Эвтаназия, или Последний парад - [16]
— Путёвая ты баба, — благодарно пожал ей руку Корень, — соображаешь, Америка!
— Становись! — приказал капитан, и команда построилась в две шеренги.
— Кто с нами? — спросил Кожанов, обратившись к народу. — Кто не с нами — того турецкие власти депортирую сразу домой.
— У нас выбора нет! — подошёл к нему Баринов. — Больной нужны срочные перевязки и активное медикаментозное лечение. Нам нужно попасть на корабль.
— Одну минуточку! — подъехала на кресле Зарецкая. — Я с вами!
— Госпожа Зарецкая, — попытался отговорить Зарецкую Кожанов, — может лучше вы сразу — на самолёт и в Нью-Йорк?
— Какой Нью-Йорк? — возмутилась Ирина Петровна. — Мы, американцы, на половине пути не останавливаемся! Машенька, ты со мной?
— Машенька с тобой, — кивнула чукча.
— Извините, — выступила вперёд Людмила Геннадиевна, — могу ли и я быть вам чем-то полезна?
— Людмила Геннадиевна, — попытался остановить её Кожанов, — значительно безопаснее остаться на берегу!
— Вы забываете, что русские женщины думают не о себе в таких ситуациях! — в глазах Людмилы Геннадиевны заблестели слёзы.
— Извините, — вздохнул капитан, — ну, если вы так ставите вопрос!
Он галантно поцеловал руку школьной учительницы из Санкт-Петербурга.
Все вокруг заулыбались, Людмила Геннадиевна шагнула в строй, а Баринов ревниво произнёс: — Ах, я не танцую, я не танцую…
JEUTANAZIJA стояла с приглушёнными огнями на якоре в десяти кабельтовых от берега.
— Эх, не люблю ночных заплывов, — начал стаскивать с себя ботинки Гузь, но Маша остановила его движение прикосновением руки.
— Тихо, однако, — строго сказала Маша и издала странный звук.
Через несколько секунд со стороны моря раздался ответный звук и к берегу бесшумно подошли три лодки с меховыми чукчами.
Корень и Кожанов удивлённо переглянулись, но разбираться с чудом не стали. Моряки погрузились в лодки и замерли, удерживая баланс перегруженных суденышек.
Лодки скользнули по акватории порта к кораблю и замерли у якорной цепи.
— Да, — тихо прошептал Корень стоящему рядом Кожанову, — не те годы. Мы теперь без лифта туда не поднимемся.
— Сможешь? — Повернулся Кожанов к Маше.
— Однако, — презрительно сощурилась Маша и по-обезьяньи ловко вскарабкалась на палубу по цепи.
Через минуту с борта упали штормтрапы.
Мелькнули тени взбирающихся по трапам моряков. Корень достал из кармана пистолет.
— А без этого не получится? — взял его за плечо Кожанов.
— Можно и без этого, — спрятал пистолет в карман Корень и достал из-за пояса паяльник, — а без этого — никак.
В этот момент сверху раздался голос Нечитайло:
— Никого здесь нет! Пусто!
— Молодец, Мустафа! — спрятал паяльник в карман Корень. — Без второго слова!
Высоко задрав носы, чукотские лодки растворились в темноте.
Вертолёт взмыл в ночное небо, и пилот обернулся к Алексу.
— Куда летим? — на чистом русском языке спросил он.
— Нужен частный самолёт! — перекричал шум двигателя Алекс, отсчитывая деньги. — Двухместный.
— Права есть? — поинтересовался пилот.
— На мотоцикл с прицепом, — ткнул ему пачку денег Алекс.
На место улетевшего вертолёта тут же приземлился другой, маленький. Из него выскочил Георгис Константидис, его помощник и долго выбегали спецназовцы.
Они сбежали вниз по ступенькам, и перед ними открылась картина, описывать которую невозможно, неприлично и безнравственно. Георгис поморщился, переступая через тела и телища. Он долго пытался отыскать голландцев, но тщетно. Зато, он нашёл комиссара турецкого отделения Интерпола. Тот, в начале, растерялся от неожиданного визита, но быстро пришёл в себя и набросил на плечи красивый халат.
— Вах, Георгис, рад тебя видеть!
— Где они?
— Все под охраной — в порту!
— За мной! — громко скомандовал Георгис и все девушки послушно повскакивали на ноги. — Да не вы, — махнул рукой грек и турчанки попадали на свои места.
Майское утро озарило верхушки корабельных мачт.
Ревущие «джипы» подлетели к складу, из которого выбежали навстречу охранники и стали что-то кричать, указывая пальцами на корабли.
— Что? — повернулся к комиссару-турку Константидис. — Что они говорят?
— Аллах Акбар, — произнёс турок и тоже указал на корабли.
Георгис присмотрелся и увидел…
«JEUTANAZIJA» уходила в открытое море!
— Задержать! — завопил Георгис. — Где ваша охрана? Я вас всех под суд отдам! Болваны! Бездельники!
— Тихо, тихо, — загорелись неожиданным блеском глаза турка, — ты аккуратнее, Георгис. Не забывай, ты в Турции. Здесь у нас греческий акцент не любят.
Словно подтверждая слова турецкого комиссара, офицер-переводчик достал из-за пояса ятаган и стал грязно ругаться по-гречески. Затем он подбежал к воротам склада, отворил их настежь и оттуда стали выходить русские люди во главе с отцом Евлампием. Они как завороженные смотрели вслед набирающему ход кораблю.
Над судном гордо развевался Андреевский флаг.
На верхней палубе выстроилась команда, приложив руки к бескозыркам.
Саша Корень с аккордеоном в руках стоял на палубе и над гладью залива летели давно забытые слова: — «Врагу не сдаётся наш гордый Варяг»…
Корабли, стоящие на рейде, уважительно приветствовали русский флаг протяжными гудками.
Вертолёт Константидиса пронёсся над головами оставшихся на земле.
Роман «Муравьиный бог» написан о коллективной ответственности человечества за все локальные трагедии, войны, беды и катастрофы, вне зависимости от национальности и вероисповедания.Действие романа развивается в двух параллельных плоскостях: в реальном времени и пространстве мы следим за трагической судьбой русского мальчика Женьки, сына военного лётчика и скромной баптистки — евангелистки. Начало жизни героя совпало с началом афганской войны, в Узбекистане, на небольшом аэродроме, рядом с древней Хивой.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Может ли обычная командировка в провинциальный город перевернуть жизнь человека из мегаполиса? Именно так произошло с героем повести Михаила Сегала Дмитрием, который уже давно живет в Москве, работает на руководящей должности в международной компании и тщательно оберегает личные границы. Но за внешне благополучной и предсказуемой жизнью сквозит холодок кафкианского абсурда, от которого Дмитрий пытается защититься повседневными ритуалами и образом солидного человека. Неожиданное знакомство с молодой девушкой, дочерью бывшего однокурсника вовлекает его в опасное пространство чувств, к которым он не был готов.
В небольшом городке на севере России цепочка из незначительных, вроде бы, событий приводит к планетарной катастрофе. От авторов бестселлера "Красный бубен".
Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.