так что в проблему он въезжал.

– Это скучная работа, – сказал он мне при моем вступлении в должность, – и мы все знаем, чем чревата скука. Дело в том, Брайан, что только очень немногие парковые служащие выказывают инициативу. Небрежный парковый служащий делает лишь обязательный минимум, а затем просто бьет баклуши, тогда как более добросовестный работник всегда найдет чем заняться. Поверь мне, мы знаем, какие яблоки в нашем саду червивые, и могу сказать тебе следующее: их дни сочтены. Так что если ты произведешь впечатление, Брайан, мы вполне сможем предложить тебе постоянный пост в Парковой службе.

– Понял…

– Разумеется, ты пока еще и не начинал исполнять свои обязанности, – улыбнулся он, осознав, что забежал вперед паровоза, – но, хотя это и не самая потрясающая работа в мире, многие служащие делают ее гораздо хуже, чем должны были бы. Понимаешь, Брайан, – и его глаза округлились, как у евангелистского проповедника, – в парке всегда есть чем заняться. На этой работе требуется много ходить, Брайан. Детскую площадку с качелями надо подмести от битого стекла. А еще эти подростки, собирающиеся за павильоном; я находил там шприцы, Брайан, понимаешь…

– Ужасно, – покачал я головой.

– Им надо воспрепятствовать. Есть формы, которые мы должны заполнять, насчет вандализма и порчи паркового имущества. Всегда найдется мусор, который надо убрать, а еще прополка вокруг павильона и, разумеется, постоянное мытье раздевалок. Инициативный парковый служащий всегда найдет чем заняться.

– Думаю, на работе лучше не бездельничать, так время идет быстрее, – соврал я.

– Совершенно верно. Но иногда, особенно если погода ненастная, проблемой может стать скука. Ты любишь книги, Брайан?

– Да. Читаю запоем.

– Это хорошо, Брайан. Читателю никогда не скучно. А что ты читаешь?

– В основном биографии.

– Отлично. Некоторые забивают голову политическими и социальными теориями: это может только вызвать возмущение и недовольство своей долей, – задумчиво проговорил он. – В любом случае это к делу не относится. Да, нашу работу можно делать лучше. Финансирования не хватает. Мы даже не можем заменить старые автофургоны с интеркомами. Разумеется, виноваты наши политические хозяева в Управлении отдыха и развлечений. Гранты для черных матерей-одиночек-лесбиянок, устраивающих экспериментальные театральные постановки, у них всегда находятся.

– Не могу с вами не согласиться, мистер Гарленд. Это преступное злоупотребление деньгами налогоплательщиков.

Я помню этот глубокомысленный, благодарный кивок Гарленда. Он, казалось, говорил: «Парень, я вижу у тебя все необходимые задатки, чтобы стать образцовым парковым служащим». Самое оно для старого козла.

Перед приездом проверяющих я принял быстрый душ. Едва успел; только вытерся и оделся, как услышал, что у дежурки останавливается фургон инспекторов в форме. Эти козлы находятся на той же ступени, что и мы, только они мобильные. Теоретически они должны проверять маленькие парки, где никто из наших служащих постоянно не сидит. Практически же – совсем другое дело. В действительности они осуществляют своего рода полицейский надзор над нами; в общем, если они мобильные парковые служащие, то мы, следует понимать, стационарные. Они должны проверить, что мы сидим где положено, а не в каком-нибудь пабе. Одного парня, Пита Уоллса, застукали неделю назад в Гилмертоне прямо на рабочем месте. Он трахал в дежурке школьницу. Его временно отстранили с сохранением жалованья, пока идет расследование. Да уж, в муниципалитете знают, как сделать тебе больно; официально позволяют то, что любой парки старается делать неофициально: не находиться на месте, но получать зарплату.

Я вытряхнул несколько окурков из пепельницы в урну, наблюдая, как мобильный инспектор Алек Бойл выходит из машины. Бойл носил темные очки с зеркальными стеклами и низко надвинутую фуражку. Рукава его рубашки были закатаны, и он обычно высовывался из окна машины, когда она стояла на светофорах. И еще он, должно быть, истратил целое состояние на жевательную резинку. Не хватало разве что бруклинского акцента. Что за дерьмо творилось в голове у этого мудака, можно было только догадываться. Маленького роста, на несколько дюймов ниже среднего, и мозгов совсем мало, раз даже в полицию не берут. Ну и уебище!