Эворон - [4]
Мог ли взять батя в толк, что ему хотелось назад? Сережа и не пытался объяснять…
В одном он уверился: отсюда, из застекленной клетушки, перспектива на самом деле менялась. И прожитое в цехе казалось не таким уж ясным.
Сказать это Ивану Семеновичу? Да он засмеет! Ибо ничего не было плохого в его новой жизни — в троллейбусе, полупустом, что вез его к девяти на службу, в портативной счетной машинке дома на комоде (пользовался, если была сверхурочная), в тугом портфеле — теперешнем постоянном спутнике, в шурочкиных очках и даже в ранней полноте от сидячей работы.
Все это, как говаривал Горошек, мелочи жизни.
Нет, разумеется, он слушал заезжих дальневосточников только из любопытства…
Другое дело — Юрка Греков. Юрка действительно готов сорваться куда угодно. Сережа улыбнулся, подумав о Грекове. По натуре он — птица перелетная, ни разу не соблазнили его махнуть в отпуск коллективно, за компанию, куда-нибудь на юг, к морю. Юрка — сам. То автостопом до Байкала добирается, то на байдарках до Карелии. Достанется муженек его будущей супруге! Заработанные деньги тратит Греков в зависимости от того, что в данный момент коллекционирует. Марки блоками закупает, значки. Как-то взялся переплетать книги, сам придумал технологию, достал за хорошую сумму рулон ледерина у «несуна» на химкомбинате. Стал добывать у букинистов старые журналы, выдирать из них романы и формировать толстые тома в шестьсот страниц. Переплетенные в яркий ледерин, тома радовали ребят в общежитии всего несколько часов. Потом бригада взбунтовалась: переплеты издавали острый химический запах, от него щекотало в носу и слезились глаза: «несун» всучил начинающему переплетчику товарный брак. Юра принялся расплетать тома — не выбрасывать же классные романы…
Жаль, что собрался уезжать Горошек. Да ладно, Федя уже взрослый человек.
Вот только почему ребята его, Неверова, на совет не пригласили?
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Они уехали и надо было привыкать к этому.
Вскоре после отъезда ребят, рано утром завтракая на кухне, включил радио и услышал:
— В Хабаровском крае, в урочище Эворон, десант добровольцев приступил к корчевке тайги под будущий город Лучистый…
Сережа вскочил, опрокинув чай. Крутнул на полную громкость ручку динамика. Но поздно — диктор уже говорил о другом. Не ослышался ли?
В перерыв он не пошел со стайкой итээровцев обедать в заводскую диетическую столовку. И после перерыва его нет на рабочем месте. Шурочка сбивается с ног, и где она его находит?
2.
Утром буран утих.
На поляну, проваливаясь по брюхо в снег, из лесу выбралась сизая лиса. Она приподняла морду, пошевелила парными ноздрями. Привычной тропки к реке не было. Буран похоронил ее.
За сопкой возник негромкий, но набирающий силу дробный звук. Зверь прижал уши. По снегу, по одиноким голым лиственницам скользила бесформенная тень. Лиса замерла. Когда тень упала на нее и солнце исчезло, она оскалилась и, серебристо блеснув, метнулась назад к лесу.
— Эх, нет дробовика! — пилот покрутил головой и покосился вниз, провожая глазами лису. — Пропадает добро…
Вертолет нес из города вчерашнюю почту и трех пассажиров. Правда, были еще тюки для изыскательской партии. Чтобы их сбросить в нужном месте, дали крюк, далеко углубились в тайгу. И все же глупо, полагал пилот, гонять машину полупустой. Если бы не буран! Вон он, бульдозер, копается впереди. Дай бог, чтобы за неделю отрыл дорогу…
Пилот откинулся назад, тронул штурвал, и вертолет, напрягшись, начал круто забирать вправо.
Под машиной ползли, поворачивались лесистые холмы. Стеклянно посвечивал, отражая солнце, лед на петлистой реке. Здорово поработала непогода: тайга словно светлее стала, да и ростом пониже — это на добрых полметра поднялся снежный покров. На горизонте совсем пропало под порошей горелое мелколесье, лысые сопки стоят. Тонкими прядями срывается с их вершин поземка и растворяется на солнечном свету.
Проплыла внизу гранитная скала и синяя тень ее поперек реки — видно, высока была скала.
А впереди по курсу поднялись рваные лиловые хребты — Сихотэ-Алинь. У самых отрогов местность разгладилась, сопки словно потеснились, давая место вырубленному плато — чаше, обрамленной холмами. Пилот начал снижать машину, прицеливаясь на окраину плато. Обернулся назад:
— Самый Эворон и есть!
Пассажиры — двое стриженных ежиком ребят в солдатских шинелях без погон да парень постарше, невысокий и круглолицый, — как по команде прильнули к окнам.
На вырубке, по гребню холма, выстроились несколько белых пятиэтажных домов. От них накатанная дорога сбегала вниз, мимо островков оставшегося леса, к бревенчатым избам и дощатым времянкам поселка, густо прижатым друг к другу. Вдавлены в снег крашенные суриком цистерны. Над темными котлованами плавали заиндевелые краны. Ползли по снежным колеям автомашины. Еще дальше — в двух километрах севернее — висели низкие дымы над строящимся горнообогатительным комбинатом.
На самой крупной, осанистой избе поселка — красная табличка: «Эворонстрой». Здесь штаб, а по совместительству все, пока немногочисленное, начальство будущего города: партком, комитет комсомола, профсоюз, народная дружина. К избе подруливают запыхавшиеся самосвалы с карьеров, лихо подкатывают городские кураторы на жидких «Москвичах», здесь соскакивают с попутного транспорта командировочные из Дома техники и отдела социального страхования, снег возле избы до синевы утоптан, петли на дверях визжат без передышки.
Известный роман выдающегося советского писателя Героя Социалистического Труда Леонида Максимовича Леонова «Скутаревский» проникнут драматизмом классовых столкновений, происходивших в нашей стране в конце 20-х — начале 30-х годов. Основа сюжета — идейное размежевание в среде старых ученых. Главный герой романа — профессор Скутаревский, энтузиаст науки, — ценой нелегких испытаний и личных потерь с честью выходит из сложного социально-психологического конфликта.
Герой повести Алмаз Шагидуллин приезжает из деревни на гигантскую стройку Каваз. О верности делу, которому отдают все силы Шагидуллин и его товарищи, о вхождении молодого человека в самостоятельную жизнь — вот о чем повествует в своем новом произведении красноярский поэт и прозаик Роман Солнцев.
Книга посвящена жизни и многолетней деятельности Почетного академика, дважды Героя Социалистического Труда Т.С.Мальцева. Богатая событиями биография выдающегося советского земледельца, огромный багаж теоретических и практических знаний, накопленных за долгие годы жизни, высокая морально-нравственная позиция и богатый духовный мир снискали всенародное глубокое уважение к этому замечательному человеку и большому труженику. В повести использованы многочисленные ранее не публиковавшиеся сведения и документы.
Владимир Поляков — известный автор сатирических комедий, комедийных фильмов и пьес для театров, автор многих спектаклей Театра миниатюр под руководством Аркадия Райкина. Им написано множество юмористических и сатирических рассказов и фельетонов, вышедших в его книгах «День открытых сердец», «Я иду на свидание», «Семь этажей без лифта» и др. Для его рассказов характерно сочетание юмора, сатиры и лирики.Новая книга «Моя сто девяностая школа» не совсем обычна для Полякова: в ней лирико-юмористические рассказы переплетаются с воспоминаниями детства, героями рассказов являются его товарищи по школьной скамье, а местом действия — сто девяностая школа, ныне сорок седьмая школа Ленинграда.Книга изобилует веселыми ситуациями, достоверными приметами быстротекущего, изменчивого времени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Автор романа «Инженер Северцев» — писатель, директор научно-исследовательского института, лауреат премии Совета Министров СССР, а также ВЦСПС и СП СССР, — посвятил это произведение тем, кого он знает на протяжении всей своей жизни, — геологам и горнякам Сибири. Актуальные проблемы научно-технического прогресса, задачи управления необычным производством — добычей цветных и редких металлов — определяют основное содержание романа.«Инженер Северцев» — вторая книга трилогии «Рудознатцы».
Роман Владимира Степаненко — о разведчиках новых месторождений нефти, природного газа и конденсата на севере Тюменской области, о «фантазерах», которые благодаря своей настойчивости и вере в успех выходят победителями в трудной борьбе за природные богатства нашей Родины. В центре — судьбы бригады мастера Кожевникова и экипажа вертолета Белова. Исследуя характеры первопроходцев, автор поднимает также важнейшие проблемы использования подземных недр.
Человек и современное промышленное производство — тема нового романа Е. Каплинской. Автор ставит перед своими героями наиболее острые проблемы нашего времени, которые они решают в соответствии с их мировоззрением, основанным на высоконравственной отношении к труду. Особую роль играет в романе образ Москвы, которая, постоянно меняясь, остается в сердцах старожилов символом добра, справедливости и трудолюбия.
О Великой Отечественной войне уже написано немало книг. И тем не менее роман Григория Коновалова «Истоки» нельзя читать без интереса. В нем писатель отвечает на вопросы, продолжающие и поныне волновать читателей, историков, социологов и военных деятелей во многих странах мира, как и почему мы победили.Главные герой романа — рабочая семья Крупновых, славящаяся своими револю-ционными и трудовыми традициями. Писатель показывает Крупновых в довоенном Сталинграде, на западной границе в трагическое утро нападения фашистов на нашу Родину, в битве под Москвой, в знаменитом сражении на Волге, в зале Тегеранской конференции.