Евангелие Достоевского - [49]

Достоевский был горячим сторонником церковного воспитания детей – такого, какое получил он сам. Спустя три дня после письма Петерсону он пишет неустановленному лицу: «Ваш ребенок 8 лет: знакомьте его с Евангелием, учите его веровать в Бога строго по закону. Это sine qua non[4], иначе не будет хорошего человека… Лучше Христа ничего не выдумаете». В центре «символа веры» Достоевского стоит Христос, но не оторванный от Церкви, как у Толстого, а Тот, Которого проповедует Церковь. Именно такой смысл имеют слова «строго по закону»: они отсылают к Закону Божию, то есть к церковному вероучению. Достоевский хочет, чтобы «русские мальчики» воспитывались в Церкви и Православии: в этом он видит залог их светлого будущего.

Урок Закона Божьего в начальном училище. Фотография нач. ХХ в. Архив И. В. Зубкова

«Русский народ весь в Православии и в идее его. Более в нем и у него ничего нет – да и не надо, потому что Православие все. Православие есть Церковь, а Церковь – увенчание здания: и уже навеки». Эти слова из записной книжки Достоевского перекликаются с его же словами из «Дневника писателя» за 1876 год: «Вникните в Православие, это вовсе не одна только церковность и обрядность, это живое чувство, обратившееся у народа нашего в одну из тех основных живых сил, без которых не живут нации».

Крестный ход в Московском Кремле. Фотография нач. ХХ в.

А в 1880 году Достоевский пишет о русском народе: «Он все знает, все то, что именно нужно знать, хотя и не выдержит экзамена из катехизиса. Научился же в храмах, где веками слышал молитвы и гимны, которые лучше проповедей. Повторял и сам пел эти молитвы еще в лесах, спасаясь от врагов своих, в Батыево нашествие еще, может быть, пел: “Господи сил, с нами буди!”… И что в том, что народу мало читают проповедей… Зато выйдет поп и прочтет: “Господи, Владыко живота моего” – а в этой молитве вся суть христианства… Главная же школа христианства, которую прошел он, – это века бесчисленных и бесконечных страданий, им вынесенных в свою историю, когда он, оставленный всеми… оставался лишь с одним Христом-утешителем, Которого и принял тогда в свою душу навеки».

Христианский идеал Достоевского отрицает концепцию краха и неудачи истории. Но он не принимает и социалистической утопии «земного рая». В этой утопии прогресс совершается только в сфере социальной и не предполагает никакого онтологического совершенствования мира и человека. Для Достоевского же христианский идеал предполагает преображение всей земли и всей природы человека. Пока совершается над миром и человеком действие слепых законов природы, пока дух не управляет материей, всякие попытки организации всеобщего счастья – прекраснодушная утопия…

Всем содержанием своих романов и повестей Достоевский отстаивал активную, просветляющую и одухотворяющую мир благодатную силу христианского жизнестроительства. Он считал, что Право славие призвано духовно направлять и облагораживать как частную, так и общественную жизнь людей. И в этом утверждении действенной, созидательной роли христианства Достоевский опережал свое время, вступая в область «предведений и предчувствий». По словам одного из русских ре лигиозных мыслителей начала XX века, «незаконченный образ Алеши Карамазова, раннего и румяного человеколюбца, посланного монастырем в мир, еще ждет своего воплощения».

Ю. В. Лебедев. Русская литература XIX века

Любовь Достоевского к Православию, которую он впитал с молоком матери, но которую в молодости чуть было не утратил под влиянием Белинского, с особой силой проявилась в его жизни и творчестве последних лет. Наиболее яркое воплощение она нашла в образах старца Зосимы и Алеши Карамазова.

Крестный ход в Дивеево. 1913 г.

Христос

В романе есть одна фигура, которая долгое время остается как бы за кадром, но в какой-то момент появляется в кадре: это Иисус Христос. Достоевский долго подступался к этому образу. У него было даже намерение написать «книгу об Иисусе Христе», как свидетельствует список будущих произведений, составленный им накануне Рождества 1877 года. К пониманию образа Христа Достоевский пытается приблизиться через образы христоподобных людей: князя Мышкина, Тихона, старца Зосимы, Алеши Карамазова. Но настойчивое и многолетнее желание написать что-то о Самом Христе его не оставляло, и он включает в роман «Братья Карамазовы» целую главу, в которой Христос является действующим лицом.

Она называется «Великий инквизитор» и представляет собой сочинение Ивана Карамазова, которое он рассказывает вслух своему брату Алеше. В уста человека, заявляющего о себе как атеисте, Достоевский вкладывает глубокое философское осмысление христианства.

Основная тема «Великого инквизитора» могла быть подсказана Достоевскому Владимиром Соловьевым. Великим постом 1878 года Соловьев, молодой христианский философ, выступал с «Чтениями о Богочеловечестве» в петербургском Соляном городке, и Достоевский регулярно посещал эти чтения, пользовавшиеся большим успехом у публики. (Кстати, на одной из лекций присутствовал также Лев Толстой. Когда Достоевский узнал об этом, он искренне сожалел, что его не представили Толстому. При жизни они ни разу не встретились.)