Евреи, конфуцианцы и протестанты. Культурный капитал и конец мультикультурализма - [79]
Другой сценарий ситуации в Кембридже
Представьте себе, как повел бы себя Джон Макуортер в ситуации, в которой оказался Скип Гейтс в Кембридже:
Сержант кембриджской полиции Джеймс Кроули: «Будьте добры, сэр, ваше удостоверение личности».
Макуортер, улыбаясь и доставая соответствующий документ: «Господин полицейский, мне известно, что более половины всех ограблений в США совершаются афроамериканцами...»
Сержант Кроули: «Может, оно так, сэр, а может, и не так, но это не имеет никакого отношения к тому, что я попросил ваши документы. Сосед сообщил нам о подозрительных действиях у входа в этот дом...»
Макуортер, снова с улыбкой: «Все понятно, господин полицейский».
На этом инцидент был бы исчерпан.
Томас Сауэлл: не сваливать всех черных в одну кучу
В своей пионерской работе «Этническая Америка»[280], вышедшей в 1981 г., чернокожий экономист и обозреватель Томас Сауэлл приводит убедительные аргументы в пользу аккультурации чернокожих в американский мейнстрим. Он подразделяет афроамериканцев на три группы: (1) «свободные цветные»; (2) рабы, освобожденные Прокламацией об освобождении, изданной Линкольном, и (3) иммигранты из Вест-Индии.
Первые чернокожие прибыли в Виргинию в 1619 г. Они были не рабами, а подобно многим белым законтрактованными работниками (indentured servants), которые в установленное время получали свободу. Рабство в колониях было введено лишь во второй половине XVII в., и к тому времени там жило достаточно большое количество «свободных цветных». Их численность росла в результате: освобождения рабов их хозяевами, нередко вследствие сексуальных связей; покупки себе свободы рабами, получавшими зарплату или имевшими иные источники доходов; а также побегов и ухода нелегальными каналами на Север.
К началу Гражданской войны численность «свободных цветных» достигала 500 тыс. человек, что в то время составляло более 10% всего чернокожего населения. Многие жили на Севере, но большие и динамичные черные общины (состоявшие преимущественно из мулатов) возникли также в Новом Орлеане, где треть «свободных цветных» семей владела рабами, и в Чарльстоне, штат Южная Каролина. К моменту начала Гражданской войны большинство свободных чернокожих были грамотными и сами зарабатывали себе на жизнь. Почти все черные рабы были неграмотными, так как большинство рабовладельцев были убеждены, что образование в конце концов приведет к восстаниям рабов.
Свободные чернокожие все больше интегрировались в белый культурный мейнстрим. Мулатам во многих случаях помогали получить доступ к нему их белые отцы. Представление этих людей о себе, а также ожидания по поводу своей вертикальной мобильности не могли не быть гораздо более позитивными, чем у рабов. Сауэлл добавляет: «В условиях рабства черные в роли работников лишь в малой степени обладали чувством личной ответственности. При рабстве были повсеместно распространены отсутствие инициативы, уклонение от работы, недоделанная работа, непредсказуемые прогулы, порча инструментов и оборудования, и эти модели поведения не исчезли мгновенно после освобождения »[281].
Вследствие всего этого в XIX в. и первых десятилетиях XX в. лидеры чернокожих по большей части были потомками «свободных цветных», рано начавших процесс аккультурации в американский мейнстрим, и этот же источник имело большинство достижений чернокожих того времени. Первый выдающийся черный лидер Фредерик Дугласс>{18} бежал из рабства, в котором пребывал в одном из городов Юга, прожил много лет на Севере свободным человеком и женился на белой женщине. В 1870 г. «свободные цветные» учредили первую полную среднюю школу для темнокожих — Данбар-Хай в Вашингтоне. В 1899 г. по результатам общегородского тестирования ее ученики набрали больше баллов, чем ученики любой белой школы, и школа удерживала это первенство на протяжении многих лет. Три четверти ее выпускников поступали в колледж.
У. Э. Б. Дюбуа был потомком свободных чернокожих. То же самое относится к Ральфу Банчу, Тергуду Маршаллу, Эндрю Янгу, Клиффорду Александеру и Джулиану Бонду>{19}. Сауэлл отмечает, что на протяжении первой половины XX в. потомки свободных цветных составляли большинство чернокожих людей умственного труда, были гораздо более образованными и имели меньшие по численности семьи, чем потомки освобожденных рабов. Сауэлл заключает: «Здесь, как и в случае других групп по всему миру, последствия исторических обстоятельств, более благоприятных для аккультурации, дают о себе знать на протяжении не одного поколения»[282].
Дополнительные свидетельства того, как много значит культура для достижения успеха чернокожими, дает нам пример иммигрантов, приехавших в Америку из Вест-Индии. Значительная по масштабам иммиграция из стран Вест-Индии, в первую очередь с Ямайки, Барбадоса, Тринидада и Багамских островов, началась в первые годы XX в. Сауэлл отмечает, что к 1920 г. четверть населения Гарлема составляли выходцы из Вест-Индии, хотя в общей численности черного населения страны их доля была всего лишь около 1%[283]. Этот один процент дал исключительно большое число лидеров и успешных людей: Маркс Гарви, Стокли Кармайкл, Малкольм Икс, Джеймс Фармер, Рой Иннис, депутат Палаты представителей Конгресса Ширли Чизхолм, Кеннет Б. Кларк, сэр У. Артур Льюис, Сидни Пуатье, Гарри Белафонте, Годфри Кембридж
