Евангелие от Матфея. Комментарий - [173]

Ст. 58 – Петр оказался единственным из учеников, который рискнул пойти за Иисусом, хотя и поодаль. Петр дошел до двора первосвященника и сумел войти внутрь. Само здание, вероятно, окружало этот двор со всех сторон. Рядом с ним были слуги, скорее всего, слуги первосвященника и храмовая полиция, доставившая сюда Иисуса.

Ст. 59 – Старшие священники и весь Совет добивались против Иисуса ложных показаний. Совет – это высший религиозно-политический орган, в функции которого входило и судопроизводство. Он назывался греческим словом «Синедрион» («совет»), которое произносилось как Сан- хедри́н. В него входил семьдесят один человек: первосвященник, старшие священники, старейшины и учителя Закона. Для того, чтобы вынести человеку приговор, особенно смертный, необходимо было получить свидетельские показания по крайней мере двух человек, причем их показания должны были совпадать. Матфей утверждает, что перед нами судебный фарс, так как целью Совета было не установление истины, а обвинение любой ценой, даже с нарушением заповеди, запрещающей лжесвидетельство. Судебная процедура не была соблюдена, добросовестных свидетелей обвинения не было. Почему им не удалось дать убедительные показания, не уточняется. Марк говорил, что их показания не совпадали. Впрочем, вызывает удивление сам факт, что Синедрион заранее не позаботился о свидетельских показаниях, а также то, откуда они в пасхальную ночь вообще взяли свидетелей.

Ст. 60-61 – Все же нашлось двое лжесвидетелей, обвинявших Иисуса в намерении разрушить Храм и в три дня построить вместо него новый. Это обвинение также повторялось и прохожими, издевавшимися над Иисусом, когда Он был на кресте (27.40). И, наконец, в Деяниях апостолов звучит то же обвинение: «Мы сами слышали, как он [Стефан] говорил, что этот самый Иисус, Назарянин, разрушит наш Храм» (6.14). Вероятно, очищение Храма, совершенное Иисусом, дало повод для таких толков. На месте старого Храма Иисус, как было сказано, обещал воздвигнуть новый, нерукотворный. Это косвенным образом указывало на Его мессианские притязания, так как, согласно некоторым представлениям того времени, Бог или Мессия построят новый или обновят иерусалимский Храм. Вероятно, Иисус действительно не только предсказал разрушение старого Храма (см. 24.2), но и говорил о замене его новым, духовным Храмом. Кроме того, такие слова могли быть предсказанием о Его смерти и воскресении, как в Ин 2.19. У Иоанна говорилось: «Разрушьте этот Храм, и Я в три дня воздвигну его». Лжесвидетельство состояло в том, что «разрушьте» (в значении придаточного условного: «если вы разрушите») было заменено на «Я разрушу», что полностью извращало смысл слов Иисуса. Трагическая ирония заключается в том, что люди, выдвигавшие против Него это обвинение, сами явились причиной разрушения Храма, подняв восстание против Рима. Пророчество Иисуса исполнилось: они разрушили Храм. Вторая часть пророчества тоже исполнилась: Иисус воздвиг новый, духовный Храм – Свое воскресшее Тело. Исполнились и слова Писания: «Он построит дом имени Моему, и Я утвержу престол царства его навеки. Я буду ему отцом, и он будет Мне сыном» (2 Цар 7.13-14).

Кроме ложных свидетельских показаний, есть и другие, не менее серьезные нарушения судопроизводства, о которых нам известно из Мишны. Хотя этот судебник относится ко II веку, когда Синедрион уже давно прекратил существование, в нем, по мнению большинства ученых, довольно верно отражена и более ранняя традиция, хотя и сильно идеализированная. Согласно Мишне, судебное заседание не могло проводиться ночью, а также в канун и во время субботы или другого праздника. Кроме того, если человеку выносился смертный приговор, должно было состояться еще одно заседание – не ранее, чем через сутки, на тот случай, если откроются новые обстоятельства в пользу осужденного. Синедрион должен был хотя бы формально соблюсти правила судопроизводства. Поэтому многие ученые заключают из этого, что собрание Синедриона не было настоящим судебным заседанием, а лишь предварительным разбирательством, для проведения которого не существовало жестких правил.

Ст. 62-63 – Затем к Иисусу обратился сам первосвященник с вопросом, почему Он не отвечает на выдвинутые против Него обвинения. Такое требование было противозаконным. Подсудимый не был обязан доказывать свою невиновность, это должны были сделать свидетели обвинения. То, что Иисус молчал, лишь подтверждало Его невиновность. Ср. также Пс 38.12-14 (37.13-15) и Ис 53.7.

Во второй раз первосвященник прямо спросил Иисуса: «Ты – Помазанник, Сын Бога?», – предварив этот вопрос клятвенной формулой: «Именем Бога Живого заклинаю Тебя». Употребление клятвы должно было создать впечатление, что Кайафа намерен серьезно и справедливо исследовать дело. Хотя из Евангелия видно, что Иисус никогда не делал прямых заявлений о Своем мессианстве, поводом для такого вопроса, кроме сведений, возможно сообщенных Иудой, послужил вход Иисуса в Иерусалим и последовавшее за ним очищение Храма.

Долгое время среди ученых господствовало мнение, что в иудаизме титул «Сын Бога» не употреблялся в качестве мессианского и, следовательно, первосвященник не мог бы так сформулировать свой вопрос, а значит, перед нами слова, принадлежащие ранней Церкви. Сейчас, после обнаружения кумранских документов, такое утверждение перестало быть аксиомой, и есть достаточно оснований доверять евангелисту.