Евангелие от Магдалины - [43]
— Бывают случаи... когда и безродные... при чем! — сказала я.
«Ведь у меня тоже где-то бродит «близняшка»!» — вспомнила я с ужасом.
В кармане у меня заверещал телефончик. Господи — и здесь нашли! Впрочем, не надо преувеличивать: никто не знает, где «здесь», знают только — там же, где и телефончик!
— Слушаю! — проговорила я.
Знакомое сопение... Михалыч! И сюда залез! Словно смрадом каким-то повеяло из трубки! Для чего такие люди живут?
— Ты где? — пробулькал Михалыч в трубке.
— В гнезде! Тебе-то что? Дома!
Молчание. Дома, значит, уже проверяли! Все? Сомкнулся круг? Пытают Мальвинку?
— Ты... это... — Михалыч еще громче засопел. — Небось... серчаешь на нас... за Митю?
Это смотря за что.
— В морг, что ли, его увезла?
— Ну, положим.
— Напрасно. Лишние хлопоты. Мы схоронили бы его — все нормально!
Ах, вот что подразумевает он! Тогда совсем другой разговор.
— Ну не серчай. Хлопцы погорячились. Но я, сука буду, выясню кто! Митя мой друг!
Ну конечно. Особенно это заметно по слову «погорячились» — довольно слабый глагол.
— Мы все тут скорбим, — деловито проговорил Михалыч.
— Рано! — пробормотала я.
— Чего ты там шепчешь? — проворчал Михалыч.
— Да тут...
— С мужиком, что ли, новым? Ну, молодец! Я всегда тебя уважал! Ты не рассыплешься. Тогда к делу. Тут у нас заявочка одна... на зачистку твоей квартирки... от посторонних. Запарился, честно... И операторша куда-то умотала. Не могу тут вскрыть — заказчик под кодом... Скажи честно... это не ты? Тогда, с Божьей помощью, и закрываем дело — принимай заказ!
— Ладно... сам разбирайся... не могу об этом говорить сейчас. Понял?
— А... с мужиком сейчас барахтаешься? Ну, понял! Хорошего стоя твоему жеребцу!
Короткие гудочки.
— Вообще, хорошее пожелание. — Митя почесал в затылке. — Гляжу я на тебя... и восхищаюсь! И чувствую: ой, не по себе дерево рублю!
— Ой, по себе! — Я нежно его поцеловала.
— Чего там... душегубы-то эти? — добродушно поинтересовался Митя. — Скучают, что ли? Волнуются, что со мной?
— Да нет! Уже не волнуются! Уже уверены, что ты... — Я показала на раскладушке, за кого его принимают: откинув челюсть, пригасив глаза, раскинув ручки и ножки.
— Еще чего! — гордо воскликнул Митя.
— А ты забыл, в каком виде... ты вчера покинул дом? Аккурат в таком!
— Так... где это мы остановились? — стал искать Митя в книге. — Ах да! Вот. «Они умели становиться невидимыми и передвигаться по воздуху...» Не понимаю — на самолете, что ли? — дурачился он.
— Ну ты и туп! — Я улыбалась, глядя на него. Быстро развеселился!
— О... летят! — Митя поднял палец.
Как раз над нами сейчас, в светлой туче, полностью растворившей в себе солнце, тихо дребезжал самолетик.
— Во, смотри! — Перелистывая тяжелую книгу, теперь я наткнулась на интересное — лечебный перстень пифагорейцев... с магической пятиконечной звездой... взятой ими, очевидно, из Древнего Египта. — Гляди! — Я вытащила нашу звездочку, приложила к картинке. — Копия! «Поверхность из красной яшмы... лучи из гелиотропа, священного камня, образовавшегося, говорят, из запекшейся крови Христа...» Копия!
— Почему «копия»? — проговорил серьезно Митя. — Оригинал.
Он вздохнул.
— Слушай, — читала я, — «помогал от многих болезней...»
— А! — Митя махнул рукой. Он, при всех своих необыкновенных, скажем так, данных, ненавидел чудеса. Называл их «выкидышем ленивого мозга» и просто трясся от ненависти, когда какой-нибудь разгильдяй или идиот начинал разглагольствовать на эту тему. «Зачем? — орал Митя. — Нам и так даны колоссальные возможности, без всяких чудес. Мы существуем — непонятно почему, непонятно как, — думаем. Что надо еще? Тем, что всем дано, многие пользуются? Да никто! Как следует почти никто не думает, да и не живет! А при этом нагло требует того, что нельзя! Тупость!.. Тьфу!» — На хрена им это от меня понадобилось?! — Митя злобно уставился на звездочку. — На хрена? Ведь это только так... открывашка! А что они пить собираются? Собственный яд? То и без открывашки можно!.. Подай им, сволочам, кровь Христа!
Заверещал телефончик. Михалыч! В этот раз я отвела телефончик от уха Мити: хватит яда! Но он, словно и не проклинал только что их, с блаженно-добродушной улыбкой тянулся к трубке, пытаясь подслушать.
— Где я, что ли, спрашивают? Да скажи ты им: все нормально, пусть не волнуются!
Я покачала головою. Речь шла несколько о другом.
— Ты где?
— А что?
— Ну, ты это... входишь.
— Куда?
— Ну... это... в число «заказанных»... для очистки квартиры. Другой заказчик, не ты... так что тебя тоже надо убирать. Объявился заказчик-то! Ну сука! Ваш, кстати, с покойным Митей... близкий приятель!
Слава богу, хоть Митю-то я устроила в тишину, покой! А сама пока побегаю.
— Кто... заказчик?
— Да этот, сука... сын гор!
Я заткнула трубочку.
Честнейший Апоп?! Не ожидала от него! Так вроде дружили когда-то!.. Нет: ожидала, вообще, если честно... но меньше, чем от других! Впрочем, и от других бы не хотела... с каждым что-то связано, какая-то жизнь!
Митя из подслушанного сделал совершенно неправильный вывод:
— Что, все «звездочки» домогаются? И кто заказчик?
— Не стоит тебе расстраиваться! — Я махнула рукой.
Митя подумал почти слово в слово то же, что и я: такое случалось у нас порой.
Литературная слава Сергея Довлатова имеет недлинную историю: много лет он не мог пробиться к читателю со своими смешными и грустными произведениями, нарушающими все законы соцреализма. Выход в России первых довлатовских книг совпал с безвременной смертью их автора в далеком Нью-Йорке.Сегодня его творчество не только завоевало любовь миллионов читателей, но и привлекает внимание ученых-литературоведов, ценящих в нем отточенный стиль, лаконичность, глубину осмысления жизни при внешней простоте.Первая биография Довлатова в серии "ЖЗЛ" написана его давним знакомым, известным петербургским писателем Валерием Поповым.Соединяя личные впечатления с воспоминаниями родных и друзей Довлатова, он правдиво воссоздает непростой жизненный путь своего героя, историю создания его произведений, его отношения с современниками, многие из которых, изменившись до неузнаваемости, стали персонажами его книг.
Валерий Попов, известный петербургский прозаик, представляет на суд читателей свою новую книгу в серии «ЖЗЛ», на этот раз рискнув взяться за такую сложную и по сей день остро дискуссионную тему, как судьба и творчество Михаила Зощенко (1894-1958). В отличие от прежних биографий знаменитого сатирика, сосредоточенных, как правило, на его драмах, В. Попов показывает нам человека смелого, успешного, светского, увлекавшегося многими радостями жизни и достойно переносившего свои драмы. «От хорошей жизни писателями не становятся», — утверждал Зощенко.
Валерий Попов — признанный мастер, писатель петербургский и по месту жительства, и по духу, страстный поклонник Гоголя, ибо «только в нем соединяются роскошь жизни, веселье и ужас».Кто виноват, что жизнь героини очень личного, исповедального романа Попова «Плясать до смерти» так быстро оказывается у роковой черты? Наследственность? Дурное время? Или не виноват никто? Весельем преодолевается страх, юмор помогает держаться.
Издание осуществлено при финансовой поддержке Администрации Санкт-Петербурга Фото на суперобложке Павла Маркина Валерий Попов. Грибники ходят с ножами. — СПб.; Издательство «Русско-Балтийский информационный центр БЛИЦ», 1998. — 240 с. Основу книги “Грибники ходят с ножами” известного петербургского писателя составляет одноименная повесть, в которой в присущей Валерию Попову острой, гротескной манере рассказывается о жизни писателя в реформированной России, о контактах его с “хозяевами жизни” — от “комсомольской богини” до гангстера, диктующего законы рынка из-за решетки. В книгу также вошли несколько рассказов Валерия Попова. ISBN 5-86789-078-3 © В.Г.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Р 2 П 58 Попов Валерий Георгиевич Жизнь удалась. Повесть и рассказы. Л. О. изд-ва «Советский писатель», 1981, 240 стр. Ленинградский прозаик Валерий Попов — автор нескольких книг («Южнее, чем прежде», «Нормальный ход», «Все мы не красавцы» и др.). Его повести и рассказы отличаются фантазией, юмором, острой наблюдательностью. Художник Лев Авидон © Издательство «Советский писатель», 1981 г.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.
Есть такая избитая уже фраза «блюз простого человека», но тем не менее, придётся ее повторить. Книга 40 000 – это и есть тот самый блюз. Без претензии на духовные раскопки или поколенческую трагедию. Но именно этим книга и интересна – нахождением важного и в простых вещах, в повседневности, которая оказывается отнюдь не всепожирающей бытовухой, а жизнью, в которой есть место для радости.
«Голубь с зеленым горошком» — это роман, сочетающий в себе разнообразие жанров. Любовь и приключения, история и искусство, Париж и великолепная Мадейра. Одна случайно забытая в женевском аэропорту книга, которая объединит две совершенно разные жизни……Май 2010 года. Раннее утро. Музей современного искусства, Париж. Заспанная охрана в недоумении смотрит на стену, на которой покоятся пять пустых рам. В этот момент по бульвару Сен-Жермен спокойно идет человек с картиной Пабло Пикассо под курткой. У него свой четкий план, но судьба внесет свои коррективы.
Вячеслав Пьецух (1946), историк по образованию, в затейливых лабиринтах российского прошлого чувствует себя, как в собственной квартире. Но не всегда в доме, как бы мы его не обжили, нам дано угадать замысел зодчего. Так и в былых временах, как в них ни вглядывайся, загадки русского человека все равно остаются нерешенными. И вечно получается, что за какой путь к прогрессу ни возьмись, он все равно окажется особым, и опять нам предназначено преподать урок всем народам, кроме самих себя. Видимо, дело здесь в особенностях нашего национального характера — его-то и исследует писатель.
Ведущий мотив романа, действие которого отнесено к середине XXI века, — пагубность для судьбы конкретной личности и общества в целом запредельного торжества пиартехнологий, развенчивание «грязных» приемов работы публичных политиков и их имиджмейкеров. Автор исследует душевную болезнь «реформаторства» как одно из проявлений фундаментальных пороков современной цивилизации, когда неверные решения одного (или нескольких) людей делают несчастными, отнимают смысл существования у целых стран и народов. Роман «Реформатор» привлекает обилием новой, чрезвычайно любопытной и в основе своей не доступной для массовой аудитории информации, выбором нетрадиционных художественных средств и необычной стилистикой.
У Олега было всё, о чём может мечтать семнадцатилетний парень: признание сверстников, друзья, первая красавица класса – его девушка… и, конечно, футбол, где ему прочили блестящее будущее. Но внезапно случай полностью меняет его жизнь, а заодно помогает осознать цену настоящей дружбы и любви.Для старшего школьного возраста.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.