Евангелие от Матфея. Исторический и богословский комментарий. Том 1 - [213]
8. Матерь и братья Иисуса
>46Когда же Он еще говорил к народу, Матерь и братья Его стояли вне дома, желая говорить с Ним. >47И некто сказал Ему: вот Матерь Твоя и братья Твои стоят вне, желая говорить с Тобою. >48Он же сказал в ответ говорившему: кто Матерь Моя? и кто братья Мои? >49И, указав рукою Своею на учеников Своих, сказал: вот матерь Моя и братья Мои; >50ибо, кто будет исполнять волю Отца Моего Небесного, тот Мне брат, и сестра, и матерь.
Взаимоотношения между Иисусом и Его родственниками – тема, которой в той или иной мере касаются все четыре Евангелия.
В Евангелии от Марка сразу же после рассказа об избрании двенадцати апостолов говорится: «И, услышав, ближние Его пошли взять Его, ибо говорили, что Он вышел из себя» (Мк. 3:21). Выражение οί παρ’αύτοΰ (буквально «те, которые с Ним»), переведенное как «ближние», может указывать на друзей или последователей, однако в данном случае, скорее всего, указывает на родственников: так это место понимается в большинстве имеющихся переводов и толкований. Выражение «пошли взять» свидетельствует о намерении родственников заставить Иисуса прекратить общественную деятельность и вернуться домой, в семью. Слово «говорили» может относиться как к родственникам Иисуса, так и вообще к окружающим людям (в первом случае «они пришли взять Его, потому что считали, что Он вышел из себя»; во втором: «они пошли взять Его, потому что о Нем шла молва, что Он вышел из себя»). Термин έξέστη («вышел из себя») означает, что родственники Иисуса в какой-то момент сочли Его сумасшедшим. Тот факт, что Он, отказавшись от привычного для них семейного уклада, избрал образ жизни странствующего проповедника, был окружен бесноватыми и больными, вызвал у них полное непонимание.
В другом эпизоде, приведенном только у Иоанна, братья Иисуса, находясь вместе с Ним в Галилее, говорят Ему: «Выйди отсюда и пойди в Иудею, чтобы и ученики Твои видели дела, которые Ты делаешь. Ибо никто не делает чего-либо втайне, и ищет сам быть известным. Если Ты творишь такие дела, то яви Себя миру». Приводя эту достаточно грубую ремарку, свидетельствующую о плохо скрываемом недовольстве братьев Иисуса Его деятельностью, евангелист отмечает: «Ибо и братья Его не веровали в Него». Ответ Иисуса выдержан в той же тональности; Он показывает, что не нуждается в их непрошенных советах, и резко противопоставляет Себя им: «Мое время еще не настало, а для вас всегда время. Вас мир не может ненавидеть, а Меня ненавидит, потому что Я свидетельствую о нем, что дела его злы». В завершение разговора Иисус предлагает братьям пойти на праздник без Него. Когда же они приходят на праздник, то приходит и Он – «не явно, а как бы тайно» (Ин. 7:3—10). Тайно от кого? Подразумевается, что от братьев.
Все эти эпизоды свидетельствуют о том, что вскоре после того, как Иисус вышел на проповедь, между Ним и Его родственниками возник конфликт. Косвенным подтверждением этому может служить и рассматриваемый эпизод, в котором Иисус сознательно и даже демонстративно (сцена происходит на глазах у десятков или сотен людей) отстраняет от Себя родственников, предпочтя им Своих учеников и слушателей. Иоанн Златоуст так комментирует этот эпизод:
Без добродетели нет никакой пользы и Христа носить в чреве и родить этот дивный Плод. Это особенно видно из приведенных слов… «Кто Матерь Моя? и кто братья Мои»? Это говорит Он не потому, чтобы стыдился Матери Своей или отвергал родившую Его, – если бы Он стыдился, то и не прошел бы сквозь утробу Ее, – но желал этим показать, что от того нет Ей никакой пользы, если Она не исполнит всего должного. В самом деле, поступок Ее происходил от излишней ревности к правам Своим. Ей хотелось показать народу Свою власть над Сыном, о Котором Она еще не думала высоко; а потому и приступила не вовремя. Итак, смотри, какая неосмотрительность со стороны Ее и братьев! Им надлежало бы войти и слушать вместе с народом, или, если не хотели этого сделать, дожидаться окончания беседы, и потом уже подойти… Так как они думали о Нем как о простом Человеке и тщеславились, то Он исторгает этот недуг, не оскорбляя, впрочем, их, но исправляя… Он не хотел оскорбить их, но избавить их от мучительной страсти, мало-помалу привести их к правильному о Себе понятию и убедить, что Он не Сын только Матери Своей, но и Господь[690].
В связи с этим эпизодом Златоуст вспоминает другой, созвучный ему, рассказанный в Евангелии от Луки. Там женщина из толпы, возвысив голос, говорит: «Блаженно чрево, носившее Тебя, и сосцы, Тебя питавшие!» Иисус же отвечает: «Блаженны слышащие слово Божие и соблюдающие его» (Лк. 11:27–28). Как видно из этих слов, Иисус последовательно в разных ситуациях проводит одну и ту же мысль – о превосходстве исполнения слова Божия над любыми формами плотского родства. Златоуст приходит к следующему выводу: «В самом деле, если для Матери Его не будет никакой пользы в том, что Она Мать, раз Она не будет добродетельна, то родство, тем менее, спасет кого-нибудь другого»[691].
Комментарий Златоуста резко контрастирует с тем языком, каким о Матери Иисуса заговорит Церковь в V в., когда споры вокруг ереси Нестория заставят Церковь приложить особые усилия для выработки терминологии, объясняющей, как в Иисусе Христе сосуществуют две природы – Божественная и человеческая. Тогда же будет сформулировано другое учение – о Деве Марии как Богородице, давшей на земле жизнь воплотившемуся Богу Слову. Если Несторий считал, что Ее надо называть «Христородицей», потому что Она дала жизнь Иисусу Христу как Человеку, а не предвечному Богу Слову, то Кирилл Александрийский, чье учение восторжествовало на III Вселенском соборе (431 г.), настаивал, что Бог Слово и Иисус Христос – одно и то же Лицо. Следовательно, наименование Девы Марии Богородицей, к тому времени прочно вошедшее в литургическую традицию, законно и правильно.
Достоевский – один из самых сложных для понимания русских писателей. Как никто другой, он заставляет читателя думать, ставя вопросы и не давая на них прямые ответы. И Евангелие – один из ключей, при помощи которых открывается миросозерцание Достоевского. А сочинения Достоевского могут для кого-то стать ключом к открытию для себя Евангелия. Название новой книги митрополита Илариона – «Евангелие Достоевского» – имеет двойной смысл. Речь в ней пойдет не только о том Евангелии, которое всю жизнь читал Достоевский, но и о том, которое он писал.
Будучи первой в шеститомной серии «Иисус Христос. Жизнь и учение», эта книга покрывает материал, содержащийся в начальных главах четырех Евангелий: в книге рассматриваются повествования о рождении Иисуса и связанных с ним событиях; о крещении Иисуса и Его взаимоотношениях с Иоанном Крестителем; об искушении от диавола в пустыне. Отдельные главы посвящены пророческому служению Иисуса, взаимоотношениям между Ним и Его учениками, началу конфликта между Ним и Его противниками. В завершение книги сделана попытка дать портрет Иисуса Христа, как он вырисовывается из Евангелий, рассмотреть Его образ жизни и основные черты характера.
Книга, предлагаемая вниманию читателей, необычна. Она посвящена не просто одному из великих героев древности, но Человеку, Которого в течение вот уже двух тысяч лет почитают воплотившимся Богом. В истории человечества нет и не было никого, кто оказал бы столь глубокое, всеобъемлющее и оплодотворяющее влияние на развитие человеческой культуры, ибо именно Иисус Христос на долгие века задал вектор культурного развития нескольких континентов. Но, признавая Иисуса Богом, можно ли издавать книгу о Нем и для светских читателей? Да, объясняет нам автор книги, ибо Церковь всегда заявляла твердо и однозначно: Он является полноценным Богом, но одновременно является и полноценным человеком, во всем – кроме греха – подобным нам. Земная история Иисуса Христа прослеживается автором на основании всех имеющихся в нашем распоряжении источников; проведен сравнительный анализ всех четырех Евангелий, выявлены причины содержащихся в них различий, степень их достоверности.
Настоящая книга, продолжая серию исследований о жизни и учении Иисуса Христа, посвящена Нагорной проповеди – самой длинной из всех Его речей, приведенных в синоптических Евангелиях. Текст проповеди, содержащей квинтэссенцию нравственного учения Иисуса, рассматривается в широком контексте последующей церковной традиции, в которой она имеет богатую историю интерпретации и практического применения. Делая основной акцент на толковании проповеди в творениях древних отцов Церкви, автор книги в то же время нередко обращается к комментариям современных философов и богословов.
Послание к Римлянам Апостола Павла – книга Нового Завета. Апостольское послание обращено к христианским общинам Рима. Христиане Рима – это сплошь новообращенные язычники. Не имея возможности общаться с римлянами напрямую, Павел в своем послании передает в сокращенном виде все тезисы своего учения. Послание Римлянам Апостола Павла по праву считается одним из лучших образцов древней литературы в целом.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Монография посвящена истории высших учебных заведений Русской Православной Церкви – Санкт-Петербургской, Московской, Киевской и Казанской духовных академий – в один из важных и сложных периодов их развития, во второй половине XIX в. В работе исследованы организационное устройство духовных академий, их отношения с высшей и епархиальной церковной властью; состав, положение и деятельность профессорско-преподавательских и студенческих корпораций; основные направления деятельности духовных академий. Особое внимание уделено анализу учебной и научной деятельности академий, проблем, возникающих в этой деятельности, и попыток их решения.
Предлагаемое издание посвящено богатой и драматичной истории Православных Церквей Юго-Востока Европы в годы Второй мировой войны. Этот период стал не только очень важным, но и наименее исследованным в истории, когда с одной стороны возникали новые неканоничные Православные Церкви (Хорватская, Венгерская), а с другой – некоторые традиционные (Сербская, Элладская) подвергались жестоким преследованиям. При этом ряд Поместных Церквей оказывали не только духовное, но и политическое влияние, существенным образом воздействуя на ситуацию в своих странах (Болгария, Греция и др.)
Книга известного церковного историка Михаила Витальевича Шкаровского посвящена истории Константино польской Православной Церкви в XX веке, главным образом в 1910-е — 1950-е гг. Эти годы стали не только очень важным, но и наименее исследованным периодом в истории Вселенского Патриархата, когда, с одной стороны, само его существование оказалось под угрозой, а с другой — он начал распространять свою юрисдикцию на разные страны, где проживала православная диаспора, порой вступая в острые конфликты с другими Поместными Православными Церквами.
В монографии кандидата богословия священника Владислава Сергеевича Малышева рассматривается церковно-общественная публицистика, касающаяся состояния духовного сословия в период «Великих реформ». В монографии представлены высказывавшиеся в то время различные мнения по ряду важных для духовенства вопросов: быт и нравственность приходского духовенства, состояние монастырей и монашества, начальное и среднее духовное образование, а также проведен анализ церковно-публицистической полемики как исторического источника.
Если вы налаживаете деловые и культурные связи со странами Востока, вам не обойтись без знания истоков культуры мусульман, их ценностных ориентиров, менталитета и правил поведения в самых разных ситуациях. Об этом и многом другом, основываясь на многолетнем дипломатическом опыте, в своей книге вам расскажет Чрезвычайный и Полномочный Посланник, почетный работник Министерства иностранных дел РФ, кандидат исторических наук, доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД России Евгений Максимович Богучарский.
Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.