Евангелие от козы - [42]

Собака не унималась — затаившиеся юноши переглянулись и наложили по новой стреле на тетивы своих луков: похоже, пёс здесь не один. С хозяином. Переглянувшись ещё раз, Гирх с Альмом разделились: один пополз налево, дугой — направо.

Гирх первым увидел прячущегося за стволом старой оливы кровного друга и, поднявшись с земли, радостно крикнул: — Клик, не стреляй, это я, Гирх!

Услышав знакомый голос, юноша-Копьё опустил лук и, взмахом руки поприветствовав товарища, негромко произнёс:

— Гирх, тише, не распугай коз.

— Ничего страшного, — отозвался не внявший предупреждению кровный друг, — мы с Альмом одну убили, а остальные — пускай бегут. Даже если ты здесь не один, а с Урсом и Марой — хватит на всех. Знаешь, какая жирная! А завтра — ещё добудем. Коз здесь навалом.

— Тише, Гирх, ты ничего не знаешь, — повторяя просьбу, юноша-Копьё одновременно показывал рукой, как обойти стадо, — это наши молочные козы. Урс с Пчёлкой их приручили, и теперь они здесь пасутся.

Загадочные слова друга, нисколько не прояснив сути дела, всё же прозвучали не зря: Гирх с Альмом, не спугнув насторожившихся животных, с двух сторон обошли стадо и приблизились к Клику. Увидевшая, что её повелитель мирно разговаривает с пришельцами, собака успокоилась и виновато поджала хвост: позор! Учуять чужаков она была обязана издалека! За сто пятьдесят шагов! И надо же — прозевала…

По счастью, испуганные козы не разбежались, а сбились в кучу — оставив Гирха с Альмом под деревом, Клик не спеша подошёл к убитому животному и, не привлекая внимания товарок, забрал труп. Затем, рукой поманив друзей, отвёл их шагов на пятьдесят от стада и вкратце рассказал о сложившемся положении. Гирх с Альмом слушали речь товарища с разинутыми от удивления ртами — надо же! Урс с Пчёлкой додумались до такого — от чего кружится голова! До чего прежде не додумался ни один из людей-Ящериц! Даже — из самых мудрых предков! Приручить коз, чтобы питаться их молоком — да от такой дерзости у кого хочешь душа уйдёт в пятки! Ведь неизвестно, как на такое неслыханное новшество посмотрят боги и предки?! А могучие древние силы? Де-Рад побери, кто бы мог подумать, что один юноша и одна маленькая девочка посеют такую вселенскую смуту! Посеют — чего уж! Ведь, когда в стойбище узнают о поставленном Урсом и Пчёлкой нечестивом опыте, случится такой раскол, что мало не покажется! Почти наверняка прольётся кровь! И хорошо, если дело ограничится одним, двумя трупами, а не перерастёт в братоубийственную бойню!

Слушая рассуждения товарищей, юноша-Копьё по-новому посмотрел на дерзкий эксперимент Урса и Мары — да! Опасения Гирха с Альмом отнюдь не беспочвенны: у козьего молока может оказаться страшная цена — цена крови. Ведь всё новое несёт такую угрозу, что ни один здравомыслящий человек не возьмётся осуждать ревнителей старины — ибо стоит пошатнуться древним устоям…

…Интересно, а как на попытку приручения коз посмотрит его учитель — старик-Олень?

Когда вернувшийся Гирх рассказал Старшему шаману о затеянном Урсом и Марой нечестивом опыте, старик-Олень испытал двоякое чувство: радость от того, что все пропавшие живы, и тревогу — из-за небывалой новизны поставленного детьми эксперимента. В первую очередь, наказав Гирху молчать, шаман Огр совершил большое камлание: посредством глубокой медитации и отвара из Синих грибов освободив душу из плена тела, старик-Олень направил её в обители Старших богов — безрезультатно. Ни Де-Рад, ни Рарх, ни Айя не пожелали ответить шаману на его судьбоносный вопрос. Не получив от богов не то что наставления, но даже какого-нибудь внятного знака, старик-Олень обратился к древним могучим силам — началам всего сущего: земле, ветру, огню, камню, воде, небу — полное поражение. Освобождённые Чёрной магией стихии с такой яростью набросились на слабое человеческое тело, что шаман Огр чуть не умер. Целый день пролежав без памяти, старик-Олень понял: ни боги, ни древние могучие силы не дадут ответа на мучительный вопрос. Только ему — его опыту, его знаниям, его уму — решать: быть или не быть людям-Козам?

Вообще-то, едва узнав от Гирха о судьбоносном эксперименте Урса с Марой и представив последствия детской «забавы», Старший шаман одновременно и восхитился и ужаснулся — да уж! Додуматься приручить коз — избавить людей-Ящериц от угрозы голодной смерти! Привести в стойбище приручённых животных — расколоть народ! Более того — спровоцировать братоубийственную войну. Хотя…

Выйдя из едва не закончившегося смертью транса, старик-Олень понял: никакой братоубийственной войны не будет. Также — как никакого козьего молока. Вот если бы одомашнить коз взялись полноправные мужчины, тогда — да. Тогда бы из людей-Ящериц выделилась группа людей-Коз — со всеми вытекающими последствиями. В первую очередь — братоубийственной бойней. А когда во главе прирученного стада в стойбище придёт несколько мальчишек — ха! Юношей жестоко высекут, а животных съедят. На чём и закончится дерзкий эксперимент. И?..

…нельзя ли повернуть дело так, чтобы, с одной стороны, воспользоваться плодами потрясающего открытия брата и сестры, а с другой — избежать гражданской войны?