Это внутри. Рецидив - [26]

Первое время он боялся, что ему приснится что-то из прошлого. Но такого не случилось ни разу. Снилась какая-то нелепая мешанина повседневных или фантастических образов, иногда неприятные, мутные кошмары, после которых полдня ходишь понурым, но прошлое — никогда.

Сейчас нужно выпить таблетки и на восемь часов перестать быть.

«Эйтан сказал спать — будешь спать».

Джерри поморщился и вытряхнул на ладонь капсулы.

* * *

Он проснулся и сразу сел, протирая глаза. По комнате плыл запах крепкого кофе, штора была отодвинута в сторону, на одеяло падал прямоугольник света. Со стороны кухни доносился тихий низкий голос Эйтана Замира.

— Давно приехал? — спросил Джереми, босиком входя в кухню.

— Полчаса назад, — улыбнулся низенький человек с темной окладистой бородкой. — Иди сюда…

Джерри улыбнулся, шагнул и обнял доктора.

Замир налаживал контакт не только вербально. Мог подойти к пациенту, похлопать по плечу, обнять или пожать руку. Если пациент, конечно, был не против. С Джереми в свое время Эйтану пришлось работать долго… Но тепло лечит.

Вот и теперь Джерри вдруг на секунду показалось — ничего не случилось, все в норме. А будет — хорошо.

Джереми покосился на портфель Эйтана на стуле, но тот покачал головой:

— Сначала поешь.

Фрост терся о ноги гостя, Замир наклонился погладить.

— Ты не говорил, что завел кота, — заметил он, усаживаясь на стул и глядя на то, как Джерри возит вилкой по омлету.

— Он сам завелся, — пожал плечами Джереми.

— Правильно, — одобрительно кивнул Эйтан Фросту. — С этим парнем так и надо.

И он пододвинул Джерри чашку с чаем.

— А ты сам-то завтракал? — спохватился Джереми, отодвигая тарелку.

— По дороге, — отмахнулся Замир и укоризненно взглянул на почти целый омлет. — Ну, начнем?

Когда-то давно рассказывать другому человеку о малейших оттенках собственных чувств и мыслей было стыдно и трудно. Но за годы Джереми привык к этому, и теперь процесс наоборот успокаивал.

Оторвавшись от записей, психиатр захлопнул папку и сложил в портфель, звонко щелкнув замком, достал планшет.

— Это совершенно точно не обострение, Джерри, — заключил он.

Джереми откинулся на спинку дивана и прижал ладони к лицу.

— У тебя в последнее время случилось много нового, — продолжал доктор. — Это реакция на твой выход из раковины, потерю контроля. Конечно, если бы ты слушал, что я тебе говорю и не копил в себе эмоции, такого не случилось бы… Но будем все же считать, ты отделался малым. Зак хороший клинический психолог, он поработает с тобой удаленно.

Джереми уронил руки на колени, глядя на Эйтана, который чиркал что-то на экране планшета.

— Попьешь снотворное пару недель, я даю тебе другое лекарство. А в остальном — нужно изменить дозировку и кое-какие…

— Но такого не было раньше! Давно не было! — перебил Джерри. — В клинике тоже случалось многое. Когда я провалил первые экзамены, и вообще…

Замир поднял глаза, почесал бороду.

— Там ты был на препаратах. Ровный фон настроения, ни злости, ни радости. Потом ты по привычке поддерживал этот «ноль» и вне стен больницы. А теперь жизнь устала ждать, когда ты решишь влиться в нее. И пришла к тебе сама, — мягко улыбнулся он, кивнув на кота, пригревшегося на подоконнике.

Джереми упрямо поджал губы.

— Ты ни разу не спросил меня про клинику, — внимательно глядя на Джерри, заметил Эйтан.

— А ты заберешь меня? — вскинул голову Джереми.

Замир прищурился.

— Нет. Конечно, нет…

Джереми выдохнул. Он не мог признаться вслух, что чувствует облегчение вместо сожаления. Под пристальным взглядом психиатра скулы зажглись, Джереми отвел взгляд, чтобы не видеть довольной полуулыбки Замира.

Звонок в дверь прозвучал резкой трелью, Джереми вздрогнул. Эйтан сделал вид, что очень увлечен составлением нового плана терапии.

На крыльце стоял улыбающийся Микки. Полуденный свет подсвечивал буйные кудри рыжим, в руках мальчик держал большую коробку.

— Привет! Соседка отдавала лазилку для кошек, за бесплатно, у нас-то кошки нет, но я сразу…

— Не надо, — резко перебил Джереми. — Нам ничего не надо.

Брови Микки удивленно поползли вверх, сложились обиженным домиком.

— Добрый день, — Эйтан появился рядом, протянул мальчику большую ладонь. — Ты Микки? Джерри рассказывал о тебе.

Лицо мальчика вновь просияло, он перехватил коробку, чтобы ответить на рукопожатие.

— Я Эйтан, друг Джерри, как и ты.

Джереми молча сложил руки на груди и отстранился, подпирая дверной косяк и глядя поверх их голов на зазеленевшие липы. Микки косился на него, отвечая на дружелюбные вопросы Замира.

— Конечно, Фрост обрадуется, — не унимался Эйтан. — Оставь ее тут. Сегодня мы заняты, но приходи в другой день, соберете лазилку. Судя по всему, конструкция сложная… Куда ты ее поставишь? — обратился Замир к Джереми.

Тот глубоко вздохнул, дернул головой и ушел в дом.

— Зачем ты это делаешь? — напустился он на Эйтана, когда тот запер дверь и вернулся в гостиную. — Неужели не ясно…

— Мне-то все ясно, — посерьезнел доктор. — Это ты опять за свое. Прекращай.

В голосе Замира появился стержень — и Джереми знал: этот стержень невозможно не то что согнуть, но даже поколебать.

— Неужели нельзя просто оставить меня в покое?!