Этническая история Беларуси XIX — начала XX века - [52]

Необходимо также подчеркнуть, что белорусская национальная идеология была создана, судя по всему, уроженцами восточной части Беларуси. Р. Радзик, правда, приводит точку зрения В. Йодко-Наркевича относительно того, что «редакторами его ("Гомона") были молодые поляки» [379, с. 252]. На наш взгляд, содержание «Гомона» едва ли об этом свидетельствует. Впрочем, и сам Р. Радзик отмечает, что подходить к утш'рждоиию Н. Йод ко-Наркевича нужно с осторожностью.

Еще один интересный момент — в публицистике можно встретить многочисленные ссылки на национальные движения других народов как примеры для подражания белорусами. В частности, в послании Д. Боровика примерами «согласия деятельности интеллигенции главным чертам народного характера» приводится русская, украинская, польская, финская культура, а латыши и эстонцы названы «российскими ирландцами» [164, с. 25]. В первом номере «Гомона» необходимость национального пробуждения обосновывается тем, что «проснувшаяся народность не даст себя в обиду и не позволит безнаказанно давить себя сильнейшим, примеры чего в настоящее время мы встречаем повсюду (например, среди славянских народностей Австрии и т. п.)» [164, с. 25].

Группа белорусских народников, объединившаяся вокруг журнала «Гомон», просуществовала относительно недолго, ее пропагандистская деятельность была ориентирована преимущественно на восприятие учащейся молодежи. Поэтому воздействие на формирование национального самосознания было ограниченным. Нельзя не согласиться с Р. Радзиком в том, что белорусские народники «не оставили за собой ни непосредственных преемников, ни значительных следов в сознании создателей белорускости предреволюционного периода двадцатого века» [370, с. 255]. Более того, достоянием белорусской историографии наследие белорусских народников по существу становится лишь в 1930-х гг.

Важным этапам в развитии национального движения стала обозначившаяся во второй половине 1880 — начале 1890-х гг. активность группы либеральной интеллигенции, связанной с изданием первой неофициальной газеты в Беларуси «Минский листок» (с 1886 г.) и историко-литературных альманахов — «Календарей Северо-Западного края» (1889-1893 гг.). В состав ее входили М. Довнар-Запольский (редактор «Календаря Северо-Западного края» 1889 и 1890 гг.), В. Завитневич, А. Слупский (редактор «Северо-Западного календаря» 1888 и 1892 гг.), Янка Лучина и др. Едва ли группа была каким-либо образом организована, имела четкие цели и задачи. Активность ее в целом соответствовала национальной программе Д. Боровика и была нацелена на популяризацию истории и культуры белорусов и пробуждение, таким образом, белорусской идентичности легальными средствами. Особое значение имели публикации на белорусском языке (кириллическим шрифтом) произведений Янки Лучины, Каруся Каганца, В. Дунина-Марцинкевича и т. д., что повлекло за собой замечания со стороны российской администрации [3, с. 85]. На страницах «Минского листка» впервые была напечатана поэма «Тарас на Парнасе» (1889). Таким образом, устанавливалась, по крайней мере, номинально, преемственность с предыдущими поколениями белорусских литераторов.

Характерен интерес к сведениям об этническом составе населения Беларуси, что выразилось в публикации работы Е. Вольтера «Статистика племенного состава народонаселения Северо-Западного края». Едва ли все эти издания можно в буквальном смысле считать национальными. Большая часть публикаций в них выходила на русском языке и далеко не всегда была посвящена Беларуси. Однако, несмотря на определенную ограниченность их содержания, обусловленную как взглядами составителей и авторов, так и цензурными преградами, по словам Р. Земкевича, именно эти издания «разбудили белорусское национальное движение». Известно, например, что знакомство со стихами Янки Лучины, которые распространялись в рукописях, сыграло главную роль в обращении Якуба Коласа к творчеству на белорусском языке. В 1913 г. в письме С. А. Венгерову он отметил: «Первое белорусское произведение, которое я услыхал, было стихотворение Янки Лучины (Неслуховского). Оно произвело на меня сильное впечатление не своими литературными достоинствами, а тем, что было по-белорусски. Другое обстоятельство, направившее мое сердце на нашу родную белорусскую жизнь , ... небольшая этнографическая заметка о Белоруссии в каком-то журнале» [76, с. 22.]

На наш взгляд, не имеет смысла подробно характеризовать ту роль в распространении национального самосознания, которую сыграло творчество Ф. Богушевича, адресованное широким слоям крестьянства. Предисловие к «Дудке белорусской» стало для белорусского движения классическим национальным манифестом, лозунги которого не утратили актуальности до сих пор. Следует отметить два момента. Во-первых, достаточно большие тиражи его публикаций: каждый из его сборников «Дудка белорусская» и «Смык белорусский» был отпечатан в количестве 3000 экземпляров [3, с. 212, 213]. Во-вторых, сама личность Ф. Богушевича, помимо всего прочего, интересна тем, что он был фактически первым юристом — участником белорусского национального движения. Здесь уместно вспомнить, какую большую роль сыграли представители этой профессиональной группы в развитии национальных движений вообще. И, возможно, то, что именно Ф. Богу-шевич сформулировал национальную белорусскую идею в наиболее радикальной для того времени форме, не в последнюю очередь связано с его профессиональными занятиями, обеспечивающими определенный уровень независимости от власти.