Евреи в древности и в Средние века - [61]

персидской эпохи ограничиваются одним только их названием, относящиеся к этому времени ветхозаветные литературные

произведения, по-видимому, знают о них не более, нежели об

отдаленном и совершенно им малоизвестном, хотя и часто упоминаемом в Библии Тартессе.

Подводя итоги нашему обзору содержащихся в еврейской

литературе сведений относительно чужеземных народов, в частности относительно Греции, мы можем в сущности повторить

то же, что было сказано нами и в начале этого параграфа.

Круг сношений и соприкосновений израильского народа с внешним миром, ограничивавшийся в начале Египтом и аравийскими племенами, захватывает затем со времени царей области, непосредственно граничившие с иудейским и израильским царствами с запада и севера; и только с того времени, как начинаются прямые агрессивные действия ассириян против израильского царства, включает в себя и этих последних. Во всю пос141

ледующую эпоху, охватывающую время пророков, время падения обоих царств и время плена и послепленный период, географический кругозор израильского народа и круг его внешних сношений уже почти не расширялся более и до времени

Александра Македонского и начала эллинистической эпохи

ограничивался очерченными границами.

Что касается собственно западных областей, обозначаемых

в Библии обычно названием «островов моря», то их иудеи знали, по-видимому, исключительно только понаслышке, преимущественно через финикийцев; несколько более близкие, хотя

все же далеко неполные и несовершенные сведения имели они

лишь относительно острова Кипра и, может быть, ближайшего

к нему побережья Малой Азии. Из отдельных островов, помимо Кипра, им были известны (впрочем, только по названию), кажется, еще острова Родос и Крит, хотя этого нельзя считать

вполне доказанным. «Дальние» же острова, равно как и Явана

(Иония), в течение всех четырех столетий, протекших со времени пророческой деятельности Амоса и Осии, продолжали оставаться для евреев крайними и наиболее отдаленными известными им в западном направлении областями, которые, по словам Исаии второго (третьего?), не слышали о боге Израиля и не

видели славы его. И недаром «острова моря» и Явана обычно

сопоставляются в Библии с отдаленным Тартессом в качестве

крайних пределов земли. Таким образом, в заключение мы можем констатировать, что еврейский народ знал, быть может, о

греках еще менее, нежели эти последние о нем самом, и в то же

время и в еврейской литературе мы не встречаем никаких указаний относительно пребывания иудеев в собственно греческих

областях, равным образом как и в произведениях греческих авторов и в обширной эпиграфической литературе Греции.

142

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Треки в Палестине

В древние времена у нас не было ничего, что могло бы служить поводом для

сближения с греками, как, например, у египтян вывоз и привоз товаров, или у жителей финикийского побережья оживленная

торговля и промышленная деятельность.

Вообще все народы прибрежные, живущие

к востоку и западу от моря, были более

знакомы тем из греков, которые имели желание писать историю, тогда как народы,

обитающие дальше от моря, остаются им,

по большей части, неизвестными.

Иосиф Флавий

Оставаясь народом почти исключительно земледельческим

и притом в послепленную эпоху в еще большей степени, нежели до того, во время первый царей и в эпоху раздельного существования царств, еврейский народ вел замкнутую жизнь, не

пытаясь, за исключением отдельных немногих моментов своей

истории, как, например, во все время царствования Соломона, проводить активную внешнюю политику и не вступая по собственной инициативе ни в какие отношения ни государственные, ни частные со сколько-нибудь отдаленными областями и

странами. Вот почему и сфера общения и ознакомления его с

внешним миром расширялась исключительно пассивно, в зависимости прежде всего от того, поскольку государства и народы, составлявшие этот внешний мир, сами приходили в столкновение с еврейским народом и оказывали при этом то или иное

воздействие на его внутреннюю жизнь и развитие.

При таком пассивном характере, каким отличались прежде

всего отношения иудеев с внешиим миром вплоть до самого

начала эллинистической эпохи, и отдельные представители

иудейского народа могли попадать в чужеземные области, тем

более в отдаленные, в большинстве случаев не по доброй воле, но по преимуществу либо в качестве военнопленных, либо в

качестве рабов, либо, наконец, в исключительных обстоятельствах, заставлявших их покидать родину, например, после разрушения Иерусалима и гибели иудейского царства. Что же

касается литературных и документальных данных, равно как

и еврейских литературных памятников, туда они, по-видимому, 143

не попадали вовсе даже и в качестве рабов. По крайней мере, в

греческих документальных данных, как мы видели, совершенно не встречаются рабы-иудеи вплоть до половины второго

столетия до Р.Х., в памятниках же еврейской ветхозаветной литературы мы находим только одно, притом относящееся к позднейшему времени, известие относительно продажи сыновей Иуды в

рабство в Ионию, под которой здесь к тому же, быть может, подразумевается не собственно Иония, но вообще страны Запада.