Эйсид-хаус - [49]
– Я ненавижу Рико! – заорал Бобби, отстранился от матери и побежал в дом. Он перескакивал через две ступеньки, взбираясь по лестнице.
– Малыш, вернись…
– Рико бросил нас! – в отчаянии крикнул Бобби и хлопнул дверью своей спальни.
– Выключите этот чертов телевизор! Сколько можно говорить? Идите играть на улицу! – рявкнула Мэгги Робертсон на своих детей, Шона и Шинед. – Торчите перед ним целый день напролет! Свинтусы безмозглые! – Она полусмеялась-полуухмылялась, когда рука Тони Андерсона скользнула под ее майку и лифчик и грубо схватила ее грудь.
Юный Шон выключил телевизор и взглянул на нее. Слегка непонимающее и испуганное выражение застыло на его лице. Затем оно снова расслабилось в тупой апатии. Шинед играла со своей сломанной куклой.
– Я сказала – на улицу! – завизжала Мэгги. – Я что, сама с собой говорю? Я ОБРАЩАЮСЬ К ТЕБЕ, ШОН, СВИНТУС БЕЗМОЗГЛЫЙ!
Дети уже привыкли к ее нормальному уровню крика. И только этот хриплый, свистящий вопль вызывал у них ответную реакцию.
– Дайте немного отдохнуть, вы, двое, – взмолился Тони, шаря в своих твиловых карманах в поисках мелочи. Но ничего не мог там нащупать, кроме своей эрекции. – УБИРАЙТЕСЬ! – заорал он в злобном раздражении.
Дети удалились.
– Давай, куколка, разденься, – настойчиво проговорил он, но без всякой страсти.
– И ты говоришь мне, что не был с ней прошлой ночью?
Тони покачал головой, намереваясь изобразить на лице раздражение, но у него лишь получилось выражение агрессивного упрямства.
– Я, черт возьми, уже сказал тебе! Говорю, блядь, в последний раз: я катал шары с Рэбом и Гиббо!
Мэгги на секунду уставилась на него глаза в глаза:
– Смотри, если ты лжешь, твою мать.
– Да черт возьми, я никогда не лгал тебе, куколка, меня можно читать как раскрытую книгу, – сказал Тони, запуская руку ей под юбку и стягивая с нее трусы.
Они были испачканы выделениями – от сочетания жестокой мочеполовой инфекции и неопределенной венерической болезни, – но он это едва ли заметил.
– Ты знаешь, что сейчас у меня на уме, а? Охуеть какое экстрачувственное восприятие и все такое. Да ты прямо чертов Пол Дэниелс[24], ах… – прошептал он и, стянув с себя штаны, выпустил на свободу свое брюхо и эрекцию.
Боб Картрайт осторожно постучал в дверь спальни. В сердце его защемила глубокая печаль, когда он увидел, что его сын, Бобби-младший, лежит ничком, уткнувшись лицом в подушку. Боб присел на угол кровати и мягко сказал:
– Привет, малыш, местечко найдется?
Бобби-младший нехотя подвинулся.
– Хэй, питчер, все еще переживаешь из-за Рико?
– Рико нас ненавидит!
Сара, конечно, предупреждала, и все равно Боб-старший поразился такой яростной реакции сына. Он отодвинулся и немного поразмышлял. Да, он крепился, но, честно говоря, тоже тосковал по этому маленькому созданию. Несколько печальных секунд Боб-старший провел, пытаясь оценить глубину своей собственной боли, а затем начал:
– Ну, ты знаешь, Бобби, иногда оно, конечно, так и кажется, но, скажу я тебе, люди, ну, у них есть привычка делать всевозможные вещи по разным причинам, просто не все из них мы в состоянии правильно понять.
– Если Рико действительно любил нас, он должен был остаться!
– Давай я расскажу тебе одну историю, Бобби. Когда я был мальчиком – возможно, не старше тебя, возможно, чуть старше, – моим героем был один парень. Эл Кеннеди, Большой Эл.
Лицо Бобби оживилось.
– «Ангелы»! – завопил он.
– Да, молодец, так оно и есть. Эл Кеннеди, лучший, черт возьми, питчер, которого я когда-либо видел. Фуи-и! Я помню тот чемпионат, когда мы встречались с «Канзас роялс». Именно Эл Кеннеди вытащил нас. «Роялсовские» хиттеры ловили один мяч за другим. СТРАЙК[25] – РАЗ!
– СТРАЙК – ДВА! – радостно и пронзительно крикнул Бобби, копируя своего отца.
– СТРАЙК – ТРИ! – проревел Боб-старший.
– СТРАЙК – ЧЕТЫРЕ! – выкрикнул Бобби, и отец с сыном хлопнули друг друга ладонь в ладонь.
– Я дам тебе четвертый страйк! Ну-ка, малыш, растянем это до седьмой подачи!
Они запели дружным хором:
Боб-старший ощутил прилив сентиментальности. Этот заход с малышом всегда работал.
– Дело сложилось так, сынок, – заговорил он с очень серьезным видом, – что Большой Эл ушел. Подписал контракт с «Кардиналами». Я тоже говорил, что, если бы Большой Эл любил нас, он бы не ушел. Боже, я стал ненавидеть Эла Кеннеди, и каждый раз, когда видел по телевизору, как он играет за «Кардиналов», проклинал его. «Умри, Большой Эл, – кричал я. – Умри, грязный подонок!» Мой папа говорил: «Эй, сынок, не бери в голову». А однажды я по-настоящему обезумел, начал вопить в телевизор, как сильно я ненавижу Большого Эла, но мой старик просто сказал: «Сынок, „ненависть“ – это странное словечко, ты бы с ним поосторожнее»… Несколько дней спустя отец принес мне несколько газетных вырезок. Вот, смотри. Я до сих пор их храню. – И Боб-старший положил их перед сыном. – Я не жду, чтобы ты прочитал их прямо сейчас, родной, но должен сказать тебе, они поведали мне одну очень особенную историю, историю, которую я никогда не забуду. Речь шла о катастрофе школьного автобуса в Сент-Луисе, Миссури. Один маленький мальчик, почему-то так получилось, вытянул самую короткую соломинку во всей этой заварухе. Малыш серьезно пострадал и находился в коме. Выяснилось, что он болел за «Кардиналов» и его героем был не кто иной, как Большой Эл Кеннеди. Как бы там ни было, когда Большой Эл Кеннеди услышал об этом малыше, он прервал свою охотничью поездку в Небраске и поехал обратно в Сент-Луис, чтобы поддержать ребенка. Большой Эл Кеннеди сказал ему: «Послушай, чемпион, когда ты выберешься отсюда, я покажу тебе, как подавать». Понимаешь? Затем случилось что-то невероятное, – мягко и драматично произнес Боб-старший.
Это — книга, по которой был снят культовейший фильм девяностых — фильм, заложивший основу целого модного течения — т. н. «героинового шика», правившего несколько лет назад и подиумами, и экранами, и студиями звукозаписи. Это — Евангелие от героина. Это — летопись бытия тех, кто не пожелал ни «выбирать пепси», ни «выбирать жизнь». Это — книга, которая поистине произвела эффект разорвавшейся бомбы и — самим фактом своего существования — доказала, что «литература шока» существует и теперь. Это — роман «На игле».
Рой Стрэнг находится в коме, но его сознание переполнено воспоминаниями. Одни более реальны – о жизни Эдинбургских окраин – и переданы гротескно вульгарным, косным языком. Другие – фантазия об охоте на африканского аиста марабу – рассказаны ярким, образным языком английского джентльмена. Обе истории захватывающе интересны как сами по себе, так и на их контрапункте – как резкий контраст между реальной жизнью, полной грязи и насилия, и придуманной – благородной и возвышенной. История Роя Стрэнга – шокирующий трип в жизнь и сознание современного английского люмпена.
Уэлш – ключевая фигура современной британской прозы, мастер естественного письма и ниспровергатель всяческих условностей, а клей – это не только связующее желеобразное вещество, вываренное из остатков костей животных. «Клей» – это четырехполосный роман воспитания, доподлинный эпос гопников и футбольных фанатов, трогательная история о любви и дружбе.
Может ли человек полностью измениться? Самый одержимый из давно знакомых нам эдинбургских парней, казалось бы, остепенился: теперь он живет в Калифорнии с красавицей-женой и двумя маленькими дочками, стал успешным скульптором, его работы нарасхват. Но вот из Эдинбурга приходит сообщение, что убит его старший сын, — и Бегби вылетает на похороны. Он вовсе не хотел выступать детективом или мстителем, не хотел возвращаться к прошлому — но как глубоко внутрь он загнал былую агрессию и сможет ли ее контролировать?.Впервые на русском — недавний роман «неоспоримого лидера в новой волне современной британской словесности» (Observer), который «неизменно доказывает, что литература — лучший наркотик» (Spin).В книге присутствует нецензурная брань!
«Игры — единственный способ пережить работу… Что касается меня, я тешу себя мыслью, что никто не играет в эти игры лучше меня…»Приятно познакомиться с хорошим парнем и продажным копом Брюсом Робертсоном!У него — все хорошо.За «крышу» платят нормальные деньги.Халявное виски льется рекой.Девчонки боятся сказать «нет».Шантаж друзей и коллег процветает.Но ничто хорошее, увы, не длится вечно… и вскоре перед Брюсом встают ДВЕ ПРОБЛЕМЫ.Одна угрожает его карьере.Вторая, черт побери, — ЕГО ЖИЗНИ!Дерьмо?Слабо сказано!
Впервые на русском – новейший роман «неоспоримого лидера в новой волне современной британской словесности» (Observer), который «неизменно доказывает, что литература – лучший наркотик» (Spin). Возвращаясь из Шотландии в Калифорнию, Бегби – самый одержимый из давно знакомых нам эдинбургских парней, переквалифицировавшийся в успешного скульптора и загнавший былую агрессию, казалось бы, глубоко внутрь, – встречает в самолете Рентона. И тот, двадцать лет страшившийся подобной встречи, донельзя удивлен: Бегби не лезет драться и вообще как будто не помышляет о мести.
Честно говоря, я всегда удивляюсь и радуюсь, узнав, что мои нехитрые истории, изданные смелыми издателями, вызывают интерес. А кто-то даже перечитывает их. Четыре книги – «Песня длиной в жизнь», «Хлеб-с-солью-и-пылью», «В городе Белой Вороны» и «Бочка счастья» были награждены вашим вниманием. И мне говорят: «Пиши. Пиши еще».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.