Евангелие от Магдалины - [45]
— Вы правильно решили... не вычеркивать Дмитрия Федоровича, — растроганно проговорила она. — Пусть он как бы... будет с нами!
«Как бы» — другое дело. Тут все полны чувств!
— Видишь, как все тебя любят! — закончив связь, сказала я Мите.
— Только свидетельства о смерти не хватает, для полного счастья, — вздохнул он.
— Ну... здесь будем сидеть... или едем? — спросила я.
— Ну, уж представить... как Гуня там будет рассказывать про меня, — выше моих загробных сил! А так... может быть, что-то и получится... хоть единственный шанс!
— Хочешь сказать... их единственный шанс — быть хорошими?
— Примерно да.
«Я пришел звать не праведников, а грешников к покаянию»!
Мы снова открыли книгу.
— О! «Апулей превратился в осла — и вернулся в человеческий облик, поедая священную розу, подаренную ему египетскими жрецами»! Ты — моя роза.
— А ты — мой...
Мы засмеялись.
— Вот интересно. — Я открыла книгу. — «Эмблема розенкрейцеров — роза, распятая на кресте. Крест — это символ фаллоса, а роза — символ йони...»
Мы с Митей зарделись, как Роза и Шиповник. Какая нескромная книжка!
— Гора, — читал Митя, — на которой стоит дом Розы и Креста, всегда в облаках...
Уже глухо — туман! — заверещал телефончик.
Роже! Неужто из Парижа пробился? Но — оказался здесь.
— Я сейчас... у вас в квартире! — кричал Роже. — Тут... все разгромлено... какие-то бандиты все выносят! Как вы могли бросить все это? Я сейчас буду у вас!
А он, интересно, зачем пришел туда, ни слова не говоря? А приехал зачем, не сказав ни слова? И как он, интересно, будет у нас, если мы не сказали ему адреса?
О господи! Куда же деться нам? И главное — что делать в этом мире с Митей? С моря шла тьма.
«Преданы будете также и родителями, и братьями, и родственниками, и друзьями, и некоторых из вас умертвят»!
Веселенькая перспектива! Может быть, все же, как это ни противно, запустить Митю по зарубежным университетам читать лекции «О нашей победе»? Но он уже пробовал! Но, увы, не может врать! Когда Тихомирова забирали там в больницу, он горячо, даже страстно, рекомендовал на свое место Митю... но какое доверие внушает осторожным иностранцам рекомендация больного, а тем более — сумасшедшего?! Однако Митю все же пригласили — «страдалец за идею», невозможно отказать! И сперва Митя всем нравился, веселил всех, как только умел. Но долго в столь неестественной для него позе не продержался: сперва неправильно выступил перед секс-меньшинствами, потом повздорил со всемогущими феминистками — вернее, они с ним повздорили: поймали в автобусе на «сексуальном изнасиловании», как они называют короткий взгляд на любую женщину... Нет!
Но здесь-то что делать нам? Эти сволочи ничего уже не боятся: разграбили квартиру, а потом убьют и нас. Митя почему-то надеется исправить их. Тупица! Их даже могила не исправит!
Вдруг мы услышали тихую, но прекрасную музыку откуда-то сверху. В испуге мы подняли глаза. В пяти метрах над нами висел... вертолет? Дирижабль белого цвета? Ярко светился открытый люк, там был уютный свет, слышались веселые голоса, хохот... Мы тоже были так беззаботны когда-то. Окруженный мелкими лучиками сияния, в люке появился темный силуэт, высокий и стройный, такой знакомый! Тихомиров!
— Эй, ребята! — крикнул он. — Давайте сюда! Здесь хорошо!
Голос у него был легкий, озорной, как когда-то на темном пляже, где мы пили ночью вино.
— Он умер три дня назад, — шепнул мне Митя. — Спасибо, Рудик! Скоро увидимся! — весело крикнул он.
Стараясь больше не смотреть вверх, мы стали спускаться.
В мастерской оказалось тепло, даже жарко. Пришли какие-то гости... и я бы сказала — гостьи! Бедная Мальвиночка! Ну ничего! Дело молодое. У нее еще все впереди. Яша слегка удивился нашему появлению сверху — видимо, забыл.
— А! Ну давайте, выпьем! — проговорил он.
Все смешалось. Я лишь слышала в общем гвалте, как они с Митей заговорили о розенкрейцерах... Был ли Пушкин? А Суворов? Мелькали незнакомые пышные имена: Филалет... Роберт Флудд! «Ну, этот был лишь в теоретическом градусе», «а этот — в высоком, как минимум в тридцать первом». При этом они активно выпивали и вступили, похоже, уже в градус сороковой.
— А где-то фонд моего имени... дико трудится! — Митя захохотал.
Тут появились Яшины соплеменники с бубнами и гитарами, и все пошло колесом. Заверещал телефончик. Сиротка! И сюда пробилась!
— Алена Владиславовна? — неуверенно проговорила она, видимо изумленная столь забубенным весельем в день скорби.
— Да. Я слушаю! — под гитарные переборы проговорила я.
— Алена Владиславовна! Звонил человек. Из Казани. Он сказал, что он ваш брат.
— Да. Ну и что же?
Цыгане запели.
— Он говорит, что у него еще один брат.
— Прелестно!
— И что это они владельцы нашего самолета.
— Так. И что?
«Пей, чавалы!» — кричали цыгане.
Сиротка молчала — не в силах, видимо, справиться с изумлением. Оперетта «Веселая вдова»?
— Они сказали, что он им понадобится завтра! — справившись с изумлением, доложила Сиротка. — Они прилетают завтра!
— Во сколько?
— В девять утра.
— А мы во сколько вылетаем?
— В семь!
— Ну — вот и хорошо!
...Да, было такое дело с казанскими братьями — продала им самолетик... забыла рассказать!
Литературная слава Сергея Довлатова имеет недлинную историю: много лет он не мог пробиться к читателю со своими смешными и грустными произведениями, нарушающими все законы соцреализма. Выход в России первых довлатовских книг совпал с безвременной смертью их автора в далеком Нью-Йорке.Сегодня его творчество не только завоевало любовь миллионов читателей, но и привлекает внимание ученых-литературоведов, ценящих в нем отточенный стиль, лаконичность, глубину осмысления жизни при внешней простоте.Первая биография Довлатова в серии "ЖЗЛ" написана его давним знакомым, известным петербургским писателем Валерием Поповым.Соединяя личные впечатления с воспоминаниями родных и друзей Довлатова, он правдиво воссоздает непростой жизненный путь своего героя, историю создания его произведений, его отношения с современниками, многие из которых, изменившись до неузнаваемости, стали персонажами его книг.
Валерий Попов, известный петербургский прозаик, представляет на суд читателей свою новую книгу в серии «ЖЗЛ», на этот раз рискнув взяться за такую сложную и по сей день остро дискуссионную тему, как судьба и творчество Михаила Зощенко (1894-1958). В отличие от прежних биографий знаменитого сатирика, сосредоточенных, как правило, на его драмах, В. Попов показывает нам человека смелого, успешного, светского, увлекавшегося многими радостями жизни и достойно переносившего свои драмы. «От хорошей жизни писателями не становятся», — утверждал Зощенко.
Валерий Попов — признанный мастер, писатель петербургский и по месту жительства, и по духу, страстный поклонник Гоголя, ибо «только в нем соединяются роскошь жизни, веселье и ужас».Кто виноват, что жизнь героини очень личного, исповедального романа Попова «Плясать до смерти» так быстро оказывается у роковой черты? Наследственность? Дурное время? Или не виноват никто? Весельем преодолевается страх, юмор помогает держаться.
Издание осуществлено при финансовой поддержке Администрации Санкт-Петербурга Фото на суперобложке Павла Маркина Валерий Попов. Грибники ходят с ножами. — СПб.; Издательство «Русско-Балтийский информационный центр БЛИЦ», 1998. — 240 с. Основу книги “Грибники ходят с ножами” известного петербургского писателя составляет одноименная повесть, в которой в присущей Валерию Попову острой, гротескной манере рассказывается о жизни писателя в реформированной России, о контактах его с “хозяевами жизни” — от “комсомольской богини” до гангстера, диктующего законы рынка из-за решетки. В книгу также вошли несколько рассказов Валерия Попова. ISBN 5-86789-078-3 © В.Г.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Р 2 П 58 Попов Валерий Георгиевич Жизнь удалась. Повесть и рассказы. Л. О. изд-ва «Советский писатель», 1981, 240 стр. Ленинградский прозаик Валерий Попов — автор нескольких книг («Южнее, чем прежде», «Нормальный ход», «Все мы не красавцы» и др.). Его повести и рассказы отличаются фантазией, юмором, острой наблюдательностью. Художник Лев Авидон © Издательство «Советский писатель», 1981 г.
Сначала мы живем. Затем мы умираем. А что потом, неужели все по новой? А что, если у нас не одна попытка прожить жизнь, а десять тысяч? Десять тысяч попыток, чтобы понять, как же на самом деле жить правильно, постичь мудрость и стать совершенством. У Майло уже было 9995 шансов, и осталось всего пять, чтобы заслужить свое место в бесконечности вселенной. Но все, чего хочет Майло, – навсегда упасть в объятия Смерти (соблазнительной и длинноволосой). Или Сюзи, как он ее называет. Представляете, Смерть является причиной для жизни? И у Майло получится добиться своего, если он разгадает великую космическую головоломку.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.
«Голубь с зеленым горошком» — это роман, сочетающий в себе разнообразие жанров. Любовь и приключения, история и искусство, Париж и великолепная Мадейра. Одна случайно забытая в женевском аэропорту книга, которая объединит две совершенно разные жизни……Май 2010 года. Раннее утро. Музей современного искусства, Париж. Заспанная охрана в недоумении смотрит на стену, на которой покоятся пять пустых рам. В этот момент по бульвару Сен-Жермен спокойно идет человек с картиной Пабло Пикассо под курткой. У него свой четкий план, но судьба внесет свои коррективы.
Вячеслав Пьецух (1946), историк по образованию, в затейливых лабиринтах российского прошлого чувствует себя, как в собственной квартире. Но не всегда в доме, как бы мы его не обжили, нам дано угадать замысел зодчего. Так и в былых временах, как в них ни вглядывайся, загадки русского человека все равно остаются нерешенными. И вечно получается, что за какой путь к прогрессу ни возьмись, он все равно окажется особым, и опять нам предназначено преподать урок всем народам, кроме самих себя. Видимо, дело здесь в особенностях нашего национального характера — его-то и исследует писатель.
Ведущий мотив романа, действие которого отнесено к середине XXI века, — пагубность для судьбы конкретной личности и общества в целом запредельного торжества пиартехнологий, развенчивание «грязных» приемов работы публичных политиков и их имиджмейкеров. Автор исследует душевную болезнь «реформаторства» как одно из проявлений фундаментальных пороков современной цивилизации, когда неверные решения одного (или нескольких) людей делают несчастными, отнимают смысл существования у целых стран и народов. Роман «Реформатор» привлекает обилием новой, чрезвычайно любопытной и в основе своей не доступной для массовой аудитории информации, выбором нетрадиционных художественных средств и необычной стилистикой.
У Олега было всё, о чём может мечтать семнадцатилетний парень: признание сверстников, друзья, первая красавица класса – его девушка… и, конечно, футбол, где ему прочили блестящее будущее. Но внезапно случай полностью меняет его жизнь, а заодно помогает осознать цену настоящей дружбы и любви.Для старшего школьного возраста.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.