Европейские поэты Возрождения - [23]

Двумя руками сжата Дуриндана.

И вот наотмашь, только начал схватку,

Врагу рассек он правую лопатку.

В грудь меч проник, не знавший сожаленья, —

Разбиты панцирь и броня стальная, —

Хоть и была изрядного плетенья, —

Подвздошной кости чуть не достигая.

Мир не видал такого пораженья!

Но Агрикан вскочил и, нападая,

Погнал коня, да поздно: Агрикана

С конем в траву повергла Дуриндана.

В паху застрял, внезапно омертвелом,

Меч, стан его могучий рассекая.

Погасли очи, лик стал вовсе белым, —

Так человек бледнеет, умирая.

Его душа уж расставалась с телом,

Но он позвал Роланда и, вздыхая,

Проговорил чуть внятно: — Рыцарь честный,

Мой бог — твой бог, умерший смертью крестной…

«Я видел, как из моря вдалеке…» Перевод Евг. Солоновича

Я видел, как из моря вдалеке

Светило поднималось, озаряя

Морской простор от края и до края

И золотом сверкая на песке.

Я видел, как на утреннем цветке

Роса играла — россыпь золотая,

И роза, словно изнутри пылая,

Рождалась на колючем стебельке.

И видел я, с весенним встав рассветом,

Как склон травою первою порос

И как вокруг листва зазеленела.

И видел я красавицу с букетом

Едва успевших распуститься роз,

И все в то утро перед ней бледнело.

«Я вас прошу — со мною пойте, птицы…» Перевод Евг. Солоновича

Я вас прошу — со мною пойте, птицы,

Как с вами петь Амур меня зовет,

Влюбленные певицы;

И ты, журчанье вод,

Наполни стих музы́кой сладкогласной.

О милой сердце бедное поет,

Но столь она прекрасна,

Что трепет превозмочь

И в полный голос петь оно не властно.

Что с вами, птицы? Вы летите прочь.

Вернитесь. Неужели

Такая в сердце ночь,

Что вы блаженства в нем не разглядели?

Вы всё же улетели,

И я кричу вослед:

Как ветерку присуще дуновенье,

На свете счастья нет,

Которое с моим бы шло в сравненье.

«С отарой белорунною в долину…» Перевод Евг. Солоновича

С отарой белорунною в долину

Пастушка держит путь — и ей с холма

Видны, с дымком над крышами, дома

В тени, уже заполнившей низину.

Усталый ратай разгибает спину,

Пока над пашней не сгустилась тьма,

Волов освобождает от ярма

И к дому гонит сонную скотину.

И только мне, тревожных дум в плену,

Не ведать сна, судьбе дивясь превратной,

И вздохами сопровождать луну.

Как сладостна и как ты благодатна,

Любви печаль: я снова не усну,

И на душе — и больно и приятно.

ЛОРЕНЦО МЕДИЧИ [37] Перевод Евг. Солоновича

Вакхическая песня

Помни, кто во цвете лет, —

Юн не будешь бесконечно.

Нравится — живи беспечно:

В день грядущий веры нет.

Это Вакх и Ариадна.

Все спеша от жизни взять,

Ненаглядный с ненаглядной

Обращают время вспять.

Да и свита, им под стать,

Веселится бесконечно.

Нравится — живи беспечно:

В день грядущий веры нет.

Этих юных козлоногих

К нимфам тянет, и они,

По лесам охотясь, многих

Заманили в западни.

Как им весело, взгляни —

Пляшут, скачут бесконечно.

Нравится — живи беспечно:

В день грядущий веры нет.

Этим стройным нимфам любо

Попадаться в сети к ним:

Только тот, чье сердце грубо,

От любовных стрел храним.

Нимфы к милым льнут своим,

Песня льется бесконечно.

Нравится — живи беспечно:

В день грядущий веры нет.

Тушей на осла навьючен,

Следом движется Силен,

Столь же стар и столь же тучен,

Сколь от выпивки блажен.

Глупо жаждать перемен,

Если счастлив бесконечно.

Нравится — живи беспечно:

В день грядущий веры нет.

Наконец Мидас влечется, —

Превращает в злато он

Все, к чему ни прикоснется.

Но на скуку обречен,

Кто вменил себе в закон

Наживаться бесконечно.

Нравится — живи беспечно:

В день грядущий веры нет.

Ждать до завтра — заблужденье,

Не лишай себя отрад:

Днесь изведать наслажденье

Торопись и стар и млад.

Пусть, лаская слух и взгляд,

Праздник длится бесконечно.

Нравится — живи беспечно:

В день грядущий веры нет.

Славьте Вакха и Амура!

Прочь заботы, скорбь долой!

Пусть никто не смотрит хмуро,

Всяк пляши, играй и пой!

Будь что будет, — пред судьбой

Мы беспомощны извечно.

Нравится — живи беспечно:

В день грядущий веры нет.

«

Труды и мысли дня уже далеко

Равно и от людей и от зверей;

Уже упряжке белых лошадей

Предшествует неясный свет востока.

Подпишем перемирие, пока

Не встало солнце: верь, Амур, что сниться

Ее лицо и голос будут мне

И белая в моей руке рука.

Не будь завистлив, дай мне насладиться

Неслыханным блаженством хоть во сне.

«Пусть почести влекут неугомонных…»

Пусть почести влекут неугомонных,

Палаты, храмы, толпы у ворот,

Сокровища, что тысячи забот

И тысячи ночей несут бессонных.

Волшебные цветы лугов зеленых,

В прохладной мураве журчанье вод

И птичка, что любовь свою зовет,

Влияют благотворней на влюбленных.

Лесные дебри и громады гор,

Пещеры, недоступные для света,

Пугливая дриада, быстрый зверь…

Лишь там передо мной прекрасный взор,

Которым — пусть в мечтах — не то, так это

Мне наглядеться не дает теперь.

Ненча из Барберино

Я посвящаю песню милой даме,

Прекраснее которой не найдешь.

Пылающему сердцу временами

На месте оставаться невтерпеж.

Она стрельнет горящими глазами —

И кончено: свободы не вернешь.

Я в город ездил, езжу по округе,

Но равных не встречал моей подруге.

Я в Эмполи и в Прато был не раз,

И в Борго, и в Мангоне, и в Гальяно,

В Сан-Пьеро торговал и здесь у нас,