Евангелие от Джексона - [50]

— Какой же? — с интересом спросил Олег.

— Ее название — хроническое одиночество, — тихо ответила Эмилия. — И не пытайтесь меня убеждать в обратном, бравый лейтенант, я вам все равно не поверю…

XIV

Все люди братья — привык с них брать я.

Евангелие от Джексона 3:8

Крот и Финик вышли из домика, своего временного приюта, и направились в сторону ресторана «У старого боцмана». Весь день они провели в комнатухе в лежачем положении, но заметного улучшения не наступало: после обильного возлияния накануне их головы дико раскалывались, «горели трубы», а языки были неповоротливы, напоминая деревянные колодки. Ситуация подсказывала выход, кому-то сходить в магазин, а затем опохмелиться пивком или уж, на худой конец, прополоскать кишки минералкой, но никто из двоих добровольно на такой героический шаг не отважился. Каждый пытался увильнуть, манкировал, приводил свои аргументы, но с места во имя долгожданного облегчения так и не сдвинулся.

Купец с раннего утра куда-то смылся, не отдав никаких распоряжений и не сказав, когда возвратится. В последние дни он выглядел весьма озабоченным, отлучался все чаще и чаще, не объясняя причин, и его соратники были вынуждены томиться от безделья и неопределенности. Правда, в части финансов политика их вожака стала менее жесткой и на суточные, которые он выделял, можно было безбедно провести день, а вечером прилично посидеть где-нибудь в питейном заведении.

— А может, в Ригу махнем, в «Шарлотту», где вчера были? — предложил Крот, когда они вышли на центральную улицу.

— А что тебя туда тянет? — спросил Финик, зевая широко, как очнувшийся от спячки аллигатор.

— Как что? Там народ попроще, обстановочка приятственная, и, вообще, там я чувствую себя вольнее.

— Во-первых, мы до Риги просто не доберемся, сдохнем по дороге, а во-вторых, дорогой, тебе в «Шарлотту» путь заказан.

— Это почему? — поинтересовался Крот.

— Придурок, твое место в психушке, индустрия развлечений придумана не для таких.

— Это почему? — вяло взъерепенился Крот.

— По кочану, — огрызнулся Финик. — Ты что, на самом деле ничего не помнишь? Да нас выбросили оттуда, как сраных котов, а после того, что ты наговорил Марианне, нас туда просто никогда не пустят.

— Ничего не помню, видать, шибер закрылся. Кто такая Марьяна, и за что нас выкинули.

— Идиот, Марианна — это завзалом, а выкинули нас… я — человек интеллигентный, даже не хочется повторять твои речи, скотина.

Крот наморщил лоб, почесал затылок.

— Да ты уж попробуй, по-интеллигентному изложи суть.

Финик, видимо, вспомнив вчерашние проказы Крота, засмеялся.

— Если сказать кратко и в выражениях, принятых у порядочных людей, то ты, Ленечка, предложил ей вступить в половую связь через полость рта, после чего нас сразу и вынесли. Хорошо, хоть бить не стали.

Крот безудержно заржал, после чего его одолела икотка. Однако в памяти его, наверно, что-то восстановилось — лицо просветлело, взгляд сделался более осмысленным.

— Ты прав, туда нас точно не пустят, придется идти «к боцману». Но Купец не велел туда заползать и вообще сказал держаться подальше от Алика.

— Послушай, Крот, кто такой Купец? Нашел двух дураков со своим дружком и загребают жар нашими руками, а нам кидают какие-то крохи и еще неизвестно, что обломится в расчет. А кто такой его друг? Ты много о нем знаешь? Мы даже не знаем, где он живет, не удостоились такой чести…

— Не заводись, — остановил его Крот. — Сейчас вмажем и…

— Сотрем случайные черты и мир покажется прекрасным, так?

— Вот именно. А у Алика мы были не раз и кто узнал?

У входа к «старому боцману» толпился народ, жаждущий хлеба и зрелищ. На скамеечке невдалеке гордо восседали дамочки с холеными личиками, ждавшие интересных предложений от гостей с Кавказа, Ближнего Востока либо от случайных туристов, желающих расплатиться твердой валютой. На «воротах» нес свою ударную вахту бессменный страж заведения Ванька-Цыган. Он был выряжен в нарядную ливрею с галунами, нахальная улыбка постоянно высвечивала два ряда золотых зубов. Наступало его время — время «скирдовать на-гора капусту».

— Может, снимем вон тех мочалок? — показал взглядом Финик.

— Не, Финик, — сморщился Крот и сплюнул, — то дорогие, как липку обдерут. Да и куда поведем, к Алику на раскладушки? И вообще, какие девочки — нас сегодня самих можно драть, как овец. Пойдем подлечимся, да и пожрать нужно, со вчерашнего не хамали, а там посидим — видно будет.

С такими благими намерениями они и уткнулись «в ворота». Ванька-Цыган с присущей ему наглостью изобразил трафаретную улыбку и небрежно показал на табличку «Мест нет».

— Адмирал, — Крот выбросил бычок под ноги и аккуратно затер, — нас ждут, позови Алика.

«Адмирал» выразил недовольство, но дверь открыл:

— Делать нечего… Сами шагайте.

Они поднялись на второй этаж. Зал был заполнен всего наполовину. Эта половина, вероятно, была здесь «своя», другая половина сформируется на конкурсной основе, пройдя придирчивый отбор у Цыгана. В углу на эстраде, не напрягаясь, вполсилы играл ансамбль; золотой час музыкантов, когда главным инструментом в их коллективе станет барабан, был еще впереди. Публика лениво переговаривалась и было по всему видно, что она еще не созрела.