Еврейские хроники XVII столетия. Эпоха «хмельничины» - [12]
С еврейской арендой ведет борьбу и католическая церковь, преследуя главным образом цели социальной демагогии. В этом смысле особый интерес представляет, например, памфлет ксендза Верещинского (изданный в Кракове в 1590 г.), в котором он объявляет еврейских арендаторов важнейшим препятствием «к более быстрому и легкому заселению пустынь в русских областях польского королевства»[34].
Как известно, до нас не дошло памятников летописного характера, непосредственно отразивших на себе настроения и чаяния крестьянских масс Украины, поднявшихся на борьбу против крепостников.
Украинская историографическая традиция о крестьянской войне ведет свое начало от произведений, вышедших из-под пера представителей казацкой старшины — той социальной верхушки казачества, которая вступила в борьбу во имя своих собственных классовых интересов, вела эту борьбу под лозунгом национальной украинской государственности, но достигнув известных успехов благодаря поддержке массового крестьянского восстания, предала это восстание крестьянства, поддержанное городской беднотой. Последовательная, доведенная до конца борьба с крепостничеством была менее всего в интересах казацкой старшины. Борясь против монополии польского феодала в деле крепостнической эксплуатации украинского селянства, казацкая старшина предъявляет свои «права» на «единоплеменное» крестьянство.
Видя наиболее легкий и короткий путь к достижению своих задач в сговоре с польским панством, казацкая старшина на каждом из этапов поднятой борьбы предавала крестьянские массы.
Стратегический план казацкой старшины в конечном счете, как известно, оказался нереализованным. Уж слишком высоко и грозно поднялась волна крестьянской антифеодальной борьбы. Казацкая старшина во главе с Богданом Хмельницким пошла на более сложные маневры и в конце концов, запродав украинские крестьянские массы московскому самодержавию, разделила с московскими крепостниками монополию на феодальную эксплуатацию крестьян.
Обо всем этом следовало напомнить раньше, чем мы приступим к изложению того, как выглядят социально-исторические предпосылки обостренной классовой борьбы в изображении современных ей украинских хронистов. Громадное внимание уделяют они изложению так называемых «казацких кривд» и в то же время, так же как и магнатские хронисты, непомерно выпячивают значение религиозного момента. Религиозная принадлежность (в тогдашних конкретно-исторических условиях совпадавшая с национальной) была ведь по существу единственным реально осязаемым признаком единства между казацкой старшиной, с одной стороны, и крестьянскими и плебейскими массами — с другой, при антагонистичности их классовых интересов. Апелляция к религиозно-национальному единству являлась незаменимым оружием в руках казацкой старшины в ее борьбе с польским феодалом. Казацкие летописцы склонны были свести все предпосылки крестьянской войны к этим моментам. Так, известный «Самовидец»[35] с предельной четкостью заявлял:
«Початок и причина войны Хмельницкого есть едино от ляхов на православие гонение и казаков отягощение».
Но не ставя крепостническую эксплуатацию крестьянства в число важнейших причин восстания, идеологи казацкой верхушки не могли, конечно, совершенно обойти в своих летописях и этот вопрос.
Останавливаясь, с первого взгляда, достаточно детально на описании «лядской неволи», казацко-старшинские хронисты сводят все к отдельным проявлениям и симптомам существовавшего социального строя. И при этом они отводят еврею-арендатору виднейшее место в ряду виновников всего комплекса «кривд» украинского народа. Только что цитированный «Самовидец» особенно последователен в своем стремлении к оправданию польского панства за счет евреев-арендаторов. «Сами державцы на Украине не мешкали, тильки уряд держали, и так о кривдах людей посполитых мало знали, албо любо и знали, только заслеплени будучи подарками от старости жидов-арендарей, же того не могли узнати, же их салом по их шкуре и мажут: з их подданным видравши оним даруют»[36].
Раздувание старшинскими хронистами роли, которую играл до восстания еврей-арендатор, выполняло сейчас особо актуальную функцию. Ведь это были годы, когда, по словам известной песенки:
Исчезновение унии врядли слишком воодушевило народные массы; «ляхов» вполне успешно заместили «свои» крепостники, а вот «жид» действительно исчез — и казалось навсегда — с территории части Украины, попавшей под власть Москвы. Это было важнейшим достижением украинского мещанства, на время покончившего со своими конкурентами. Далее важно было показать массам все значение этого, по существу почти единственного, наглядного достижения борьбы. И, конечно, здесь меньше всего можно было ждать соблюдения меры и правильных масштабов, особенно если иметь в виду все громадное значение еврейского момента с точки зрения социальной демагогии. Крестьянские массы сохранили достаточную память об евреях-арендаторах, соучастниках крепостнической эксплуатации.
