Еврейские народные сказки. Том III. Сказки евреев арабских стран - [3]

Еще большее психологическое значение имели законы, ограничивавшие зимми во многих сферах. Эти законы призваны были подчеркнуть, что зимми не принадлежат к высшему, то есть мусульманскому, сословию. Зимми разрешено было ездить верхом только на ослах (но не на лошадях) и использовать при этом не обычное мужское седло, а некоторое подобие дамского. Но самое серьезное ограничение состояло в том, что зимми не имели права владеть оружием, поэтому кто бы ни решился на них напасть, они всегда были в их власти. Хотя вооруженные нападения на зимми были достаточно редки, зимми всегда ощущали опасность, к тому же это было вечным напоминанием об их неполноценности, ведь они были лишены права ношения оружия в обществе, где таковое было общепринятой нормой [3].

Истории и сказки, которые запомнились выходцам из арабских стран, приехавшим в Израиль, прямо или косвенно выражают гнев и негодование, вызванные унижениями, оскорблениями и запретами, которые пришлось претерпеть евреям в арабских странах. Сказки хранят эмоции, которые не может стереть даже налет ностальгии, поскольку эти чувства появились вследствие разделения общества на враждебные друг другу этнические группы. Однако несмотря на этнические и религиозные различия, евреи и арабы не жили изолированно друг от друга: они взаимодействовали между собой, говорили на одном языке, заимствовали друг у друга обычаи и ценности, копировали поведение друг друга.

Описывая, как еврейская и арабская культуры повлияли друг на друга и как это влияние отражалось в культуре, фольклоре и языке, Ш. Гойтейн отмечает, что «правильнее говорить о великом еврейско-арабском симбиозе, поскольку речь идет о существенном вкладе обеих сторон и о влиянии, которое культурные элементы одной цивилизации оказали на автономную духовную жизнь другой. Таким было влияние иудаизма на творение Мухаммада и на последующее развитие ислама, и так же арабская мусульманская цивилизация повлияла на иудаизм и даже на литературу на иврите» [4]. Ш. Гойтейн доказывает это, исследуя лингвистические аспекты еврейско-арабского симбиоза, взлет и расцвет еврейской философии, мистицизма, поэзии и фольклора в средневековой мусульманской цивилизации, а также рассматривая влияние исламских законов на статус женщины в еврейском обществе [5].

Однако концепция симбиоза размывает и без того трудноразличимые пути влияния культур друг на друга, поскольку симбиоз затрагивает лишь некоторые элементы культуры, а другие, наоборот, его избегают. Рассказывание историй — избирательный процесс. Нарраторы выбирают, о чем говорить, а что исключить из своего репертуара. Еврейская и мусульманская культуры здесь не исключение. Коран и хадисы, к примеру, включают в себя библейские нарративы, но очень кратко касаются тем еврейской постбиблейской истории и раввинистической традиции, которые стали основным компонентом еврейской культурной идентичности в Средние века. Точно так же евреи рассказывают библейские истории в том виде, в котором они существовали в арабской устной традиции, но редко обращаются к эпосу об арабских героях, таких как, например, «Сират бани хилаль» (эпос бедуинского племени бану хилаль), хотя этот эпос широко известен по всему арабскому миру от Персидского залива до побережья Атлантики.

В еврейских сказках арабских стран из Израильского фольклорного архива (ИФА) можно выделить три нарративные стратегии, которые рассказчики используют, чтобы справиться с враждебным социальным окружением. Во-первых, они углубляются в собственные традиции, «активизируя» еврейских героев, святых, святые места, реликвии и чудеса, связанные с ними, которые в разное время и при разных обстоятельствах защищали евреев и еврейские общины. В этом случае обычаи и религия поддерживают этнические границы еврейской общины и культурно защищают их от агрессии извне, что укрепляет веру слушателей и их доверие к еврейским ценностям (см., например, сказки № 1–7, наст. т.).

Во-вторых, рассказчики обращаются к мусульманской традиции, выбирая расширенные версии библейских историй (в исламе они называются исраилият) и заново включая их в еврейскую нарративную традицию. Эти истории демонстрируют превосходство собственно еврейских библейских традиций, подчеркивая еврейские корни популярных библейских героев. На Аравийском полуострове еврейская культура оказала серьезное влияние на формирование ислама, снабдив его необходимым культурным «фундаментом». В свою очередь, арабские пересказы Библии повлияли на еврейские средневековые истории. Например, жена Потифара, которая в Библии осталась безымянной (Быт. 39:1-20), в мидрашах получила имя Зулайха [6]. Мидраш позаимствовал это имя из мусульманских интерпретаций Библии, описывавших встречу Иосифа и жены Потифара. Точно так же постисламские еврейские источники называют безымянную в Библии царицу Савскую (3 Цар. 10:1-13) Билкис, заимствуя это имя из арабской традиции [7]. Библейские истории переплетались с историями из мидрашей, которые бытовали также и в арабских странах. Арабские традиции обогащали древние еврейские истории деталями, сюжетными линиями и стилистикой, которые изначально были характерны только для арабских комментариев (см., например, сказки № 21 и 57, наст. т.).