Этика Спинозы как метафизика морали - [64]
Это снова возвращает нас к платонизму Спинозы, к проводимому им различению между идеальной сущностью (Политический трактат, II 2) и актуальной (эмпирической) сущностью, – в «Этике» последняя характеризует ординарную жизнь человека, включенного в «обычный» порядок природы. И если, как выяснилось, для человека хорошо все то, что сохраняет его высшую природу, сущность или бытие (в королларии к теореме 40 ч. V «Этики» вечная часть ума, причастная к адекватному познанию, названа более совершенной,, нежели смертная, связанная с воображением), то мы с определенностью можем утверждать: благо есть то, что приводит к истинному познанию, и наоборот, зло – то, что препятствует ему (IV 27). Спиноза считает стремление к познанию единственно полезным для человеческого ума, поскольку с ним связана высочайшая добродетель ума – познание Бога (IV 28). Высшая прагматика процесса Богопознания в доктрине Спинозы очевидна: если единственная добродетель ума состоит в том, чтобы познавать, и при этом определяющей формой познавательного процесса является раскрытие адекватных причин всего сущего, то постижение первичного, суверенного истока всего причинного ряда – Бога, без которого ничто не может ни существовать, ни быть представляемо, – должно рассматриваться здесь в качестве конечной цели познавательной деятельности человека и ее идеальной нормы.
В теореме 42 ч. Y, завершающей «Этику», Спиноза называет добродетель интеллектуальной любви к Богу, дарующую человеку высшее блаженство, самой добродетелью (добродетелью как таковой – ipsa virtus), тем самым наделяя ее качествами высшего блага. И здесь моральный смысл добродетели познания (ее самоценность) вновь соединяется с ее прагматической функцией – способностью приводить человека в единство с самим собой – «(мудрый) всегда обладает истинным душевным удовлетворением». Более того, причастный к познанию себя самого, Бога и мира, он реализует высшую цель нравственной жизни, о которой у нас уже шла речь, – способность пребывать в своем бытии. Мудрец у Спинозы достигает жизни вечной – он никогда не перестает существовать (nunquam esse desinit) (V 42 схол.).
Отсюда можно заключить, что не всякий способ существования (бытия) в действительности является полезным для человека, или удобным для поддержания его бытия, а только разумный, основанный на адекватном познании (адекватных идеях), и поэтому только разумный способ существования (бытия) должен стать объектом человеческих стремлений, если они укладываются в рамки добродетели. Очевидно, что в таком случае самым приоритетным и, безусловно, предпочтительным для человека как разумного существа будет такой склад его ума, или такое содержание его разумного бытия (его человеческой природы), из которого по возможности будут исключены все неадекватные идеи. То есть право представлять человеческую природу в аспекте добродетели достанется только адекватным идеям, составляющим основание истинного познания. Такое определение сужает рамки человеческой природы в целом, зато предоставляет моральные преимущества и метафизическое превосходство ее оставшейся части, связаной с адекватными идеями, которая, в общем, и составляет бессмертную компоненту человеческого ума (V 38 схол).
Между тем сам Спиноза был далек от того, чтобы однозначно связывать земную добродетель человека исключительно с адекватными идеями человеческого ума. С одной стороны, он утверждает, что действовать абсолютно (или безусловно — absolute) по добродетели означает «действовать, жить, сохранять свое существование (что одно и то же) по руководству разума на основании стремления к собственной пользе» (IV 24). Данное определение, видимо, отображает некоторый идеальный образ человека, безукоризненно следующего путем разума. С другой стороны, более умеренная версия добродетели допускает наличие в человеческом уме неадекватных идей, соответствующих статусу человека, живущего в несовершенном, или ординарном пространстве его существования (communis ordo). В этом случае добродетель (virtus) человека отождествляется с его способностью быть (potentia) (IV Определ. 8); она также связана с его актуальной сущностью, которая складывается из адекватных и неадекватных идей (III 9). Руководство человеческой жизнью в целом остается за разумом, но он, по-видимому, лишь направляет ее общее течение, не исключая присутствия в ней идей искаженных и смутных. Очевидно, что радикальное очищение человеческого ума от неадекватных представлений (продуктов воображения) привело бы к разрушению самого морального пространства, формирующегося на почве аффективных переживаний субъекта. Ведь добро и зло, как их понимает Спиноза, представляют собой определенного рода аффекты и неотделимы от смутных идей ума.
