Евангелие от Магдалины - [44]
— Да, не важно, в сущности, — согласился он. — Вообще, нет из них никого... из-за кого бы я не расстроился совсем. СН и тот... паспорт мой в Лондоне нашел. С каждым что-то хорошее связано...
— А помнишь, как Апоп нас принимал! — вспомнила я.
— Воду в бассейне велел менять каждые полчаса, когда мы на вилле у него были. А Гуня... со студенческой скамьи! Что они все задергались? Новые времена? Что они получат, даже если меня убьют? Чудеса им подай! Но что за чудеса у них будут? Тьфу! — Он плюнул вниз, и слюна неожиданно с попутным ветром улетела в залив.
Митя ненавидел чудеса, считал, что каждому впору дано для счастья и так... Один лишь раз, и то после долгих моих уговоров, он согласился на чудо. Жалко было мальчика. Внук знакомой моей, очень нужной, Веронички Федоровны, в десять лет вдруг полысел абсолютно, непонятно отчего. Митя поддался на мои уговоры и десять минут поговорил с ним по телефону — и у того выросли волосы. Но Митя, этот обалдуй, как всегда все перепутал: до облысения мальчик был светлым блондином, а после этого у него пошли черные кудри. А может, то была Митина шутка? Шутка гения — чтобы не требовали чудес.
Заверещал телефончик. Михалыч:
— Слушай... я тут узнал... кто Митю нашего отдельно заказал!
Кто же это такой шустрый, интересно?
— Ну и кто же?
— Ну, близкий друг его! — Михалыч усмехался: приятно узнать, что не ты один сволочь. — Ну, прямо он, ясное дело, не говорит, но держится круто. Заявил, что он теперь наш духовный лидер!
Кому же еще быть.
— Говорит, кстати, что наследство Митькино надо в Египет везти. Там есть такой гуманитарный фонд «Осирис», безналоговый... Правда — нет?
— Н-н-не знаю, — сказала я.
— Ну... я ему будку начистил, чтоб не высовывался!
Ай-ай-ай! Не очень хорошее начало! «Тайная вечеря», «снятие с креста»... в бодром современном темпе!
— Короче, у нас тут проблемы, технические... Сиротка тебе перезвонит!
А я-то здесь при чем? Я живу теперь на крыше, и никакие ваши дела — ни технические, ни химические — меня больше не интересуют! Будете меня помнить!
— Значит, мы уже в раю? — Митя поднялся.
Солнце немного распихало туман, и далеко-далеко внизу на водной глади были видны несколько корабликов, стоящих косо друг к другу и вроде бы неподвижно — каждый размером не более спички.
Совсем вдали, словно бы в небе, что-то сияло, пускало золотые лучики... Пожалуй, это все же не в небе, а на воде... Кронштадт! Купол собора Иоанна Кронштадтского... Далеко видно!
Мы молча любовались картиной, грея щеки и лоб кротким осенним солнцем. Но рай этот продолжался недолго. Заверещал телефончик. Сиротка:
— Алена Владиславовна... мы тут... долго не могли вас найти!
Не там искали!
— Тут нам позвонил Атеф... Он уже знает, что Митя пожертвовал нам Марино наследство...
Сиротка вдруг всхлипнула. И ледяное сердце растаяло вдруг?
— Он говорит, что возьмет у нас этот дар... и очень хорошо нам заплатит из своего фонда «Осирис».
И теперь я вдруг почувствовала ледяной озноб... Снова те же руки?
— Так что Митя... вовремя подписал! — Она, похоже искренне, всхлипнула. — И также он приглашает... нашу делегацию... для церемонии как бы вручения... нашего... и его дара нам!
Это сена, что ли?
Сколько, интересно, Атеф положил за сундук тети Мары? Думаю, что много: ему без разницы! А я что ж здесь сижу?..
— Да вы не волнуйтесь, Алена Владиславовна! Занимайтесь своими делами! (?!) Я тут все уже устроила почти! Завтра вылетаем! Ну ценности, добровольно пожертвованные в фонд Варихова... Ну и мы... сопровождающая группа... правление фонда «Конек-горбунок». Как вы думаете... к нам будут придираться?
К вам — обязательно! К вам я и сама бы придралась.
— А кто... в этом правлении? — спросила я.
— Ну... директор. Ковальчук... В смысле — Михалыч.
Достойная кандидатура.
— Ну, Мальвина Ковальчук... дочка его. Фонд-то детский!
Мальвинка — дочь его? Выходит, и ему человеческое не чуждо?
— Ну, и ближайшие друзья... которые помогали ему... Гурий Феликсович...
Гуня.
— Ну, Март... Апоп... Кто был с Митей в трудную минуту. И Станислав Николаич согласился!
Да, широко у нас живут!
— Ну что ж... — сказала я. — Достойнейшие люди!
Сиротка вдруг всхлипнула.
— Алена Владиславовна! А вы считаете... что мы с Сергеем Ивановичем не были Митиными друзьями?
— Конечно! Как я могла забыть!.. Ну и какие проблемы?
— Мы послали Атефу факсом список... а он добавил туда... еще двоих!
— Ну и кого же, интересно?
— Вас... Вы разве можете?
— А почему бы и нет?
— Но ведь Митя...
— Когда вы вылетаете?
— Завтра... в семь тридцать утра.
— Буду. Еще кто?
— Еще... он Митю вписал... Живого! А где я его возьму?
Да, поторопились маленько.
— Что ж мне ему сказать? — захныкала Сиротка.
— Ничего не говори. Подтверди прибытие!
— Ну вы даете, Алена Владиславовна! — вдруг воскликнула она радостно. — Буду у вас учиться!
Только вот, боюсь, не тому.
Вообще, это редкий пример единения, как бы над телом Мити... а обычно мы с Сироткой общаемся так, что слушать противно. Всячески стараемся уесть друг друга, искренне в общем-то ненавидя. И будь Сиротка моей начальницей, она бы, конечно, мгновенно меня бы уволила, а я — не увольняю. Терплю. Понимая, что именно благодаря своим мерзким чертам характера она довольно успешно ведет дела. Она бы уволила такую подчиненную, а я — не увольняю. Поэтому у меня есть подчиненные, а у нее — нет. Почувствуйте разницу.
Литературная слава Сергея Довлатова имеет недлинную историю: много лет он не мог пробиться к читателю со своими смешными и грустными произведениями, нарушающими все законы соцреализма. Выход в России первых довлатовских книг совпал с безвременной смертью их автора в далеком Нью-Йорке.Сегодня его творчество не только завоевало любовь миллионов читателей, но и привлекает внимание ученых-литературоведов, ценящих в нем отточенный стиль, лаконичность, глубину осмысления жизни при внешней простоте.Первая биография Довлатова в серии "ЖЗЛ" написана его давним знакомым, известным петербургским писателем Валерием Поповым.Соединяя личные впечатления с воспоминаниями родных и друзей Довлатова, он правдиво воссоздает непростой жизненный путь своего героя, историю создания его произведений, его отношения с современниками, многие из которых, изменившись до неузнаваемости, стали персонажами его книг.
Валерий Попов, известный петербургский прозаик, представляет на суд читателей свою новую книгу в серии «ЖЗЛ», на этот раз рискнув взяться за такую сложную и по сей день остро дискуссионную тему, как судьба и творчество Михаила Зощенко (1894-1958). В отличие от прежних биографий знаменитого сатирика, сосредоточенных, как правило, на его драмах, В. Попов показывает нам человека смелого, успешного, светского, увлекавшегося многими радостями жизни и достойно переносившего свои драмы. «От хорошей жизни писателями не становятся», — утверждал Зощенко.
Валерий Попов — признанный мастер, писатель петербургский и по месту жительства, и по духу, страстный поклонник Гоголя, ибо «только в нем соединяются роскошь жизни, веселье и ужас».Кто виноват, что жизнь героини очень личного, исповедального романа Попова «Плясать до смерти» так быстро оказывается у роковой черты? Наследственность? Дурное время? Или не виноват никто? Весельем преодолевается страх, юмор помогает держаться.
Издание осуществлено при финансовой поддержке Администрации Санкт-Петербурга Фото на суперобложке Павла Маркина Валерий Попов. Грибники ходят с ножами. — СПб.; Издательство «Русско-Балтийский информационный центр БЛИЦ», 1998. — 240 с. Основу книги “Грибники ходят с ножами” известного петербургского писателя составляет одноименная повесть, в которой в присущей Валерию Попову острой, гротескной манере рассказывается о жизни писателя в реформированной России, о контактах его с “хозяевами жизни” — от “комсомольской богини” до гангстера, диктующего законы рынка из-за решетки. В книгу также вошли несколько рассказов Валерия Попова. ISBN 5-86789-078-3 © В.Г.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Р 2 П 58 Попов Валерий Георгиевич Жизнь удалась. Повесть и рассказы. Л. О. изд-ва «Советский писатель», 1981, 240 стр. Ленинградский прозаик Валерий Попов — автор нескольких книг («Южнее, чем прежде», «Нормальный ход», «Все мы не красавцы» и др.). Его повести и рассказы отличаются фантазией, юмором, острой наблюдательностью. Художник Лев Авидон © Издательство «Советский писатель», 1981 г.
Сначала мы живем. Затем мы умираем. А что потом, неужели все по новой? А что, если у нас не одна попытка прожить жизнь, а десять тысяч? Десять тысяч попыток, чтобы понять, как же на самом деле жить правильно, постичь мудрость и стать совершенством. У Майло уже было 9995 шансов, и осталось всего пять, чтобы заслужить свое место в бесконечности вселенной. Но все, чего хочет Майло, – навсегда упасть в объятия Смерти (соблазнительной и длинноволосой). Или Сюзи, как он ее называет. Представляете, Смерть является причиной для жизни? И у Майло получится добиться своего, если он разгадает великую космическую головоломку.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.
«Голубь с зеленым горошком» — это роман, сочетающий в себе разнообразие жанров. Любовь и приключения, история и искусство, Париж и великолепная Мадейра. Одна случайно забытая в женевском аэропорту книга, которая объединит две совершенно разные жизни……Май 2010 года. Раннее утро. Музей современного искусства, Париж. Заспанная охрана в недоумении смотрит на стену, на которой покоятся пять пустых рам. В этот момент по бульвару Сен-Жермен спокойно идет человек с картиной Пабло Пикассо под курткой. У него свой четкий план, но судьба внесет свои коррективы.
Вячеслав Пьецух (1946), историк по образованию, в затейливых лабиринтах российского прошлого чувствует себя, как в собственной квартире. Но не всегда в доме, как бы мы его не обжили, нам дано угадать замысел зодчего. Так и в былых временах, как в них ни вглядывайся, загадки русского человека все равно остаются нерешенными. И вечно получается, что за какой путь к прогрессу ни возьмись, он все равно окажется особым, и опять нам предназначено преподать урок всем народам, кроме самих себя. Видимо, дело здесь в особенностях нашего национального характера — его-то и исследует писатель.
Ведущий мотив романа, действие которого отнесено к середине XXI века, — пагубность для судьбы конкретной личности и общества в целом запредельного торжества пиартехнологий, развенчивание «грязных» приемов работы публичных политиков и их имиджмейкеров. Автор исследует душевную болезнь «реформаторства» как одно из проявлений фундаментальных пороков современной цивилизации, когда неверные решения одного (или нескольких) людей делают несчастными, отнимают смысл существования у целых стран и народов. Роман «Реформатор» привлекает обилием новой, чрезвычайно любопытной и в основе своей не доступной для массовой аудитории информации, выбором нетрадиционных художественных средств и необычной стилистикой.
У Олега было всё, о чём может мечтать семнадцатилетний парень: признание сверстников, друзья, первая красавица класса – его девушка… и, конечно, футбол, где ему прочили блестящее будущее. Но внезапно случай полностью меняет его жизнь, а заодно помогает осознать цену настоящей дружбы и любви.Для старшего школьного возраста.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.