Эйсид-хаус - [50]
Глаза Бобби широко открылись в предвкушении.
– Что? Что, папа?
– Ну, сынок, – продолжил Боб-старший, с трудом сглатывая, и его кадык дернулся. – Этот маленький мальчик открыл глаза. И что-то еще произошло. Угадай что?
– Не знаю, пап, – ответил Бобби-младший.
– Ну, у меня, типа, тоже открылись глаза. Понимаешь, Бобби, о чем я?
– Думаю… – начал недоуменно мальчик.
– Я вот что пытаюсь сказать, сынок: то, что Рико должен был уйти, не означает, что он не думает о нас и не любит нас; просто, возможно, есть кто-то, кто нуждается в нем гораздо больше, чем мы сейчас.
Бобби-младший немного подумал об этом.
– И мы никогда снова не увидим Рико, папа?
– Кто знает, сынок, наверное, увидим, – сказал задумчиво Боб-старший и почувствовал мягкое прикосновение ладони к плечу.
Он оглянулся и увидел широко распахнутые, влажные глаза своей жены.
– Знаешь, Бобби, – заговорила Сара Картрайт, с трудом подавляя эмоции. – Каждый раз, когда ты увидишь кого-то со светом любви в глазах, ты будешь видеть Рико, потому что в одном ты точно можешь быть уверен, милый: если в глазах людей есть любовь, то именно Рико вызвал ее!
Сара поглядела на своего мужа, который широко улыбнулся и обвил рукой ее талию.
Он был на ней уже пять минут, и его внимание начало переключаться на другие вещи. Бри и Ральфи уже должны быть в «Якоре», они записаны на бильярдный турнир. Сегодня вечер с призовыми деньгами. Натягивая ее, он представлял, как шары отскакивают от кончика кия, рикошетируют от борта и мягко закатываются в лузы. Выплеснуть бы в нее свой заряд поскорее.
Тони долбил изо всех сил и чувствовал себя так близко, но одновременно так далеко от этого облегчения. Он потянулся к кофейному столику возле кушетки и взял тлеющую сигарету. Запрокинув голову, глубоко затянулся и подумал о Мадонне, о том, как она выглядела в этом видеоклипе, выпущенном к сборнику ее синглов.
Дело даже не в том, что потрахаться с Мадонной гораздо охуительнее, чем с множеством пезд здесь в округе, а в том, как она одевается. Местные чувихи, чтоб им пусто было, одеваются всегда одинаково; каждый день, каждый чертов день. И как тут возбудишься с кого-то, кто изо дня в день выглядит одинаково? А вот Мадонна, эта пизда, понимает, что надо выглядеть каждый раз иначе, устраивать какое-никакое шоу…
Они были вместе, Мадонна и Энтони Андерсон, слившись телами в мерцающем, чувственном, страстном любовном акте. Неподалеку от них Мэгги Робертсон обеспечивала своему мужчине, Киану Ривзу, самое восхитительное времяпрепровождение, которое голливудской звезде когда-либо выпадало. Он был на грани оргазма, а она, хоть и далеко, совсем далеко от кульминации сама, все же была удовлетворена, даже восхищена тем, что способна доставить такое удовольствие своему мужчине… да, довольно и этого, ведь та толстая шлюха никогда не сможет так его завести…
Затем Киану / Тони увидел лицо, прижатое к оконному стеклу и всматривающееся внутрь – напряженный подбородок и мертвые глаза тайного соглядатая. По мере обмякания пениса Тони эти глаза впервые наполнились страстью.
– ШОН, БРЫСЬ ОТ ОКНА, ГРЯЗНЫЙ СВИНТУС! ТЫ – ПОКОЙНИК, ТВОЮ МАТЬ! ГАРАНТИРОВАНО! ЭТО ГАРАНТИРОВАНО, ТВОЮ МАТЬ, ШОН, МАЛЕНЬКАЯ ПАСКУДА! – орал Тони; его обмякший хуй выскользнул из Мадонны / Мэгги.
Вскочив и натянув джинсы, Тони ринулся на лестницу и помчался в садик за домом, в ярости разыскивая детей.
– Это ужасно. – Мистер К. выключил телевизор. – Они не должны показывать это раньше девяти часов. Давай, малыш, – он поглядел на Бобби, – время ложиться спать.
– Ах, пап, неужели уже пора?
– Да, тебе пора, малыш, – кивнул Боб-старший. – Нам всем пора на боковую!
– Но я хотел посмотреть «Шмурдяцкую семью Робертсонов»[26].
– Послушай, Бобби, – начала Сара. – «Шмурдяцкая семья Робертсонов» – отвратительная программа, и мы с твоим отцом согласны, что для тебя это вредно…
– Но, мама, мне нравится «Шмурдяцкая семья Робертсонов»…
Их спор прервало донесшееся от окна царапанье. Они выглянули и увидели белку на карнизе.
– Рико! – закричали они хором.
Сара открыла окно, и животное быстро вбежало внутрь, взобралось по руке Боба-младшего и село на его плечо. Мальчик ласково погладил теплую шерстку своего друга.
– Рико, ты вернулся! Я знал, что ты вернешься!
– Здорово, приятель! – засмеялся Рико и, вскинув лапку, дал Бобби-младшему пять.
– Рико… – жеманно улыбнулась Сара, а у Бобби-старшего набух в груди эмоциональный спазм.
– Я тут подумал, – сказал Рико, – и решил: полезной работы так много, что лучше бы позвать на помощь друзей.
Он повернул голову к окну. Картрайты выглянули наружу и увидели сотни, если не тысячи белок. Глаза зверьков сияли любовью и готовностью распространять ее по холодному миру.
– Интересно, может, одна из этих белок пойдет и поможет этому маленькому мальчику и девочке Робертсонам из телевизора, – вслух предположил Бобби-младший.
– Наверняка одна из них так и сделает, – глупо улыбнулась Сара.
– Ты, блядь, не раскатывай губу, дорогуша, – пробормотал Рико-белка, но семья его не расслышала, потому что они обезумели от радости.
Спорт для всех
Видишь этого тощего дылду в клетчатом шерстяном шарфе? С выпирающим кадыком? Я просто хочу с чуваком немного перетереть.
Это — книга, по которой был снят культовейший фильм девяностых — фильм, заложивший основу целого модного течения — т. н. «героинового шика», правившего несколько лет назад и подиумами, и экранами, и студиями звукозаписи. Это — Евангелие от героина. Это — летопись бытия тех, кто не пожелал ни «выбирать пепси», ни «выбирать жизнь». Это — книга, которая поистине произвела эффект разорвавшейся бомбы и — самим фактом своего существования — доказала, что «литература шока» существует и теперь. Это — роман «На игле».
Рой Стрэнг находится в коме, но его сознание переполнено воспоминаниями. Одни более реальны – о жизни Эдинбургских окраин – и переданы гротескно вульгарным, косным языком. Другие – фантазия об охоте на африканского аиста марабу – рассказаны ярким, образным языком английского джентльмена. Обе истории захватывающе интересны как сами по себе, так и на их контрапункте – как резкий контраст между реальной жизнью, полной грязи и насилия, и придуманной – благородной и возвышенной. История Роя Стрэнга – шокирующий трип в жизнь и сознание современного английского люмпена.
Уэлш – ключевая фигура современной британской прозы, мастер естественного письма и ниспровергатель всяческих условностей, а клей – это не только связующее желеобразное вещество, вываренное из остатков костей животных. «Клей» – это четырехполосный роман воспитания, доподлинный эпос гопников и футбольных фанатов, трогательная история о любви и дружбе.
Может ли человек полностью измениться? Самый одержимый из давно знакомых нам эдинбургских парней, казалось бы, остепенился: теперь он живет в Калифорнии с красавицей-женой и двумя маленькими дочками, стал успешным скульптором, его работы нарасхват. Но вот из Эдинбурга приходит сообщение, что убит его старший сын, — и Бегби вылетает на похороны. Он вовсе не хотел выступать детективом или мстителем, не хотел возвращаться к прошлому — но как глубоко внутрь он загнал былую агрессию и сможет ли ее контролировать?.Впервые на русском — недавний роман «неоспоримого лидера в новой волне современной британской словесности» (Observer), который «неизменно доказывает, что литература — лучший наркотик» (Spin).В книге присутствует нецензурная брань!
«Игры — единственный способ пережить работу… Что касается меня, я тешу себя мыслью, что никто не играет в эти игры лучше меня…»Приятно познакомиться с хорошим парнем и продажным копом Брюсом Робертсоном!У него — все хорошо.За «крышу» платят нормальные деньги.Халявное виски льется рекой.Девчонки боятся сказать «нет».Шантаж друзей и коллег процветает.Но ничто хорошее, увы, не длится вечно… и вскоре перед Брюсом встают ДВЕ ПРОБЛЕМЫ.Одна угрожает его карьере.Вторая, черт побери, — ЕГО ЖИЗНИ!Дерьмо?Слабо сказано!
Впервые на русском – новейший роман «неоспоримого лидера в новой волне современной британской словесности» (Observer), который «неизменно доказывает, что литература – лучший наркотик» (Spin). Возвращаясь из Шотландии в Калифорнию, Бегби – самый одержимый из давно знакомых нам эдинбургских парней, переквалифицировавшийся в успешного скульптора и загнавший былую агрессию, казалось бы, глубоко внутрь, – встречает в самолете Рентона. И тот, двадцать лет страшившийся подобной встречи, донельзя удивлен: Бегби не лезет драться и вообще как будто не помышляет о мести.
Сначала мы живем. Затем мы умираем. А что потом, неужели все по новой? А что, если у нас не одна попытка прожить жизнь, а десять тысяч? Десять тысяч попыток, чтобы понять, как же на самом деле жить правильно, постичь мудрость и стать совершенством. У Майло уже было 9995 шансов, и осталось всего пять, чтобы заслужить свое место в бесконечности вселенной. Но все, чего хочет Майло, – навсегда упасть в объятия Смерти (соблазнительной и длинноволосой). Или Сюзи, как он ее называет. Представляете, Смерть является причиной для жизни? И у Майло получится добиться своего, если он разгадает великую космическую головоломку.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.
«Голубь с зеленым горошком» — это роман, сочетающий в себе разнообразие жанров. Любовь и приключения, история и искусство, Париж и великолепная Мадейра. Одна случайно забытая в женевском аэропорту книга, которая объединит две совершенно разные жизни……Май 2010 года. Раннее утро. Музей современного искусства, Париж. Заспанная охрана в недоумении смотрит на стену, на которой покоятся пять пустых рам. В этот момент по бульвару Сен-Жермен спокойно идет человек с картиной Пабло Пикассо под курткой. У него свой четкий план, но судьба внесет свои коррективы.