Евреи в древности и в Средние века - [77]

его областям, и, спустя менее нежели сто лет после основания

Киром персидской монархии, мы застаем евреев уже почти во

всех более значительных городах и поселениях Персии12.

Еще более широкие перспективы открылись перед евреями

диаспоры с возникновением эллинистических государств, приобщивших весь Восток к эллинской культуре и положивших

начало целому ряду новых культурных центров, первое место

между которыми заняли Александрия и Антиохия. Бедность

жизни на родине, с одной стороны, и выгоды, открывавшиеся

на чужбине, с другой, побуждали уже не только евреев диаспоры из бывших изгнанников переселяться во вновь образовавшиеся городские центры, но одинаково и евреев Палестины

покидать родные места и искать счастья на стороне. И само

10 Каутский. Античный мир, иудейство и христианство. Перевод

Н. Рязанова. СПб., 1909. С. 213.

11 Иерусалимский храм восстановлен был после возвращения из

плена, как известно, преимущественно именно на средства остававшихся в Вавилоне изгнанников.

12 См. в особенности книгу Эсфирь, также «Основные моменты…».

179

собою разумеется, что такие переселенцы, принадлежавшие к

наиболее деятельным и способным элементам населения, покидая родную почву, вместе с тем порывали и с патриархальным

земледелием, господствовавшим на их родине, искали себе иных

более прибыльных занятий, какие им могла доставить только

городская жизнь. Причины распространения еврейской диаспоры, таким образом, в известной степени аналогичны современной тяге сельского населения в города. Так происходил

своеобразный отбор городского населения среди еврейства. Все

собственно земледельческие элементы оставались на родине.

Точно так же и те слои городского населения, которые еще не

окончательно утратили связь с деревней, естественно, предпочитали селиться в городах Палестины и, в крайнем случае, в

городах прилежащих местностей. И только лица, так или иначе окончательно порывавшие с земледелием и сельским хозяйством, отправлялись искать счастья Fra чужбине далеко за пределами родной страны. И само собою разумеется при этом, что

эти переселенцы, как уже указано, принадлежали в то же время и к наиболее предприимчивым и способным элементам населения. В результате в конце концов и создалось такое положение, что в то время как евреи в Палестине еще в течение

долгого времени оставались по-прежнему преимущественно

земледельческим народом13, евреи диаспоры, напротив, не только принадлежали почти исключительно к городскому населению, но и усвоили себе специально городские привычки и

сделались, таким образом, городскими жителями par excellance.

Эти типичные черты, усвоенные еще евреями диаспоры в древности, сохранились одинаково и в характере современного

еврейского населения европейских стран. Позволю себе по

этому поводу еще раз цитировать Каутского: «Метод, исходящий из среды, - говорит он, - достаточен для объяснения

духовных особенностей, поражающих нас в массе современных евреев. Нужно просто наблюдать, как действует теперь

города кая обстановка на людей, как под ее влиянием изменяется селянин, и затем принять во внимание, что евреи - единственный народ на земле, составляющий ровно два тысячелетия чисто городское население, и тогда объяснение еврейской

13 Известное замечание Иосифа Флавия (Contra Apionem 1, 12) относительно земледельческих нравов еврейского народа может быть

одинаково относимо как к предшествовавшему времени, так и к современному Флавию населению Палестины.

180

особенности явится само собою. Она есть особенность городов, доведенная до крайности*»14.

Эта черта в характере еврейской диаспоры была подмечена и оценена по достоинству еще первыми прозорливыми правителями эллинистических государств. Недаром они стремились привлекать различными льготами и привилегиями еврейское население во вновь основывавшиеся ими города, не

останавливаясь в то же время и перед массовыми насильственными переселениями евреев15. И основатели эллинистических государств не ошиблись в своих расчетах. «В том обширном возникновении греческих городов, - говорит Моммсен, - которое продолжалось при многих поколениях и получило такие громадные размеры, каких никогда не имело ни

прежде того, ни после, иудеи принимали выдающееся участие… Это в особенности заметно в Египте. Самый значительный из всех основанных Александром городов, Александрия

на Ниле, был со времен первых Птолемеев столько же иудейским городом, сколько греческим»16. «Как в столице Египта, так и в столице Сирии, - читаем мы у Моммсена в другом

месте, - иудеям было предоставлено в некоторой мере самостоятельное общинное устройство и привилегированное положение, и развитию обоих городов немало способствовало

то, что они были центрами иудейской диаспоры»17.

Те же свойственные евреям типичные особенности горожан

обращали на себя внимание и правителей средневековой Европы полторы тысячи лет спустя. Так, епископ шпейерский Рюди-

гер в своей известной грамоте, дарованной шпейерским евреям

в 1084 году, выражает свое мнение по этому поводу с определенностью, не оставляющею желать ничего более.

«Преобразовывая поселок Шпейер в город, - такими словами начинается его грамота, - я счел необходимым пригласить и евреев, так как полагал, что благодаря этому слава нашего места увеличится в тысячу раз»18. Теми же мотивами, 14 Каутский. Еврейство и раса. Авториз. перевод под ред. Ю. Ларина. Петроград, 1918. С. 114. Та же мысль развита Каутским еще в