Евангелие от Матфея. Комментарий - [168]
Ст. 28 – Известно, что третья чаша тоже иногда могла получать истолкование, в котором сочеталось воспоминание о спасительных деяниях Бога в прошлом с надеждой на Его грядущее спасение в мессианском веке. После благодарственной молитвы над чашей вина Иисус сказал: «Это Моя кровь, кровь Нового Договора». Красное вино стало метафорой для крови. Евреям было запрещено употреблять кровь в пищу, она принадлежала только Богу, будучи носительницей жизни, и всегда тщательно сцеживалась. Наверно, трудно себе представить, что ученики стали бы пить вино, если бы его назвали кровью. Многие ученые обращают внимание на формулировку слов над чашей у Луки и Павла, где внимание акцентируется на чаше, а не на ее содержимом и где говорится о Новом Договоре «через Его кровь». Поэтому, возможно, главный смысл здесь – в причастности всех верующих к Новому Завету, то есть то, что мы называем причащением. Это причастность к Иисусу и причастность друг к другу (ср. 1 Кор 10.16-17). Его кровь проливается за стольких людей – дословно: «за многих». О значении слова «многие» в семитских языках см. коммент. на 20.28. Кроме того, здесь очевидна перекличка между словами Иисуса и Ис 53.12 (как и в 20.28).
Итак, хлеб и вино были истолкованы Иисусом как Его тело и Его кровь. «Плотью и кровью» в Библии назывался весь человек, так как он состоял из материи и крови, носительницы жизни. Но у этого словосочетания было и другое, сакральное значение. Так называлось жертвенное животное, которое после заклания разделялось на две эти составные части. Иисус говорит о себе на языке жертвоприношения. Особенно это видно из слова «проливается», так как кровь жертвы обязательно сцеживалась. Смерть жертвы означала, что кровь, носительница жизни, покидала ее тело. Итак, Иисус называет себя жертвой. В контексте пасхальной трапезы такой язык был понятен и уместен, потому что кровь жертвенного барашка даровала евреям спасение. Иисус и есть истинный пасхальный барашек. Ср. 1 Кор 5.7: «Наш пасхальный ягненок, Христос, уже принесен в жертву» и 1 Петр 1.18-19: «Знайте, что не тленным серебром или золотом вас выкупили на свободу от этого бренного существования, что досталось вам от отцов, но драгоценной кровью Христа, как кровью непорочного и чистого ягненка».
Кроме того, во время Исхода Бог заключил с народом Израиля Договор, или Завет (евр. бери́т), что считалось важнейшим событием Священной истории Израиля. В древности все договоры и союзы всегда сопровождались жертвоприношением, когда закланное животное разрубалось пополам и договаривающиеся стороны проходили между рассеченными частями (как в Быт 15.9-18) или когда они окроплялись кровью этой жертвы, что символизировало скрепление договора нерушимыми узами крови (ср. Исх 24.8: «Вот кровь завета, который Господь заключил с вами»; ср. также 1 Петр 1.2, где о христианах сказано, что они окроплены кровью Христа).
Пророки давно предвещали наступление времени, когда Бог установит со Своим народом Новый Договор, который придет на смену прежнему. Иеремия говорит об этом так: «Настанут дни, – говорит Господь, – когда Я заключу с потомками Израиля и с потомками Иуды Договор новый – не такой договор, какой Я заключил с их отцами, когда взял их за руку и вывел их из Египта. Тот договор они нарушили, хотя Я был их Владыкой, – говорит Господь. Иной договор Я заключу тогда с потомками Израиля, – говорит Господь. Я вложу Закон Мой им в сердце, в их сердцах его начертаю. Я буду их Богом, они будут Моим народом» (31.31-33). В пасхальную ночь в комнате на втором этаже одного из домов Иерусалима Иисус заключает такой Договор между Богом и двенадцатью учениками, представляющими весь Израиль, причем Он сам является жертвой, скрепляющей его (ср. 1 Петр 1.2).
Здесь возможен еще один аспект: если за греческим словом «сома» («тело») стоит арамейское «гуп», то акценты будут немного смещены, потому что «гуп» означает не часть человека, а целокупного человека. В таком случае слова «Это Мое тело» будут, вероятно, означать «Это Я». Тогда Иисус на прощальной трапезе с учениками, раздавая им хлеб, раздает себя самого. Даже после ухода Иисуса Он остается с ними «до скончания века». Если это так, то слова над хлебом будут иметь преимущественно эсхатологическое значение, а слова над чашей – символико-жертвенное. Это одновременно и предсказание о смерти Иисуса как заместительной и искупительной жертвы (она наступит в тот же день), и указание на Его вечное присутствие среди учеников (1 Кор 11.26; 10.16), и на Его возвращение в славе. Ведь у Луки, вслед за словами о чаше, Иисус говорит: «Я дарую вам Царство, которое Мне даровал Мой Отец. Вы будете есть и пить за Моим столом в Моем Царстве, правя двенадцатью племенами Израиля».
Конечно, во время трапезы, которая длилась несколько часов, Иисусом было сказано гораздо больше. Он, вероятно, прощался с учениками и давал им последние наставления, что видно из Лк 22.24-37 и особенно Ин 13-17.
Установительные евхаристические слова в Новом Завете представлены в двух независимых традициях, каждая из которых имеет два варианта. Первая – это версии Марка и Матфея, они очень похожи, и отличие заключается в том, что текст Матфея (26.26-28) немного длиннее: «Возьмите,
