Европад - [46]

У Эли прямо камень с души свалился. «Какое, к черту, такси! О таком варианте я даже не подумала!»

— Все очень просто. Я живу в районе Штеглиц. На юго-западе. Бывшая американская зона. Отсюда километров пять-шесть. Не больше… — начала Эля. Тут же себя притормозила: «Не суетись под клиентом, подруга. Знай себе цену». Продолжила заметно медленнее: — Не надо даже на городской автобан выбираться. Отсюда до Бундесаллеи рукой подать, там семь минут, и мой угол.

Слово за слово, они уже возле машины. Филипп вытащил брелок, нажал на кнопку электронного замка. Стоявший невдалеке серебристый «ауди» дружелюбно крякнул, приветствуя хозяина, весело подмигнул габаритными огнями, предчувствуя радость близкой поездки.

Эля не была большим знатоком автомобилей, но, как любая женщина, по десятку малозаметных признаков могла легко отличить дорогую машину от телеги на резиновых колесах. Здесь сомнений не возникало, это было чудо техники.

— Ваша? — не удержалась Эля.

— Нет, не моя, — охладил ее восторги Филипп. — Взял напрокат. Неплохая машина. Но в Питере у меня лучше.

— Лучше этой?

— Вы удивляетесь? Побольше, помощнее. Электроники напихано, бортовой компьютер. Правда, толку от него на питерских улицах немного.

Уселись в машину, она была двухместной. Эля сразу утонула в мягких объятиях кожаного кресла. Да, ничего не скажешь! Ее видавшая виды «хонда» показалась такой Золушкой, что Эля ее тотчас разлюбила. Что делать, непостоянно женское сердце!

Филипп продолжал:

— Мужчины как дети. Хлебом не корми, дай силами помериться. У кого образованнее жена, красивее секретарша, дороже автомобиль с наворотами. Охотничье ружье по спецзаказу, породистая собака. Я уж не говорю про жилье. В этом вопросе удержу нет.

Машина мягко, почти бесшумно замурлыкала, десятки лошадиных сил, скрытых под капотом, послушно ждали команды рвануться вперед.

— Прямо два блока, потом перед светофором в карман и налево. Это и есть Бундес, как мы говорим. Там прямо километра три. Это не автомат? — Эля решила показать свою осведомленность в технике.

— Нет, мне по душе с обычной коробкой передач.

— Ну, что вы… На автомате так удобно.

— Думаю, это женский взгляд на вещи. Мужчине интереснее выжимать сцепление, втыкать передачу… Правда, в городе, где светофоров понавешено, есть своя прелесть и в автомате, — не стал упорствовать Филипп.

Эля тем временем восхищалась его манерой водить машину. Без всяких видимых усилий. Машина не дергалась, резко не тормозила, плавно вписывалась в повороты. Казалось, все перед ней расступаются, светофоры нарочно включают зеленый свет. «Вот бы мне так!»

— Филипп! Может, немного по городу покатаемся? Какой сегодня славный вечер. Я уж не помню, когда у меня было такое чудесное настроение. — Эля улыбалась и была уверена в своей женской неотразимости. — Тем более что в «Адлон» в любое время пускают!

— Куда вы бы хотели?

— Куда? — растерялась Эля, не ожидавшая такого быстрого согласия. — Сейчас развернемся, проедем по Кудамму, потом по маршруту сотого автобуса, любимая трасса туристов, до Алекса и назад.

«Алекс, Алекс, — мгновенно промелькнуло в ее мыслях, — где ты, бедняга? Я, такая стерва, развлекаюсь, мужика клею, а с тобой что?» Слезы были готовы брызнуть из глаз. Но внутренний голос быстро осадил: «Может, ты в монастырь подашься, раз Алекса нигде нет? Там таких, на любви задвинутых, каждая вторая. Тебя только не хватает. Его была забота не теряться и в загс отвести. Он этого не сделал, вот Бог его и наказал».

Успокоившись таким нехитрым способом, Эля все же приуныла. Филипп это заметил:

— Ну, и где мы катим, мой дорогой гид? Коль поехали по городу, рассказывайте!

Элю приятно порадовал «мой дорогой гид», но трудиться и что-то вспоминать не хотелось. Ей и без того стало так хорошо, что дальше некуда. Начала молоть первое, что пришло в голову.

— Мы там, на перекрестке, чуть промахнулись, нас вынесло на улицу 17 Июня. Это в честь рабочих выступлений в Восточном Берлине в июне пятьдесят третьего, их тогда советскими танками задавили, остальных разогнали.

Дальше — площадь Звезды, колонна такая в честь немецких побед. Видите, кольца из трофейных пушек? Зря ее наши не взорвали. Нечего немцам о победах помнить. Это они в пику Наполеону. Тот Вандомскую колонну из расплавленных трофейных пушек отлил. Немцы же просто на обозрение их выставили.

Эля отнюдь не была уверена в том, что все это соответствует информации из энциклопедического словаря. Ну, и не надо, если что не так. Главное, чтобы слушатель был доволен.

— Сейчас мы подъезжаем к воротам. Там вечная стройка и ремонт. Надо объезжать справа, как раз возле «Адлона».

— Этот район я знаю хорошо. Объедем.

— Квадригу с Бранденбургских ворот в свое время Наполеон увез во Францию. Его немцы прозвали за это Французский конокрад. После Ватерлоо назад вернули.

— Откуда вы все знаете?

— Журналисты — народ такой, обо всем понемногу. Ни о чем досконально. Сегодня пишешь о судьбе немцев-переселенцев, завтра берешь интервью у выжившей из ума бабки, которая прошла гестапо и ГУЛАГ и всех родных пережила, а на подходе выставка художников-авангардистов. Поначалу интересно, даже очень, но после сотого материала кажется, что все делом заняты, лишь ты — неизвестно чем.