Евней Букетов - [3]

Мурат ЖУРИНОВ,

президент Национальной Академии наук Республики Казахстан

…Казахстанцам хорошо известны имена писателя Сакена Сейфуллина, академиков Каныша Сатпаева, Евнея Букетова. Эти люди — наша национальная гордость — долгие годы третировались бывшим руководством республики. Сегодня мы с любовью и чувством неизбывной вины возвращаем народу имена репрессированных, оболганных… Да, поздно, надо было раньше, но, как говорится, лучше поздно, чем никогда…

Нурсултан НАЗАРБАЕВ, первый секретарь ЦК КП Казахстана Правда», 23 февраля 1990 года

Перед Евнеем Букетовым, как две нитки рельсов, было два пути: науки и литературы. Он не разделял их, старался пройти по обоим… Одолев пятидесятилетний рубеж своей жизни, в расцвете сил, он без задержки и издержек, по-прежнему уверенно идет к вершинам науки и искусства. В добрый путь, дорогой друг!..

Зейнолла КАБДОЛОВ, академик Национальной Академии наук Республики, Казахстан, 1975 год

Дорогой Евней Арстанович, Караганда стоит над громадной толщей угля, и Вам судьбой предначертано заниматься проблемой ожижения ее… Конечно, получить дешевый бензин из угля — не так уж просто, все-таки откладывать это дело из-за сложности на будущее не стоит и времени терять нельзя…

Виктор СПИЦЫН, академик РАН, Герой Социалистического Труда Москва, 1979 год

Глава 1 К УРАЛЬСКИМ ПРЕДГОРЬЯМ С БЕРЕГОВ ЕСИЛЬ-РЕКИ [1] КАТИЛСЯ ГОЛОДНЫЙ ЛЮД В НАДЕЖДЕ СПАСТИ ДУШИ

Дорогой, любимый мой брат Еслям-бек!.. Знаю, нет рядом с тобой умного друга, способного дать тебе дельный совет. Что ж, в таких случаях приходится рассчитывать только на себя. Наш отец никогда ни на кого не обижался и был добрым, житейски мудрым человеком. Мать наша, покойная Бальтай, добрейшей души женщина, хотя жила бедно, всегда спешила чем-то помочь нуждающимся людям.

Евней БУКЕТОВ. 1 ноября 1983 года

I

Из шанырака[2] Арыстана, сына Бокета (Букета), доносился звонкий крик новорожденного младенца, девятого по счету. Это случилось на рассвете нового дня первого месяца года Коровы по мусульманскому летосчислению. Об этом событии сам новорожденный, став уже взрослым человеком, писал в автобиографии: «Я родился 23 марта 1925 года в ауле Баганаты Октябрьского района (в годы советского правления этот район назывался — Тонкерис, затем долгие годы Октябрьским, с 1962 года Сергеевским, а в 1992 году получил имя Шалакына. — М. С.) в семье бедного шаруа[3]».

Однако в эту запись мы вынуждены внести существенные коррективы.

Дело в том, что в своей книге воспоминаний «Друг мой, брат мой» Камзабай Арыстанулы, десятый ребенок этого шанырака, вносит вот такое уточнение: «Мы с Евнеем родились в небольшом ауле — «У мечети», названном так после появления в нем деревянной мечети. Через три двора от нее пролегала проселочная дорога, которая, огибая наше зимовье, тянулась вдоль старого русла реки и приводила путника в соседнее селение — «Большой аул»… На небольшом холме расположился третий аул, который назвали — «Аул у родника». В воспоминаниях, написанных Камзабаем Букетовым в преклонные годы, после кончины старшего брата, воспроизведен план местности: среди широкой, неоглядной степи, как островок в океане, — небольшой холм, на западном склоне которого темнеют каменные бугорки — места захоронения людей из рода Алыпкаша; чуть ниже — возвышается мечеть с деревянной крышей и тремя окнами, выходящими на север, минаретом, верхушку которого венчает полумесяц; недалеко от мечети стоит домик с хозяйственными постройками, обнесенный частоколом; между мечетью и сопкой — три домика, один из них, с более просторным двором, художник-любитель отметил звездочкой — в этом доме и родился Евней Букетов. Камзабай Арыстанулы с грустью вспоминает: «Прошли годы, и трудно поверить в то, что от аула, близкого моему сердцу, где когда-то жили наши предки, проходили их трудовые будни, не осталось и следа. На месте «Большого аула» в настоящее время бушуют волны рукотворного Сергеевского водохранилища, а через «Аул у родника» проходит подземная водопроводная трасса в кокшетаускую сторону. И только бугорки на месте исчезнувшего аула «У мечети» да родовое кладбище на возвышенности неподалеку, где похоронено несколько поколений наших предков, напоминают о том, что здесь когда-то жили люди…»

Из той же книги мы узнаем, что три обособленных аула имели общее название Алыпкаш. Алыпкаш — имя воина, проявившего беспримерную доблесть и стойкость в сражениях с джунгарами. Согласно преданиям, он до глубокой старости не сходил с коня и не выпускал копье из рук. А когда батыр был смертельно ранен, то соратники вынесли его, истекающего кровью, с поля боя и привезли, перекинув через седло боевого коня, в родной аул. На правом берегу Есиля, в местности Аютас, что вблизи и поныне стоящего здесь аула Каратал, тело его предали земле. Старожилы этих мест с тех пор чтят это место как святое, проложенная к нему тропа никогда не зарастает травой. А народная молва о ратных делах Алып-каш-батыра передается из уст в уста, из поколения в поколение. В память о батыре его именем назван не только аул, где проживают многие его потомки, но и степное озеро, раскинувшееся в двухстах верстах от этих мест. На южном берегу озера жили люди из рода атыгай, на северном — сибанцы из большого рода керей. В автобиографической книге известного казахского писателя, потомка сибанцев, Сабита Муканова «Школа жизни» есть упоминание об этом озере: «В семи-восьми верстах от нашего родного аула Жаман-шубара раскинулось поросшее высоким и толстым, как жерди, камышом озеро Алыпкаш. Вокруг нашего поселения из этого камыша делались защитные ограждения от снежных наносов, по мере их роста они наращивались, в некоторые годы ограждения напоминали стены неприступной крепости, не давая приезжим прохода в аул…»