Этландия - [21]

— Смерть технике!

Куарт, бледный, сверкающий очками, бросился к краю эстрады:

— Вы… Вы — дикари, потрясающие над моей головой дубинами!.. Ага… вы вызвали из недр земли, из недр мозга такие силы, с которыми уже не в силах справиться? Духи, вызванные вами, уже не слушаются вас, они развиваются, растут и идут против вас, их родивших! Вы трепещете, господа заклинатели духов!.. Я инженер, Homo technicus, изобретатель… Сейчас вы смотрите на меня с ненавистью — завтра бросите меня в костер! Я не боюсь ваших дубин, ваших мохнатых рук, каннибалы! Я сам, подобно вашему «магистру машиноедства» могу крикнуть: «Машины механизируют жизнь! Уничтожают личность, делают человека номером, обезличивают его, уничтожают, превращают в придаток машины!» Вы безграмотные дикари! Это не доводы против машин. Очевидно, правы те, кто говорит, что дело не в машинах, а в их применении. Другая система, другое использование техники — и человек станет не рабом машины, а ее повелителем! «Долой технику!» В этом крике — вопль умирающего. Но вы не думайте, что если пускают пулю в лоб досточтимые владельцы прогоревших концернов, то уже наступает конец света и пора уничтожать все! Нет, это значит, что подлинная жизнь только еще начинается. Кроме вас, господа дикари, есть миллионы ваших жертв. Они зароют ваши смердящие останки и, взяв в свои руки технику, созданную лучшими умами человечества, превратят ее из орудия смерти, из орудия угнетения — в орудие, которым сделают человечество счастливым и спасут его от склероза капитализма… Вы — мертвецы! Вы — призраки, размахивающие дубиной на кладбище капиталистического мира!..

Инженер Куарт был избит и выкинут с автоматом из Дворца Духа.

Глава XII, в которой Куарт спускается на одну ступень.

Жизнь, эта лукавая шлюха, в которую мы все влюблены и которая нас водит за нос и обманывает на каждом шагу, эта прекрасная и зловещая баба бросила инженера Куарта в подвал парового отопления дома № 47 по Фридерих-проспекту. Она знала, что и в угольной духоте котельной инженер будет цепляться за ее ускользающий подол, желать ее и клясться в любви.

Ночью в топке полыхал огонь, его лучи резали двигающиеся рычаги Энрика-9, загорались на стальной броне. Автомат с однообразным стуком пружинил цилиндры, поворачивался на осях и бросал в прожорливую глотку печи уголь. Вы не узнали бы Куарта. Он был ободран, измазан сажей. От инженера остались только очки. Они поблескивали красными огнями. Куарт переставил регуляторы автомата. Потом сел на кучу угля, тупо смотрел в огонь.

В котельную заглянул человек.

— Добрый вечер, Франк! Что — сегодня можно? Это я, Мин… Да это не Франк… А где кочегар?

Куарт обернулся.

— Я кочегар.

— А Франк? — пришедший посмотрел на автомат. — Понятно. Франка съела машина. Жалко. Семья большая у него.

— Семья? Я не знал…

— Вы-то при чем? Машина хозяйская… Здорово сделана. Даже страшно. Такие железные парни быстро нас уничтожат. Как здорово работает! И не устает. И жрать не нужно. Ловко придумал хозяин… Кончились мои ночевки: я тут ночевал, на бульварах стало холодно. Франк тайком от управляющего… позволял: за котлами. Пойду проведаю Франка. Прощайте!

Куарт схватил его за руку:

— Ночуйте, как прежде. Что вы! Я сам бездомный… Разве я выгоню вас? Очень рад буду. Одному тяжело.

Мин посмотрел теплыми от огня глазами на инженера.

— Ну, спасибо. Я бы не просил. Холода ударили.

— Вы рабочий?

— Безработный.

— Я рад, что так случилось. Мне о многом надо с вами поговорить… Да ведь я работал не для хозяев, а для рабочих. Вы меня поймете… Как вас зовут?

— Иоганн Мин. А вас?

— Энрик… Мин, вы, наверно, есть хотите?.. Глупый вопрос! Давайте ужинать… Давайте, как вы сказали, «пожирать Франка»…

Он протянул Мину судки, а сам побежал отрегулировать автомат, который начал царапать лопатой голый пол.

Мин молча жадно ел. Потом подошел к автомату. Развел руками.

— Не пойму… Хозяин дома совсем из ума выжил. Франк получал шестьдесят стейеров в месяц. Выгнал семейного человека, поставил машину. Сколько она стоит, даже невозможно представить, и еще механик около нее! Ничего не пойму!

— Машина — моя. Хозяин и управляющий ничего не знают о ней.

— Ваша?

— Я инженер…

— Производите испытание? И первый опыт — умрет с голоду Франк с семьей или не умрет? Могу сказать без опытов. Умрет, потому что работы нет и не будет.

Мин вдруг пристально вгляделся в инженера.

— Постойте, да вы тот самый инженер, что делал опыт на заводе Бординга?!

— Да… Я там пробовал автомат.

— Лаера хотела ваша машина выжить… Сорвалась рационализация? Плохо дело, господин инженер, — до кочегарки докатились… Значит, не машина, а вы выжили Франка… Инженер? Теперь и это бывает. Нет ни инженеров, ни рабочих. Теперь у нас новая широкая профессия — безработные. Да, инженер мог сделать. Рабочий одинокий с рабочим семейным так не поступил бы… Ну, вы, положим, не знали, что у него дети дохнут с голоду.

— Я завтра же откажусь.

— Вы прямо ребенок! Вы думаете, хозяин пойдет просить Франка вернуться? Он только скажет два слова в бюро найма — и здесь около кочегарки будут душить друг друга сотни безработных кочегаров… Спасибо за ужин… С вашего разрешения, господин инженер, я завалюсь спать.